Отношения Советского правительства и Русской Православной Церкви.

Великая Отечественная война вызвала в стране рост религиозных настроений. В первый же день войны местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился к церковным пастырям и верующим с призывом, встать на защиту Родины и сделать все необходимое, чтобы остановить агрессию врага. Митрополит подчеркнул, что в начавшейся схватке с фашизмом Церковь на стороне Советского государства. «Православная наша церковь,— сказал он, — всегда разделяла судьбу народа... Не оставляйте народа своего и теперь. Благословляет она всех православных на защиту священных границ нашей Родины». Пасторские послания были разосланы во все церковные приходы. Подавляющее большинство священнослужителей со своих кафедр призывало народ к самопожертвованию и сопротивлению захватчикам. Церковь начала сбор денежных средств, необходимых для вооружения армии, поддержки раненых, больных, сирот. Благодаря собранным церковью средствам были построены боевые машины для танковой колонны «Дмитрий Донской» и эскадрильи «Александр Невский». Патриотическую позицию в годы Великой Отечественной войны заняли иерархи и других традиционных конфессий СССР — ислама, буддизма и иудаизма. Вскоре после вторжения гитлеровских войск на территорию Советского Союза Главное управление имперской безопасности Германии издало специальные директивы, разрешавшие открывать на занятых территориях церковные приходы. В специальном обращении отца Сергия к верующим, оставшимся на захваченной врагом территории, содержался призыв не верить немецкой пропаганде, утверждавшей, что армия вермахта вступила на территорию Советского Союза во имя освобождения церкви от безбожников. В Русской Православной Церкви за рубежом нападение Германии на Советский Союз было воспринято по-разному. Зарубежная Церковь в течение долгого времени не выражала своего отношения к войне. Однако гитлеровское руководство не смогло добиться от главы Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия (Грибановского) обращения к русскому народу о содействии немецкой армии. Многие иерархи Зарубежной Церкви заняли в годы войны антигерманскую позицию. Среди них был Шанхайский Иоанн (Максимович), организовавший денежные сборы на нужды Красной Армии, и архиепископ Серафим (Соболев), запрещавший эмигрантам сражаться против России. Находившийся в Америке митрополит Вениамин проводил огромную патриотическую работу среди русской колонии в Америке, в конце 1941 г. он стал почетным председателем русско-американского «Комитета помощи России». Многие деятели Русской Православной Церкви приняли активное участие в европейском движении Сопротивления. Другие внесли посильный вклад в дело всесторонней помощи Советскому Союзу в таких странах, как США и Канада, Китай и Аргентина. Проповедь митрополита Киевского и Галицкого Николая в храме Преображения об обязанностях верующих в борьбе против фашизма прекращена деятельность «Союза воинствующих безбожников» (возник в 1925 г.), закрыты антирелигиозные периодические издания. В 1942 г. митрополиты Алексий (Симанский) и Николай были приглашены к участию в Комиссии по расследованию злодеяний фашистов. Угроза фашистского нашествия, позиция Церкви, объявившей войну против Германии «священной» и поддерживавшей советскую власть в борьбе с врагом, заставили руководителей СССР изменить свое отношение к Церкви. В сентябре 1941 г. была 4 сентября 1943 г. три высших иерарха Русской Церкви во главе с митрополитом Сергием были приглашены главой Советского государства И. В. Сталиным в Кремль. Встреча свидетельствовала о начале нового этапа в отношениях государственной власти и Церкви. На упомянутой встрече было принято решение о созыве Архиерейского собора и возвращении из ссылки оставшихся в живых архиереев. Архиерейский Собор состоялся 8 сентября 1943 г. В нем приняло построенная за счет средств, собранных Русской Православной Церковью участие 19 архиереев (некоторые из них для этого были освобождены из заключения). Собор утвердил митрополита Сергия на посту патриарха. В октябре 1943 г. был создан Совет по делам религии при Правительстве СССР. 28 ноября 1943 г. было издано Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей». Согласно этому постановлению, в стране начали открываться храмы. Если в 1939 г. в СССР действовало чуть более 100 храмов и четыре монастыря, то к 1948 г. число открытых храмов возросло до 14,5 тыс., в них служили 13 тыс. свяеннослужителей. Число монастырей увеличилось до 85. Наблюдался и рост духовных учебных заведений — 8 семинарий и 2 академии. Стал выходить «Журнал Московской Патриархии», было осуществлено издание Библии, молитвословов и другой церковной литературы. С 1943 г., в связи с разрушением в 1931 г. храма Христа Спасителя, главным храмом страны стал Елоховский Богоявленский собор, где находилась кафедра Патриарха. После смерти 15 мая 1944 г. патриарха Сергия местоблюстителем Престола, согласно завещанию, стал митрополит Ленинградский и Новгородский — Алексий. 31 января — 2 февраля 1945 г. состоялся Первый Поместный собор Русской Церкви. В соборе помимо архиереев Русской Церкви приняли участие патриархи — Александрийский и Антиохийский, представители других поместных православных церквей. В утвержденном на Соборе «Положении о Русской Православной Церкви» была определена структура Церкви, а также был избран новый Патриарх. Им стал митрополит Ленинградский — Алексий (Симанский). Одним из приоритетных направлений его деятельности было развитие международных связей с православными церквами. Были урегулированы конфликты между Болгарской и Константинопольской Церковью. К Русской Православной Церкви присоединились многие сторонники Заграничной Церкви, так называемые обновленцы и григорьевцы, были восстановлены отношения с Грузинской Православной Церковью, в церквах на освобожденных от оккупации территориях клир был очищен от пособников фашистов. В августе 1945 г. согласно указу властей церковь получила право приобретать здания и предметы культа. 1945 г. согласно указу властей церковь получила право приобретать здания и предметы культа. С большим воодушевлением в церковной среде Русской Православной Церкви в СССР и за рубежом были восприняты указы Президиума Верховного Совета СССР 1946-1947 гг. о праве предоставления советского гражданства гражданам Российской империи, проживавшим за рубежом. Митрополит Евлогий был первым из русских эмигрантов, получившим советский паспорт. После долгих лет эмиграции в СССР вернулись многие архиереи и священники. Среди них были митрополит Саратовский — Вениамин, прибывший из США, митрополит Серафим, митрополит Новосибирский и Барнаульский — Нестор, архиепископ Краснодарский и Кубанский — Виктор, архиепископ Ижевский и Удмуртский — Ювеналий, епископ Вологодский — Гавриил, прибывший из Китая, архимандрит Мстислав, приехавший из ФРГ, настоятель Собора в Херсоне, протоиерей Борис Старк (из Франции), протопресвитер Михаил Рогожин (из Австралии) и многие другие. Как показали годы Великой Отечественной войны, религия, содержавшая в себе огромный духовный и нравственный потенциал, который она сохранила до наших дней, помогла нашему народу выдержать агрессию нацистских сил и одержать над ними победу.

Исторические источники:

Русская православная церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М., 1943.

Подробности, о которых молчали - профессор Киевской духовной академии Виктор Чернышев.

Каждая эпоха по-своему испытывала патриотизм верующих, постоянно воспитываемых Русской Православной Церковью, их готовность и способность служить примирению и правде. И каждая эпоха сохранила в церковной истории, наряду с высокими образами святых и подвижников, примеры патриотического и миротворческого служения Родине и народу лучших представителей Церкви.

Русская история драматична. Ни один век не обошелся без войн, больших или малых, терзавших наш народ и нашу землю. Русская Церковь, осуждая захватническую войну, во все времена благословляла подвиг обороны и защиты родного народа и Отечества. История Древней Руси позволяет проследить постоянное влияние Русской Церкви и великих церковно-исторических деятелей на общественные события и судьбы людей.

Начало ХХ века в нашей истории было отмечено двумя кровопролитными войнами: Русско-японской (1904-1905 гг.) и Первой мировой войнами (1914-1918 гг.), в ходе которых Русская Православная Церковь оказывала действенное милосердие, помогая обездоленным войной беженцам и эвакуированным, голодным и раненым воинам, создавала в монастырях лазареты и госпитали.

Митрополит Сергий (Страгородский)

“22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили…” Как отреагировала Церковь?

Страшным бедствием обрушилась на нашу землю война 1941 года. Митрополит Сергий (Страгородский), возглавлявший Русскую Православную Церковь после Патриарха Тихона (Беллавин), писал в своем Воззвании к пастырям и верующим в первый же день войны: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа… Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг… благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины…»

Обращаясь к советским солдатам и офицерам, воспитанным в духе преданности другому – социалистическому Отечеству, другим его символам – партии, комсомолу, идеалам коммунизма, архипастырь призывает их брать пример с православных прадедов, доблестно отражавших вражеское нашествие на Русь, равняться на тех, кто ратными подвигами и геройской смелостью доказал к ней святую, жертвенную любовь. Характерно, что воинство он называет православным, жертвовать собой в бою призывает за Родину и веру.

Передача танковой колонны «Димитрий Донской» частям Красной Армии

Зачем православные собирали пожертвования в войну?

По призыву митрополита Сергия с самого начала войны православные верующие собирали пожертвования на нужды обороны. Только в одной Москве в первый год войны в приходах собрали в помощь фронту более 3 млн. рублей. В храмах осажденного измотанного Ленинграда было собрано 5,5 млн. рублей. Горьковская церковная община передала в фонд обороны более 4-х млн. рублей. И таких примеров множество.
Эти денежные средства, собранные Русской Православной Церковью, были вложены в создание летной эскадрильи им. Александра Невского и танковой колонны им. Дмитрия Донского. Помимо этого сборы шли на содержание госпиталей, помощь инвалидам войны и детским домам. Повсеместно возносили в храмах горячие молитвы за победу над фашизмом, за своих детей и отцов на фронтах, сражающихся за Отечество. Потери, понесенные населением страны в Отечественной войне 1941-1945 годов, колоссальны.

обращение митрополита Сергия

На чьей стороне быть: сложный выбор, или компромисс?

Надо сказать, что после нападения Германии на СССР положение Церкви резко изменилось: с одной стороны, местоблюститель-митрополит Сергий (Страгородский) сразу же занял патриотическую позицию; но, с другой стороны, оккупанты шли с фальшивым по существу, но с внешне эффектным лозунгом - освобождения христианской цивилизации от большевистского варварства. Известно, что Сталин был в панике, и только на десятый день нацистского нашествия обратился прерывающимся голосом к народам через репродуктор: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры!..». Пришлось вспомнить и ему христианское обращение верующих друг ко другу.

День гитлеровского нападения пришелся на 22 июня, это день православного праздника Всех святых в земле Российской просиявших. И это – не случайно. Это день новомучеников – многомиллионных жертв ленинско-сталинского террора. Любой верующий человек мог толковать это нападение как возмездие за избиение и муки праведников, за богоборчество, за последнюю «безбожную пятилетку», объявленную коммунистами.
По всей стране горели костры из икон, религиозных книг и нот многих великих русских композиторов (Д.Бортнянского, М.Глинки, П.Чайковского), Библии и Евангелия. Союз воинствующих безбожников (СВБ) устраивал вакханалии и свистопляски антирелигиозного содержания. Это были настоящие антихристианские шабаши, непревзойденные по своему невежеству, кощунству, надругательству над святыми чувствами и традициями предков. Повсеместно закрывались храмы, ссылались в ГУЛАГ духовенство и православные исповедники; шло тотальное уничтожение духовных основ в стране. Все это продолжалось с маниакальной отчаянностью под руководством сначала «вождя мировой революции», а потом и его преемника – И.Сталина.

Поэтому для верующих людей это был известный компромисс. Или сплотиться для отпора нашествию в надежде, что после войны все изменится, что это будет суровым уроком мучителям, что, возможно, война отрезвит власти и заставит их отказаться от богоборческой идеологии и политики в отношении Церкви. Или же признать войну как возможность свергнуть коммунистов, вступив в союз с противником. Это был выбор между двух зол – либо союз с врагом внутренним против врага внешнего, либо наоборот. И надо сказать, что это часто было неразрешимой трагедией русского народа по обе стороны фронта во время войны.

Что об Отечественной войне говорит Писание?

Но само Священное Писание говорило о том, что «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить…» (Ин. 10:10). А вероломный и жестокий враг не знал ни жалости, ни пощады – более 20 миллионов павших на поле брани, замученных в фашистских концлагерях, руины и пожарища на месте цветущих городов и сел. Были варварски разрушены древние псковские, новгородские, киевские, харьковские, гродненские, минские храмы; до основания разбомблены древние наши города и уникальные памятники русской церковной и гражданской истории.
«Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения, на нем лежит весь позор и проклятие неба за кровь и за бедствия своих и чужих», - так писал в своем обращении к верующим 26 июня 1941 г. Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, разделивший со своей паствой все невзгоды и лишения двухлетней блокады Ленинграда.

Митрополит Сергий (Страгородский) в Великую Отечественную - о войне, о долге и Родине

22 июня 1941 г. митрополит Сергий (Страгородский) только отслужил праздничную Литургию, как ему сообщили о начале войны. Он тут же произнес патриотическую речь-проповедь о том, что в эту годину всеобщей беды Церковь «не оставит своего народа и теперь. Благословляет она… и предстоящий всенародный подвиг». Предвидя возможность альтернативного решения верующими, владыка призвал священство не предаваться размышлениям «о возможных выгодах по другую сторону фронта».

В октябре, когда немцы уже стояли под Москвой, митрополит Сергий выступил с осуждением тех священников и епископов, которые, оказавшись в оккупации, начали сотрудничать с немцами. Это, в частности, касалось другого митрополита, Сергия (Воскресенского) - экзарха прибалтийских республик, оставшегося на оккупированной территории, в Риге, и сделавшего свой выбор в пользу оккупантов. Ситуация была непростая. А недоверчивый Сталин отправляет, несмотря на воззвание, владыку Сергия (Страгородского) в Ульяновск, позволив ему вернуться в Москву только в 1943 году.
Политика немцев на оккупированных территориях была достаточно гибкой, нередко ими открывались поруганные коммунистами храмы, и это было серьезным противовесом навязанному атеистическому мировоззрению. Понимал это и Сталин.

Чтобы утвердить Сталина в возможности изменения церковной политики, митрополит Сергий (Страгородский) 11 ноября 1941 г. пишет послание, в котором, в частности, стремится лишить Гитлера претензий на роль защитника христианской цивилизации: «Прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии». Однако непосредственно тема защиты христианской цивилизации так никогда сталинской пропагандой принята не была. В большей или меньшей степени все уступки Церкви носили до 1943 г. «косметический» характер.

"черное солнце", оккультный символ, использовавшийся нацистами. Изображение на полу в т.н. зале обергруппенфюреров в замке Вевельсбург, Германия.

Альфред Розенберг и истинное отношение нацистов к христианам

В нацистском лагере за церковную политику на оккупированных территориях отвечал Альфред Розенберг, возглавлявший Восточное министерство, являясь генерал-губернатором «Восточной Земли», как официально называлась территория СССР под немцами. Он был против создания общетерриториальных единых национальных церковных структур и вообще убежденным врагом христианства. Как известно, нацисты использовали различные оккультные практики для достижения могущества над другими народами. Даже была создана таинственная структура СС «Ананербе», совершавшая вояжи в Гималаи, Шамбалу и другие «места силы», а сама организация СС была построена по принципу рыцарского ордена с соответствующими «посвящениями», иерархией и представляла собой гитлеровскую опричнину. Его атрибутами стали рунические знаки: сдвоенные молнии, свастика, череп с костями. Тот, кто вступал в этот орден, облекал себя в черное облачение «гвардии фюрера», становился соучастником зловещей кармы этой сатанинской полусекты и продавал душу дьяволу.
Розенберг особенно ненавидел католичество, считая, что оно представляет силу, способную противостоять политическому тоталитаризму. Православие же виделось ему как некий красочный этнографический ритуал, проповедующий кротость и смирение, что лишь на руку нацистам. Главное – это не допускать его централизации и превращения в единую национальную церковь.

Однако у Розенберга с Гитлером были серьезные разногласия, поскольку у первого в программе значилось превращение всех национальностей СССР в формально независимые государства под контролем Германии, а второй был принципиально против создания каких бы то ни было государств на востоке, считая, что все славяне должны стать рабами немцев. Других же надо просто уничтожить. Поэтому в Киеве в Бабьем Яру сутками не стихали автоматные очереди. Конвейер смерти здесь работал бесперебойно. Более 100 тысяч убиенных – такова кровавая жатва Бабьего Яра, ставшего символом Холокоста ХХ века.

Гестаповцы совместно с приспешниками-полицаями уничтожали целые населенные пункты, сжигая их жителей дотла. В Украине были не один Орадур, и не одно Лидице, уничтоженные гитлеровцами в Восточной Европе, а - сотни. Если, например, в Хатыни погибло 149 человек, в том числе 75 детей, то в селе Крюковка на Черниговщине было сожжено 1290 дворов, уничтожено более 7 тысяч жителей, из них – сотни детей.

В 1944 году, когда советские войска с боями освобождали Украину, они повсеместно обнаруживали следы страшных репрессий оккупантов. Фашисты расстреляли, удушили в газовых камерах, повесили и сожгли: в Киеве – более 195 тысяч человек, на Львовщине – более полумиллиона, в Житомирской области – свыше 248 тысяч, а всего в Украине – свыше 4 миллионов людей. Особую роль в системе гитлеровской индустрии геноцида выполняли концентрационные лагеря: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд, Флоссенбург, Маутхаузен, Равенсбрюк, Саласпилс и другие лагеря смерти. Всего через систему таких лагерей (помимо лагерей для военнопленных непосредственно в боевой зоне) прошло 18 миллионов человек, погибло 12 миллионов заключенных: мужчин, женщин, детей.

Изменение религиозной политики советского государства в 1941-1943 гг. и ее проявление в блокадном Ленинграде

19.07.2011 00:00

К началу Великой Отечественной войны отношения между государством и религиозными организациями в СССР были далеки от нормальных. Особенно жестокие антицерковные гонения осуществлялись в 1930-е гг., правда, к 1940-м гг. уже произошел отказ от запланированного полного уничтожения Православной Церкви в стране. Однако ее положение оставалось трагичным - множество запретов опутывало со всех сторон, сотни священников томились в тюрьмах и лагерях. Так, в одной из крупнейших епархий страны - Ленинградской к лету 1941 г. уцелел лишь 21 православный храм, отсутствовали монастыри, духовные учебные заведения и т. д.

Начавшаяся 22 июня 1941 г. война коренным образом изменила весь привычный уклад жизни в стране. Не могло не измениться и положение Церкви, отношение к ней советского государства. Уже первые слова обращения И. Сталина к народу 3 июля 1941 г.: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры!» были подсказаны не марксистско-ленинской идеологией, а скорее церковной проповедью. Реальная действительность заставляла Сталина, руководство ВКП(б) начать пересмотр своей религиозной политики, перейти к диалогу во имя единства верующих и атеистов в борьбе с общим врагом России.

Впрочем, первоначально изменения были небольшие. Архиереям Русской Церкви не препятствовали распространять свои патриотические воззвания, хотя это и являлось нарушением закона. Полностью прекратилась антирелигиозная пропаганда, была свернута деятельность «Союза воинствующих безбожников». К октябрю 1941 г. были закрыты практически все анти-религиозные периодические издания.

В первые месяцы войны еще нередко проводились репрессии священ-нослужителей. В подготовленной 25 августа 1941 г. Ленинградским Управлением НКВД «Сводке на изъятие контрреволюционного элемента из гор. Ленинграда» намечалось арестовать 27 и выслать еще 38 «церковников, сектантов, католиков и клерикалов», что составляло примерно 3% от общего числа запланированных «к изъятию» 2248 человек. Уже через несколько дней начались репрессии. 27-28 августа было арестовано несколько членов клира Николь-ской Большеохтинской церкви и свящ. Николай Ильяшенко. Однако осудить их не удалось, 4 сентября о. Николай был эвакуирован в тюрьму г. Ново-сибирска, а 15 июля 1942 г. освобожден, дело прекратили за недоказанностью обвинения. Также 28 августа оказался в заключении настоятель Никольской церкви в пос. Саблино прот. Николай Близнецкий. Его эвакуировали в Новоси-бирскую область, где он и умер в тюремной больнице г. Мариинска 10 февраля 1942 г.

Летом 1942 г. оказалась разгромлена тайная т. н. иосифлянская община архим. Клавдия (Савинского), а всего, согласно справке начальника Ленинградского Управления НКВД, к 1 октября 1942 г. в городе было ликвидировано семь церковно-сектантских контрреволюционных групп. В дальнейшем репрессии в блокадном Ленинграде проводились уже только в отношении членов тайных иосифлянских общин. С середины 1942 г. и в целом в стране аресты клириков Московской Патриархии почти прекратились. Более того, из лагерей освободили десятки священнослужителей, в том числе к сентябрю 1943 г. 11 архиереев. Постепенно начали возрождаться епископские кафедры. Появились первые, пока еще редчайшие случаи восстановле-ния закрытых храмов. Религиозные центры СССР признали де-факто, им снова разрешили устанавливать связи с заграничными церковными организациями.

Осень 1941 г. была тяжелым временем для страны. 12 октября возглавлявший Русскую Церковь митрополит Сергий (Страгородский) написал завещание, в котором назвал своим приемником митрополита Ленинградскому Алексия (Симанского). Еще 7 октября было принято решение об эвакуации из столицы руководителей основных религиозных организаций. Ее провели 14 октября в Ульяновск. Здесь с 19 октября 1941 г. до конца лета 1943 г. проживал Патриарший Ме-стоблюститель вместе с сотрудниками канцелярии. Был эвакуирован из Москвы и экзарх Украины митр. Николай (Ярушевич), но уже в ноябре 1941 г. ему разрешили вернуться в столицу. Экзарх сразу же начал активно сотрудничать с властями в организации пропаганды за границей, и вскоре был включен в качестве представителя Патриархии во Всеславянский комитет.

В начале 1942 г. было разрешено в пропагандистских целях воз-обновить издательскую деятельность Русской Церкви. 10 марта Л. Берия написал И. Сталину о том, что немцы пытаются использовать Церковь на оккупированной территории в своих целях, и НКВД считает целесообразным силами Московской Патриархии подготовить книгу, разоблачающую действия фашистов. Вскоре Политбюро приняло секретное решение о подготовке и публикации этого издания. Предисловие к книге «Правда о религии в России» (а не в СССР!) написал митр. Сергий. Уже летом 1942 г. книга была издана тиражом 50 тыс. экземпля-ров, одновременно на нескольких языках и распространялась за рубежом и за линией фронта. В 1943 г. была подготовлена и напечатана еще одна пропагандистская книга «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная вой-на».

В Ленинграде изменения в отношении городских властей к Церкви стали происходить уже в начальный период войны. Помимо церковных взносов в фонд обороны одной из сфер сотрудничества стала маскировка храмов, которые могли стать ориентирами и целями при воздушных налетах на город. В подвальных помещениях ряда храмов (например, в Спасо-Преображенском соборе) были устроены бомбоубежища. Под Казанским собором в период блокады находился детский сад и одно время - отдел штаба Ленинградского фронта. Многие храмы использовались для хранения культурных ценностей. Так, Сампсониевский собор был занят филиалом Эрмитажа, Крестовоздвиженскую церковь занимало фильмохранилище, Владимирскую церковь - филиал Публичной библиотеки и т. д. Особенно много музейных коллекций было размещено в Исаакиевском соборе.

Целый ряд церковных зданий выполнял функции, связанные с патриотическим воспитанием жителей города и бойцов Ленинградского фронта. Особенно большую роль при этом играла Александро-Невская Лавра. В конце 1941 г. в части лаврских зданий разместился приемно-распределительный госпиталь № 1. Присутствие на территории Лавры большого количества военнослужащих стало одной из причин устройства в ее храмах мест патриотического воспитания защитников города. Обращение в ходе войны к русским патриотическим, в том числе православным традициям играло важную роль в обороне Ленинграда. С городом на Неве была тесно связана жизнь, деятельность или история захоронений знаменитых русских полководцев - А. Суворова, М. Кутузова, Ф. Ушакова, св. кн. Александра Невского. В Благовещенской церкви Лавры находилась могила Суворова, и в ноябре 1942 г. было произведено ее художественное оформление. Сюда, к могиле генералиссимуса приходили воины, отправлявшиеся на защиту родного города.

Осенью 1942 г. было произведено и декоративное оформление притвора в Троицком соборе Лавры, где до 1922 г. находилась рака с мощами св. Александра Невского. Имя князя стало особенно популярно после выхода на экраны художественного фильма «Александр Невский» и воспринималось в качестве символа борьбы с германской агрессией на русские земли. Поэтому в 1944 г. в Троицком соборе была устроена выставка, посвященная Александру Невскому, которую посетило большое количество военнослужащих и жителей города.

Значительную роль в патриотическом воспитании играли также Петропавловский и Казанский соборы. На площади перед последним у памятников полководцам Отечественной войны 1812 г. Кутузову и Барклаю де Толли давали клятву уходившие на защиту Ленинграда воины. Для этой цели памятники в виде исключения не были закрыты мешками с песком. Одновременно воины посещали и расположенную в соборе могилу фельдмаршала М. Кутузова. Уже в первые месяцы войны экспозиция занимавшего храм Музея истории религии была закрыта, и к осени 1941 г. устроена выставка «Героическое прошлое русского народа». С 1942 г. в Казанском соборе была развернута выставка «Отечественная война 1812 г.», которую посещали делегации с фронта.

Существенным шагом городских властей навстречу верующим стало выделение православным приходам минимально необходимого количества вина и муки для причащения богомольцев. Первое заявление о выделении муки и вина поступило в Ленсовет от общины Никольского собора 1 ноября 1941 г. И в самый разгар голодной зимы с 29 декабря 1941 г. по 3 января 1942 г. 7 православным приходам были впервые выделены в общей сложности 85 кг муки и 75 литров вина. Выделяемых продуктов хватало лишь для удовлетворения минимальных богослужебных потребностей. Так, согласно свидетельству прихожан, просфоры были размером с пятикопеечную монету, а вина выделялось не более двух столовых ложек на службу. Начиная с февраля 1942 г. выдача продуктов для богослужений стала ежемесячной. Размер ее на протяжении двух лет почти не менялся.

Помимо предоставления продуктов для богослужений городские власти сделали и ряд других уступок верующим. Общинам Никольского и Спасо-Преображенского соборов был предоставлен воск для изготовления свечей. Известный ученый-музыковед Н. Успенский, ставший в феврале 1942 г. регентом в Никольском соборе и создавший новый хор, сумел добиться выдачи певчим не только хлебных, но и других продуктовых карточек.

Когда весной-летом 1942 г. принималось решение оставить в городе тех, кто необходим для удовлетворения потребностей фронта и «насущных нужд населения», приходское духовенство получило возможность продолжить свое служение. Были эвакуированы лишь 2 штатных священника, заштатных священнослужителей также было эвакуировано немного - 2-3 человека. И в действующую армию священнослужители Ленинграда призывались редко, всего 3 человека. В апреле 1942 г. последовало разрешение совершать в городах Пасхальный крестный ход вокруг храмов с зажженными свечами. Произошло снятие некоторых ограничений на внебогослужебную деятельность, проведение массовых религиозных церемоний. О них даже стали сообщать в средствах массовой информации. Так, по указанию городского руководства фотографы снимали во время богослужения внутренний и внешний вид храмов Ленинграда на Пасху 1942 г. и Рождество 1943 г.

Однако отношения Церкви и государства в первый год войны подлинным диалогом еще не стали. В это время нередки были рецидивы прежней политики, грубых административных, насильственных акций. Сохранялся запрет на посещение храмов военнослужащими и некоторыми другими категориями граждан. Оставалась довоенная практика тяжелого налогообложения священнослужителей. К лету 1942 г. сложилась система сбора информации о деятельности религиозных организаций. Основным информатором правительственных органов стал НКВД. От него же исходили инициативы по проведению различных акций в отношении религиоз-ных организаций.

5 января 1943 г. митр. Сергий предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, использовав сборы на оборону страны. Он послал И. Сталину телеграмму, прося его разрешения на открытие Патриархией банковского счета, куда вносились бы деньги, пожертвованные в храмах на нужды войны. 5 февраля председатель СНК дал свое письменное согласие и от лица Красной армии поблагодарил Церковь за ее труды. Получив разрешение открыть банковский счет, Патриархия приобрела урезанный статус юридического лица.

В начале 1943 г. И. Сталин и его ближайшее окружение пришли к окончательному решению о необходимости приступить к нормали-зации государственно-церковных отношений. На него повлияла группа внутренних и внешнеполитических факторов. Одной из причин была активная патриотическая деятельность подавляющего большин-ства духовенства и мирян. За полтора года войны, несмотря на отсутствие необходимого аппарата управления, печатного органа и юридического статуса, Церковь показала свою силу в борьбе против фашизма, сумела во многом расширить и упрочить влияние в стране. Определенное значение имело обращение в ходе войны к русским национальным традициям. В процессе завершения перехода от интернационального к национально-патриотическому курсу Церкви отводилась роль катализатора и цементирующего компонента.

В кинохронике начали показывать немыслимые еще недавно кадры: в освобожден-ных городах жители с иконами встречают советских солдат, и неко-торые из бойцов, осеняя себя крестным знамением, прикладываются к иконам; освящается танковая колонна, построенная на пожертвования верующих и т. д. Зимой 1942/43 г. на студии Ленкинохроники был снят документальный фильм «Сбор ленинградскими верующими средств на танковую колонну имени Димитрия Донского и эскадрилью имени Александра Невского». Его автор Н. А. Сотников в 1976 г. вспоминал: «Это был приказ, боевое задание и, как мне намекнули, задание правительственное… С самого начала фильму были созданы максимально привилегированные условия... Любая моя просьба по этому фильму воспринималась как приказ. А консультантом мне было рекомендовано пригласить самого митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия».

Помимо обращения к национальным патриотическим традициям советское руководство стремилось нейтрализовать воздействие гитлеровской пропаганды, представлявшей Германию защитницей христианства в России. Существенным образом влияли и отношения с союзниками. Сталин действовал по плану, в котором уделял Церкви значительное внимание для придания собственному режиму власти видимости демократического, веротерпимого государства. В его расчетах Московской Патриархии отводилась существенная роль в налаживании контактов с влиятельными религиозными кругами на Балканах, Ближнем Востоке, в Англии, США. Однако даже от-ношения с союзниками по антигитлеровской коалиции были здесь не главными. Внешнеполитические планы Сталина являлись более глобальными. С весны 1943 г., когда исход войны стал ясен, он начал разраба-тывать планы создания мировой державы, в которых Церкви отводилась не маловажная роль. 5 июня 1943 г. Сталин подписал постановление ГКО, в котором религиозные организации впервые были отнесены к категории интересов советской разведки.

В Ленинграде руководство также с большей охотой шло навстречу просьбам верующих. 1 мая 1943 г. в городе была введена новая «Инструкция об отнесении населения к груп-пам снабжения при выдаче продовольственных и промто-варных карточек». Служители культа были приравнены в ней к советским служащим. 3 мая 1943 г. приходской совет Никольского собора обратился в общий отдел Ленгорисполкома с ходатайствами об установке в квартире митр. Алексия телефонного аппарата и о выдаче пропусков «на право хождения по улицам во время воздушной тревоги» 3 священнослужителям и председателю «двадцатки». Вскоре оба разрешения были получены.

Весной - летом 1943 г. появилась идея встречи Сталина с иерархами Русской Церкви. Конкретный момент для намеченной встречи - первые числа сентября - был выбран неслучайно. В начале осени 1943 г. подготавливалась Тегеранская конференция, на которую возлагались большие надежды, связанные с открытием II фронта. В конце августа власти разрешили возвращение митр. Сергия из эвакуации. 4 сентября 1943 г. состоялся официальный прием в Кремле Сталиным митрополитов Сергия, Алексия и Николая.

Хотя Церкви были обещаны существенные уступки, для Сталина оказалось важным, прежде всего, создать видимость благополучия в религиозном вопросе, встроив Церковь в систему режима своей власти. Для осуществления контроля постановлением СНК от 14 сентября был создан специальный орган - Совет по делам Русской православной церкви во главе с полковником госбезопасности Г. Карповым. И вплоть до середины 1950-х гг. Совет находился под опекой всемогущих тогда органов госбезопасности. Согласно Положению о Совете, он имел своих уполномоченных при облисполкомах. 21 февраля 1944 г. уполномоченным по Ленинградской области был назначен полковник госбезопасности А. Кушнарев.

Глубокие изменения в жизни Русской Церкви на-чались сразу же после встречи в Кремле. 8 сентября в Москве состоялся Собор епископов, на котором 19 иерархов единоглас-но избрали Патриархом Московским и всея Руси митр. Сергия. Со-бор также обратился к христианам всего мира с призывом объединиться для окончательной победы над фашизмом. Как постоянный член созданного Священного Синода Ленинградский митр. Алексий являлся ближайшим помощником Первосвятителя и играл активную роль в установлении международных связей Русской Церкви, возобновлении в сентябре 1943 г. выпуска «Журнала Московской Патриархии» и др.

С осени 1943 г. представителей ленинградского духовенства привлекали к участию в общегородской общественной работе. Так прот. Н. Ломакин состоял в городской и областной Комиссиях по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (позднее он выступил в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе). Митр. Алексий вел переговоры о подготовке и издании книги о патриотической работе в Ленинградской епархии в годы войны (в итоге книга не вышла). А 11 октября 1943 г. впервые за годы советской власти 12 священнослужителям были вручены правительственные награды - медали «За оборону Ленинграда».

Всего же правительственные награды получили 24 ленинградских священнослужителя, в том числе 12 - две медали: «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Военнослужащие Ленинградского фронта, в том числе офицеры, стали посещать богослужения в храмах города (известно, что на некоторых богослужениях в Никольском кафедральном соборе присутствовало командование фронта во главе с маршалом Говоровым) и даже порой прислуживать в церкви. 14 декабря 1943 г. Совет по дела Русской православной церкви разрешил Ленинградскому митрополиту иметь технический аппарат, и 15 апреля 1944 г. в здании Никольского собора открылась епархиальная канцелярия.

Религиозный фактор сыграл существенную роль в обороне города. Действовавшие во время блокады 10 православных храмов способствовали мобилизации материальных средств и духовных сил ленинградцев. Проявления патриотической деятельности Русской Церкви бы-ли очень многообразны: морально-нравственное влияние (через посла-ния, обращения, проповеди); сбор денежных средств, драгоценностей, медикаментов, одежды, продуктов в фонд обороны; служба церковно-служителей в рядах действующей армии и участие в партизанском движении; помощь раненым бойцам шефством над госпиталями и со-зданием санитарных пунктов; участие в сооружении оборонительных укреплений, организации противовоздушной обороны и т. д. Личным примером духовенство Патриархии призывало народ к мобилизации всех сил в помощь обороне и укреплению тыла. Это не могли не учитывать ленинградские власти, их церковная политика начала меняться еще до кардинального изменения общегосударственного курса. В то же время, «потепление политического климата» затронуло не все религиозные движения. Оппозиционные советской власти церковные группы продолжали подвергаться репрессиям. В целом же к моменту освобождения Ленинграда от блокады взаимоотношения властей и православных общин города существенным образом изменились, начинался качественно новый этап церковной жизни и деятельности.

профессор СПбДА, д.и.н.
Михаил Витальевич Шкаровский

Архив управления Федеральной службы безопасности Российской Фе-дерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 1. Д. 6. Л. 18.

Иеродиакон Викентий (Кузьмин). Свято-Троицкий собор Александро-Невской Лавры. Л., 1985. Рукопись.

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 7384. Оп. 33. Д. 62. Л. 75, Д. 80. Л. 1, Д. 153. Л. 116, Д. 180. Л. 107, 120.

ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 62. Л. 131, Д. 76. Л. 153, Д. 209. Л. 173.

Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995.

Сотников Н. А. Три встречи с Патриархом // Родина. 1999. № 10.

Кнышевский П. Н. Истоки тотального шпионажа // Государственная безопасность и демократия. 1993. № 2.

ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-10.

Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1995.

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 9324. Оп. 1. Д. 9. Л. 1, Д. 13. Л. 1, Ф. 7384. Оп. 33. Д. 81. Л. 15-16.

Господь помилует Россию и приведет её путем страданий к великой славе.

Преподобный Серафим Саровский

В результате первой мировой войны, развязанной так называемым «мировым сообществом», были разрушены последние царства на земле - Российское, Германское и Австро-Венгерское. Мировая власть перешла в руки тайного мирового правительства, повсюду насаждавшего с помощью денег и насилия свои либерально-»демократические» порядки, а в Германии - конечный результат демократии - фашистскую диктатуру. Дело было, как им казалось, за не многим: двинуть профашистскую Европу во главе с Германией на Россию, чтобы в огне этой войны окончательно погубить православную страну, по-прежнему стоявшую непреодолимым препятствием на пути мирового зла. Накануне этой агрессии советскому правительству неожиданно для всех удалось расколоть единый фронт агрессоров и выйти из изоляции. В стране проводилось масштабное перевооружение Армии, которое планировали завершить к концу 1942 года.

Положение Русской православной церкви накануне войны, казалось, было катастрофическим: из 57 тыс. храмов оставалось лишь несколько тысяч, из 57 семинарий не осталось ни одной, из более чем 1000 монастырей - ни одного. Не было и Патриарха. «Союз воинствующих безбожников», крупнейшая «некоммерческая организация» тех лет, планировал уже в 1943 году закрыть последний православный храм. Казалось, что Россия погибла навсегда. И только немногие знали тогда, что с момента разрушения Православного Царства 2 марта 1917 года сама Богородица взяла Россию под свое руководство, известив нас об этом чудесным явлением своего Державного образа. Ныне широко известен факт, что летом 1941 года, в самые критические дни войны, митрополиту Гор Ливанских Илие (Караму) по его горячим уединенным молитвам явилась Матерь Божия. Она открыла, что нужно сделать, чтобы Россия не погибла. Для этого следует открыть храмы, монастыри, духовные учебные заведения. Вернуть священников из тюрем, с фронтов, и им начать служить. Ленинград врагу не сдавать, обнести город Казанской иконой. Перед этой иконой служить молебны в Москве. Икона эта должна быть в Сталинграде, сдавать который врагу нельзя. Казанская икона должна идти с войсками до границ России, а когда война закончится, митрополит Илия должен приехать в Россию и рассказать о том, как она была спасена. Владыка связался с представителями Русской Церкви и с Советским Правительством и передал им волю Божией Матери. И.В. Сталин обещал митрополиту Ленинградскому Алексию и митрополиту Сергию исполнить все, что передал митрополит Илия, ибо не видел больше никакой возможности спасти положение. Все произошло так, как и было предсказано. После Победы, в 1947 году, митрополит Илия не раз приезжал в СССР. Он был награжден Сталинской премией (200 тысяч рублей), которую вместе с пожертвованием ливанских христиан (200 тысяч долларов) передал для осиротевших детей воинов Красной Армии. По согласованию со Сталиным ему тогда подарили крест и панагию с драгоценными камнями из всех республик Советского союза - в благодарность от всей нашей земли.

Еще в первый день войны Патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) назвал Отечественную войну священной очистительной грозой и призвал всех христиан всеми силами защищать Родину и Церковь от фашистских захватчиков. Очевидно, что он был знаком с пророчеством преподобного Анатолия Оптинского, сказанным после революции, о том, что вскоре немцы войдут в Россию, но только для того, чтобы избавить её от безбожия. А конец им придет в их же собственной земле. Одинаковая с Патриаршим Местоблюстителем оценка начавшейся войны и такая же уверенность в грядущей Победе прозвучали в обращении Председателя ГКО И.В.Сталина к советскому народу 3 июля 1941 года:

«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!...Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной.... Дело идет...о жизни и смерти народов СССР, о том, быть народам Советского Союза свободными, или впасть в порабощение.... Все наши силы - на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного флота! Все силы - на разгром врага! Вперед, за нашу Победу!» В те же дни впервые прозвучала песня «Священная война», ставшая всенародным маршем Великой победы. Написал ее А.В. Александров, служивший в 20-е годы псаломщиком в храме Христа Спасителя.

И.В. Сталин призвал превратить страну на время Великой Отечественной войны в единый военный лагерь, где нет места никакой расхлябанности и привычной наживе на военных поставках, но «все для фронта, все для Победы». Он произнес вещие слова, которые набатом отозвались в каждом любящем Родину сердце: «Наше дело правое, Победа будет за нами!»

С первых же дней Войны миллионы верующих отправились на фронт. Красноармейцы, защищая Отечество, показывали чудеса героизма, как это было во все времена. Фашисты, не получившие в Европе никакого отпора, были ошарашены упорством и боевыми качествами наших воинов. Об этом свидетельствуют многочисленные их письма домой, опубликованные теперь во многих изданиях. Уже в самые первые дни Войны фашистские летчики, например, получили инструкцию не приближаться к советским самолетам ближе, чем на 100 метров во избежание тарана, сразу ставшего распространенным способом в воздушных боях. Сотни фашистских танков сжигались при помощи обычной «стеклотары» с горючей смесью. Снайпер Людмила Павличенко, бывшая студентка, только за первый военный год уничтожила 309 фашистов. Труженики тыла ни в чем не уступали фронтовикам, выполняя по 7-8 и более дневных норм. Даже подростки на заводах Удмуртии давали по 2-3 взрослых нормы. В соборе св. Александра Невского трудится казначеем А.А Машковцева, у которой 73 года трудового стажа! В военное время они подростками работали в артели, которая шила подсумки для пулеметов, выпускавшихся на нынешнем концерне «Калашников». Они часто оставались работать ночью, т.к. пулеметы без их продукции не могли быть отправлены в армию. И тогда взрослые, оценив их недетскую работу, оформили им трудовые книжки. Каменщица «Ижстроя» М.И. Каменщикова с двумя подсобницами за смену уложила 28 200 кирпичей - это было всесоюзным рекордом, они подняли целый этаж промышленного здания! Ни один из современных строителей не может поверить в такой результат. Она за этот трудовой подвиг получила премию в 2 тысячи рублей, её подруги - по 1 тысяче (месячный оклад генерала тогда составлял 2200 рублей).

Московское предание донесло до нас, что И.В.Сталин в октябре 1941 года обращался за советом к блаженной Матроне (скитавшейся по московским квартирам без прописки) и она предрекла ему победу, если он не уедет из Москвы. Традиционный военный парад на Красной площади вдохнул в защитников города новые силы. «Велика Россия, а отступать некуда, за нами Москва!», - этот призыв политрука героев-панфиловцев В.К.Клычкова точно отражает боевой дух защитников Отечества. Приведу выдержку из речи Председателя ГКО И.В.Сталина на военном параде 7 ноября 1941 года: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков...Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша славная Родина, ее свобода и независимость!» По свидетельству Маршала авиации Александра Голованова он в декабре 1941 года в условиях абсолютно нелетной погоды и при пятидесятиградусном морозе за бортом совершил по заданию И.В.Сталина «крестный облет» Москвы на самолете ЛИ-2 с чудотворной Тихвинской иконой Божией Матери на борту. И уже 9 декабря город Тихвин был освобожден.

Именно под Москвой Гитлер, легко покоривший Европу при помощи денег западных банкиров и сатанинских сил, с которыми он регулярно входил в контакт, почувствовал неспособность противостоять Божественной благодати. Здесь, по большому счету не оправдались его прогнозы и провалились все его планы. В Рождественский пост началось наступление Красной Армии, подмогой которому стали поистине сибирские морозы и положение фашистов сделалось ничем не лучше «великой « армии Наполеона. Именно у них впервые появились штрафные части, куда угодило невиданное число вояк - 62 тыс. чел. На сегодняшний день собраны уже целые тома свидетельств о чудесной помощи нашим воинам Святых небесных сил. Об этом же сообщали в своих письмах солдаты вермахта, которые не единожды видели в небе «Мадонну, помогающую русским».

В Рождество 1942 года в своем Архипастырском послании митрополит Сергий писал: «Под Москвой враг опрокинут и выгнан из Московской области.... Итак, дерзайте, стойте мужественно и непоколебимо, содержа веру и верность, и узрите спасение от Господа: Господь поборает и поборет за вас...». Это продолжение евангельской науки генералиссимуса А.В. Суворова, «Науки побеждать»: «Молись Богу, от Него победа! Бог наш генерал!» Это первое наше наступление длилось до Пасхи.

В 1942 году Пасха была очень ранняя - 5 апреля. Праздник совпал с 700 годовщиной разгрома Александром Невским немецких рыцарей на льду Чудского озера. Немцы были отброшены от Москвы, фронт стабилизировался. В субботу 4 апреля в 6 часов утра по радио совершенно неожиданно для всех сообщили, что комендатура Москвы разрешает свободное движение в Пасхальную ночь. Это был первый за годы советской власти демонстративный шаг навстречу интересам православных христиан страны. Народ с восторгом воспринял это известие. Вот что написано в докладе начальника УНКВД г. Москвы и Московской области М.И. Журавлева: «Всего по Московской области в 124 действующих церквах присутствовало на богослужениях 85 тысяч человек (на 22 июня было лишь 4 действующих храма, но с началом Войны шло стихийное открытие храмов). Из поступивших сообщений в Управление НКВД видно, что верующее население и духовенство в связи с религиозным праздником Пасхи, а также полученным разрешением беспрепятственного хождения населения... в ночь с 4 на 5 апреля реагировало положительно, о чем свидетельствуют следующие высказывания: «Вот всё говорят, что Советская власть притесняет верующих и Церковь, а на деле получается не так: несмотря на осадное положение, разрешили совершать богослужение, ходить по городу без пропусков, а чтобы народ знал об этом, объявили по радио...»

«Господи, какой сегодня радостный день! Правительство пошло навстречу народу, и дали Пасху справить. Мало того, что разрешили всю ночь по городу ходить и церковную службу служить, еще дали сегодня сырковой массы, масла, мяса и муки. Вот спасибо правительству».

После той Пасхи Церковь призвала весь народ к сбору средств на вооружение Армии и помощь раненым. В храмах Удмуртии тоже шел сбор пожертвований. Священник Успенской церкви города Ижевска В.А.Стефанов отдал все свои сбережения - 569 тыс. рублей, а в 1944 г. прихожане и духовенство Удмуртии внесли в Фонд обороны 1 108 тыс. рублей и 371 тыс.. рублей - облигациями. Бригадир тракторной бригады из Азино П. И. Калабин внес на строительство танков и самолетов 155 тыс. руб. и еще 10 тыс. руб. в Фонд обороны. (Это пожертвование, сопоставимое со стоимостью танка Т-34).

Зимой 1942 года при двадцатиградусном морозе не отапливаемый и только что разминированный Елоховский собор Москвы был полон молящимися о даровании победы русскому воинству. Прихожанин собора Г.П.Георгиевский вспоминал о днях Великого поста 1942 года: «Все стремились исповедаться и причаститься. Желающих говеть было так много, что священники вынуждены были причащать и за преждеосвященными литургиями по средам и пятницам. В обычные же дни для Причастия, особенно в некоторые субботы, причастников собиралось так много, что служба начиналась в 6 ч. 30 мин. утра и оканчивалась в 4-5 часов дня». В Ленинграде все время блокады служил митрополит Алексий (Симанский), живший в не отапливаемом церковном здании. Руководство города по его прошению выделяло «Кагор» и муку для богослужений во всех семи храмах города, правда, богослужебные просфоры выпекались размером с небольшую пуговицу.

Эта совместная работа государства и церкви по отражению фашистского нашествия и была началом радикального изменения в их отношениях. Но сближение позиций Церкви и советской власти началось еще раньше. Вот его основные этапы:

2. 16 августа 1923года - во все партийные организации разослано Постановление ЦК ВКП (б) за подписью И. В. Сталина, запрещающее погром Церкви и преследование верующих.

4. 11 ноября 1939 года принято решение Политбюро об отмене указания В.И.Ленина от 1.05.1919 г., предписывающее разрушение храмов и массовые расстрелы духовенства. Закрыт Соловецкий лагерь. Освобождены из ГУЛАГа свыше 30 000 «церковников».

5. Лето 1941 года. Советскому руководству передана Воля Божией Матери о том, как может быть спасена Россия. Это сделал митрополит гор Ливанских Илия (Карам).

1941-1942 годы показали И.В.Сталину, что, несмотря на гонения, отношение Церкви к русскому государству не изменилось. Церковь делает все для его защиты. Это и обусловило крутой поворот в отношениях, начавшийся после исторической встречи И.В.Сталина с высшими иерархами Русской православной церкви 5 сентября 1943 года. На том совещании принято решение о немедленном восстановлении Московского Патриархата, учебной и издательской работе Церкви, создании органов, регулирующих государственно-церковные отношения. В заключение И.В.Сталин сказал слова, позволяющие нам понять, что такой крутой поворот в отношении к Церкви разделяли далеко не все его однопартийцы: «Это все, владыки, что я пока могу для Вас сделать». Действительно, последовавшее после этой встречи десятилетие бурного возрождения Русской православной церкви, прекратилось со смертью И.В.Сталина 5 марта 1953 года. В военное время в руководстве армии и оборонной промышленности преобладали патриоты России, не забывшие Бога. Из высшего руководства И.В.Сталин почти окончил Тифлисскую духовную семинарию, пел в хоре Экзарха Грузинской Православной церкви, А.И.Микоян учился в Духовной академии, церковными певчими в молодости были Г.К.Жуков, В.М.Молотов, К.Е.Ворошилов. Открыто исповедовал православие Начальник Генштаба, бывший полковник Царской армии Б.М.Шапошников. Сменивший его на этом посту А.М.Василевский - сын священника, служившего в то время в Кинешме, а начальник контрразведки «СМЕРШ» В.С.Абакумов - родной брат священника. Прямо из ссылки назначен Главным хирургом всех эвакогоспиталей Красноярского края и одновременно Епископом Красноярским и Енисейским владыка Лука (Войно-Ясенецкий). В конце войны он был награжден Сталинской премией 1степени за труды в области гнойной хирургии.

В самом трудном положении находились священнослужители на оккупированных территориях. Фашистские власти требовали от них содействия и молитв о победе германского оружия. Неисполнение их требований или возношение за богослужениями имени Патриарха Московского и всея Руси каралось репрессиями со стороны немцев или полицаев, за прислуживание оккупантам наказывали партизаны и подпольщики. Большая часть духовенства в оккупированных районах не пошла на сотрудничество с оккупантами. Священник Александр Романушко в Белоруссии вместо отпевания убитого партизанами полицая увел к партизанам весь полицейский гарнизон и всех родственников убитого. Хотя нашлось и немало предателей. Кто-то даже составил акафист «благоверному Адольфу Гитлеру»! Именно эти люди в большинстве попали под репрессии советской власти после Войны.

В те героические годы весь мир с надеждой и благодарностью смотрел на героическую борьбу нашего народа с фашизмом.

"Я хочу воздать должное русскому народу, в котором Красная Армия берёт свои истоки и от которого она получает своих мужчин, женщин и снабжение. Русский народ отдаёт все свои силы войне и приносит высшие жертвы".

<...> Мир не видел большей самоотверженности, чем та, которая была проявлена русским народом и его армией под командованием маршала Иосифа Сталина". (1943 г.)

Президент США Франклин Рузвельт.

"Судьбы человечества поставлены на карту в этой великой битве. На одной стороне свет и прогресс, на другой - мрак, реакция, рабство и смерть. Россия, отстаивая свою социалистическую свободу, борется в то же время за нашу свободу. Защищая Москву, они защищают Лондон".

Л. Фейхтвангер. 1942 г.

"С величайшим восхищением и уважением я шлю искренние поздравления к XXV годовщине Красной Армии и Флота, которые столь мужественно защитили удивительные достижения советской цивилизации и уничтожили смертельную угрозу будущему развитию человеческого прогресса".

А. Эйнштейн. февраль 1942 г.

"Я не знаю, что такое коммунизм, но если он создаёт людей, подобных тем, что сражаются на русском фронте, мы должны уважать его. Настало время отбросить всякую клевету, потому что они отдают свою жизнь и кровь за то, чтобы мы могли жить. Нам следовало бы отдать не только наши деньги, но и всю духовную способность к дружбе, которой мы обладаем, чтобы помочь им <...> Россия, ты завоевала восхищение всего мира. Русские, будущее - ваше".

Чарли Чаплин. 1943 г.

Это пророчество не православного, но честного человека, полностью совпадает с пророчеством преподобного Серафима Саровского: «Господь помилует Россию и приведет её путем страданий к великой славе».

Но и тогда уже раздавались совсем другие голоса. Сенатор Г.Трумэн, который в августе 1945 года, став президентом, испытал на Японии атомные бомбы, еще в начале войны говорил, не скрывая, что «если будут побеждать немцы, то надо помогать русским, а если будут побеждать русские, следует помогать немцам, и пусть они убивают друг друга как можно больше». Так они и делали. Сразу же после речи Черчилля в Фултоне в 1946 году состоялось совещание промышленных магнатов США, словно бы ждавших своего часа. Они как с цепи сорвались. Вот выдержки из их резолюции: "Россия - азиатская деспотия, примитивная, мерзкая и хищная, воздвигнутая на пирамиде из человеческих костей, умелая лишь в наглости, предательстве и терроризме". Чтобы поставить победительницу европейского фашизма на место, это совещание расистов призвало разместить свои атомные бомбы "во всех регионах мира и безо всяких колебаний сбрасывать их везде, где это целесообразно". И это было сказано о союзниках, которые лишь полутора годами раньше спасали англо-американские войска от разгрома в Арденнах, когда тот же Черчилль униженно попросил Сталина организовать "крупное русское наступление на фронте Вислы", чтобы немцы перебросили часть своих войск из Франции на Восточный фронт. Вот слова из сталинского ответа Черчиллю, опубликованного через неделю после Фултонской речи 14 марта 1946 г. в газете "Правда". "По сути господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда всё будет в порядке, - в противном случае неизбежна война <...> но нации проливали кровь в течение 5 лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством черчиллей". Через одиннадцать лет после Победы Н.Хрущев на ХХ съезде КПСС почти полностью повторит фултонскую речь Черчилля в отношении Советского государства и маршала Победы И.В.Сталина, выпустит бандеровцев и полицаев из лагерей и пообещает «показать по телевизору последнего попа». Чуть позднее уже А.И Солженицын, этот «литературный власовец», выпрашивая у «мирового сообщества» Нобелевскую премию, взывал: «Мне эту премию надо. Как ступень в позиции(?), в битве! И чем быстрее получу, тем тверже стану, тем крепче ударю!» И вместе со всеми врагами наотмашь бил тяжко болевшую разлагавшимся коммунизмом Мать - Россию. В те годы он выслуживался изо всех сил: «Нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская». Он воспользовался словами, сказанными очень давно азиатским ханом Тамерланом о еврейских ростовщиках. Сегодня ему вторят либералы из пятой колонны, к примеру, Г.Хазанов : «В этой стране пасутся козы с выщипанными боками, вдоль заборов робко пробираются шелудивые жители. Я привык стыдиться этой родины, где каждый день - унижение, каждая встреча - как пощечина, где все - пейзаж и люди - оскорбляет взор. Зато как приятно приезжать в Америку и видеть разливанное море улыбок!» Таких в наше время тоже немало, особенно, на Украине.

О духовном содержании Великой отечественной войны ясно говорит её хронология. Война началась 22 июня, в День всех святых, в земле российской просиявших. Исторический разгром немцев под Москвой начался 5-6 декабря 1941года. В эти дни Православная Церковь празднует память святого благоверного князя Александра Невского. А 17 июля 1944 года, в день убиения Царской семьи, по улицам Москвы были проконвоированны 56 тысяч фашистских военнопленных. Таким образом, Советская Россия, ведущая победоносную войну с Германией, которую не позволили победить последнему Русскому Государю, почтила день Его памяти.

Великая Отечественная война завершилась на Пасху, а в Праздник Святой Троицы, 24 июня, на Красной площади был проведен Парад Победы. И принимал его по воле Генералиссимуса И.В.Сталина воин Георгий на белом коне! Как Церковь относилась к Сталину? Как и весь народ - с восторгом.

Приснопамятный протоиерей Димитрий Дудко, проведший многие годы в заключении: « Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле особый человек, Богом данный, Богом хранимый. Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира».

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий 1 (Симанский) перед отпеванием в день похорон И.В.Сталина сказал: «Великого вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила, великая, общественная сила, в которой наш народ ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал взор великого Вождя.... Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума». И.В. Сталин, как человек своей эпохи, поколебался в вере в Бога вместе со всей Россией и вместе со всей Россией, в конце концов, пришел к Покаянию, сохранив среди всех искушений Церковь Христову.

К счастью, лучшие представители нашего молодого поколения способны различить правду и ложь, понять непрерывный характер исторического процесса и осознать его высокий духовный смысл. Например, вот что сказал заслуженный артист России Олег Погудин: «Потребовалась война, чтобы у народа голова хоть чуть-чуть встала на место... Если говорить с позиций человека верующего, то Великая Отечественная война - громадный искупительный акт. Потрясающие, фантастические подвиги жертвенности, самоотречения, любви, которые в эти годы продемонстрировали люди, вообще оправдали все существование советского периода в российской истории».

К этому хочется лишь добавить: «Поклонимся великим тем годам...» Все остальное - от лукавого.

Владимир Шкляев , сотрудник Миссионерского отдела Ижевской епархии

О положении Православной Церкви во время оккупации фашистами западных территорий Советского Союза в наши дни редко кто имеет сколько-нибудь отчетливое представление. Известно, что с приходом оккупантов там стали открывать храмы, и в них возобновились Богослужения. Может быть, фашисты покровительствовали Православию? Нисколько. В своей религиозной политике Гитлер и фашистская верхушка преследовали далеко идущие цели, но они были хорошо скрыты. К христианству всех конфессий – и к Православию, и к католичеству, и к протестантизму – фашисты относились с презрением и ненавистью. Они распространяли на него свое отношение к еврейству, свою крайнюю юдофобию, и считали все христианские конфессии отраслями иудаизма, поскольку Спаситель по плоти был иудей. Их целью было создание новой религии, религии «вечного рейха» на основе соединения древних германских языческих верований и оккультной мистики.

Поскольку и в Германии, и во всей Европе еще множество людей было привержено к своим национальным христианским традициям, фашисты планировали использовать все конфессии и отделившиеся от них течения, вплоть до любых раскольников и сектантов, в целях создания этой новой религии, используя древний принцип – «разделяй и властвуй».

Они намеревались поставить все христианские церкви под свой контроль, добиться их разделения, расчленения на возможно меньшие, мнимо самостоятельные «автокефалии». Они хотели завербовать, взять негласно на службу наиболее честолюбивых, корыстолюбивых или трусливых церковников, чтобы они исподволь, планомерно проводили идеи новой религии через проповедь и постепенно вводили изменения в церковной жизни вплоть до богослужебных текстов, уставов и т. п. Трансформация всей жизни и деятельности христианской церкви (по сути, их подрыв) в нужном им направлении – вот какая цель была у фашистов, когда их оккупационная администрация позволяла открывать храмы. По мысли гитлеровцев, для завоеванных народов, для тех, кого они считали «унтерменшами» (низшей расой), как, например, всех славян, – для них религиозные свободы должны были стать явлением временным, «переходным». Мнимая лояльность к Церкви, обман населения и духовенства, не подозревавших о далеко идущих целях оккупантов, будто бы противопоставивших религиозную свободу антирелигиозной идеологии Советского государства – вот что представляла собой конфессиональная политика гитлеровцев.

Конечно, эти планы были совершенно утопичны и нереальны. Но реализовывать их фашисты принялись сразу же, не учитывая верность и преданность Церкви ее служителей и их паствы. За проведение религиозной политики на оккупированной территории у гитлеровцев отвечало несколько ведомств – от специального министерства вероисповеданий вплоть до военного командования и гестапо. Между ними часто возникали разногласия и трения, в основном, по поводу средств и методов работы, тактики в конкретных ситуациях. Это успешно использовали православные архиереи, которым пришлось нести тяжкий крест окормления своей паствы в условиях оккупации. О некоторых иерархах, совершивших подвиг верности Церкви-Матери – Русской Православной Церкви и Отечеству, и послуживших им даже до смерти, следует краткий рассказ.

Митрополит Сергий

Митрополит Сергий, экзарх Прибалтики в 1941 – 1944 годах (в миру Дмитрий Николаевич Воскресенский) родился в Москве в семье священника. Окончил семинарию. После революции поступил в Московский университет, из которого был отчислен (с 3-го курса юридического факультета) как сын «служителя культа». В 1925 году принял монашеский постриг в Московском Даниловом монастыре. Был духовным сыном известного архимандрита Георгия (Лаврова), а жительство в монастырской келье разделял с почитаемым впоследствии подвижником и прозорливым старцем Павлом (Троицким).

В 1930 году был назначен настоятелем собора в Орехово-Зуеве и помощником по юридическим вопросам Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) – будущего патриарха Сергия. В 1931 году стал редактором недолгое время выходившего журнала Московской Патриархии. В 1932 году архимандрит Сергий был переведен в Москву настоятелем храма Воскресения Христова в Сокольниках. В этом храме в октябре следующего года состоялась его архиерейская хиротония во епископа Коломенского, викария Московской епархии. Чин хиротонии совершали несколько архиереев, во главе с митрополитом Сергием и священномучеником, митрополитом Ленинградским Серафимом (Чигаговым). Перед началом войны архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский) был управляющим делами Московской Патриархии. В 1940 году был командирован в Западную Украину и Белоруссию, затем в Латвию и в Эстонию, после их присоединения к СССР, для ознакомления с положением там Церкви. 24 февраля 1941 года состоялось назначение митрополита Сергия на Виленскую и Литовскую кафедру и присоединением титула – Экзарх Латвии и Эстонии. С началом войны митрополит Сергий не эвакуировался, а остался в оккупации. Дальнейшая его судьба необычайна и трагична. Человек сильной воли, необычайно гибкого и смелого ума, мужества, и, конечно, крепкой веры, митрополит Сергий героически и жертвенно исполнял свой долг пастыря и главы Экзархата и сделал многое такое, что сейчас кажется свыше человеческих сил. Ему удалось успешно противостоять тактике расчленения церковно-административных единиц, которую преследовали гитлеровцы. Он не только удержал в целостности весь Экзархат, не позволив его разделить на несколько мнимо независимых церквей-епархий, но и смог противостоять местным националистическим тенденциям, которые могли привести к внутрицерковному расколу. Ему удалось отстоять церковное единство не только в пределах территории Экзархата, но и его единство с Московской Патриархией. Митрополиту Сергию даже удалось в 1943 году поставить на Рижскую кафедру нового епископа – Иоанна (Гарклавса), которого он вскоре предусмотрительно включил в число возможных преемников на случай своей смерти. Огромной заслугой митрополита Сергия было его попечение о военнопленных красноармейцах. Фашисты наложили категорический запрет на общение православного духовенства с военнопленными, но на какое-то время митрополит Сергий добился его отмены в пределах возглавляемого им Экзархата.

Митрополит Сергий взял на себя попечение об оккупированной части Псковской, Новгородской и Ленинградской области, где было открыто свыше 200 храмов. В Псков им была направлена группа священников, и деятельность Псковской Духовной Миссии оказалась весьма благотворной. Есть прямые свидетельства того, что работа Миссии на приходах даже служила прикрытием и способствовала партизанскому движению. В Вильнюсе митрополит Сергий открыл Богословские курсы. Мужество, гибкий ум и необычайная смелость митрополита Сергия позволяли ему почти три года отстаивать интересы своей паствы перед оккупационными властями. В Москве он был заочно предан суду, «как перешедший на сторону фашизма». Но в реальности митрополит Сергий служил Церкви и Отечеству. После войны ходили слухи, будто бы он в узком кругу отмечал победы Красной Армии и даже пел знаменитый «Синенький скромный платочек». Это, скорее всего, легенда, но легенда очень характерная, свидетельствующая об его репутации патриота.

Гитлеровцы планировали провести в Риге епископское совещание, с целью добиться от митрополита Сергия и епископов добиться отказа от их канонической связи с Московской Патриархией, но оно было сорвано Экзархом. Митрополит Сергий понимал, что рискует жизнью, и предусмотрительно составил духовное завещание, в котором указал последовательно трех своих преемников на случай смерти – архиепископа Ковенского (Каунасского) Даниила, епископа Рижского Иоанна и епископа Таллиннского Димитрия. В берлинских архивах сохранились документы, свидетельствующие о том, что митрополит Сергий и его деятельность были как бельмо в глазу для оккупационных властей. Среди этих документов есть сведения, собранных гитлеровцами о митрополите Сергии, в них значатся и прослушивание московского радио, и пение популярной в Красной Армии песни. И решали, как с ним разделаться, в Берлине.

29 апреля 1944 года на пустынном участке шоссе Вильнюс – Рига машина Патриаршего Экзарха Прибалтики митрополита Сергия была расстреляна автоматчиками. Митрополит Сергий и его спутники погибли. Убийство главы Экзархата было списано фашистами на местных партизан националистического толка – «зеленых братьев». Управление Экзархатом принял архиепископ Даниил, как первый из трех архиереев, указанных в завещании митрополитом Сергием. Могила убиенного иерарха находится в Риге, на Покровском кладбище.

Что было бы с митрополитом Сергием, если бы он дожил до скорого уже прихода Красной Армии? Скорее всего, он был бы репрессирован по формальному обвинению в сотрудничестве с оккупантами. Но о его верности Родине и ее Церкви свидетельствует такой случай. В 1942 году в Псковскую миссию из Германии прибыл некий архимандрит Гермоген, который был убежден, что «Московская Церковь» – «красная», а потенциальных власовцев надо призывать к «освобождению Родины». Но после общения с митрополитом Сергием этот заблуждающийся, но честный монах принял решение перейти в юрисдикцию Московской Патриархии, к митрополиту Сергию, что и сделал. А о цели своей прежней «миссии» больше не вспоминал. В храмах, возглавляемого митрополитом Сергием Экзархата, во все время оккупации возносились молитвы о Родной Церкви, молились о спасении Отечества и трудились для его спасения. Ныне память о нем хранят православные люди стран Балтии. В истории Отечественной Войны имя митрополита Сергия (Воскресенского) – рядом с героями, отдавшими свою жизнь за Родину, за ее Победу.

Архиепископ Даниил

Биография архиепископа Даниила (в миру Николай Порфирьевич Юзвьюк) несколько необычна для архиерея. Он родился в 1880 году в семье псаломщика, окончил духовную школу при Свято-Успенском Жировицком монастыре в Западной Белоруссии. Работал преподавателем. В 1914 году в Петрограде поступил на юридические курсы. После революции работал в Харькове, затем в Вильнюсе, где с 1925 года преподавал в Духовной семинарии. В 1939 году стал секретарем митрополита Виленского Елевферея (Богоявленского), затем стал «правой рукой» митрополита Сергия (Вознесенского). Митрополит Сергий был весьма решительным архиереем, В апреле 1942 года он постригает своего секретаря Николая Порфирьевича Юзвьюка в монашество с именем Даниил, в том же году в считанные дни возвышает его в степени священства от иеромонаха до архимандрита и поставляет его во епископа Ковенского, викария Литовской митрополии. Имея верного помощника в лице епископа Даниила, митрополит Сергий проводит в августе 1942 года съезд православных архиереев в Риге, определивший целостность всего Экзархата, его верность Московской Патриархии и, как следствие, верность его мирян своему единому Отечеству. Заслуга епископа Даниила в проведении и съезда епископов и в его благих результатах очень велика. И вся деятельность митрополита Сергия не могла быть столь успешной, если бы рядом с ним не было столь надежного соратника. Не случайно Епископ Даниил был указан первым в духовном завещании Экзарха и стал преемником митрополита Сергия после его мученической кончины. В сане архиепископа Ковенского он был временно управляющим Литовской митрополии и временно исполняющим обязанности Экзарха Прибалтики. Архиепископ Даниил сделал все, чтобы сохранить дело митрополита Сергия. Обстоятельства сложились так, что он должен был оставить временно кафедру. Обстановка в конце войны быстро менялась. Архиепископу Даниилу не удалось вернуться на кафедру, поскольку изменилась линия фронта. В мае 1945 года он был в лагере для перемещенных лиц в Чехословакии. В октябре 1945 года восстановил общение с Московской Патриархией и в декабре 1945 года получил назначение на Пинскую кафедру. Но в 1949 году, когда началась новая волна репрессий, архиепископ Даниил был арестован, осужден и отбывал заключение до 1955 года. По его освобождении Церкви не удалось вернуть престарелого уже архиерея на какую-либо кафедру. В 1956 году архиепископ Даниил был определен на покой, по требованию атеистической власти, в удаленный, окраинный город Измаил. Все, чего удалось добиться для него, это право служения в городском соборе. Затем архиепископ Даниил пребывал недолгое время в родном ему Жировицком монастыре и, наконец, в Свято-Михайловском монастыре в селе Александровка под Одессой. Архиепископ Даниил вскоре утратил зрение. Предположительно, это следствие условий заключения. В 1964 году он был награжден правом ношения креста на клобуке. Это все, чем в то время, при господстве государственного атеизма, Церковь могла наградить архипастыря-исповедника, о подвиге которого она всегда помнила. Архиепископ Даниил скончался в Александровском Свято-Михайловском монастыре 27 августа 1965 года, в канун праздника Успения Божией Матери.

Память об архиепископе Данииле (Юзвьюке), сотруднике и помощнике митрополита Сергия (Воскресенского), стоявшем за верность Матери-Церкви и Отечеству в условиях оккупации будет свята для всех верных чад Русской Православной Церкви.

Митрополит Алексий

Непростая биография другого Экзарха военного времени – Патриаршего экзарха Украины в 1941 – 1943 гг. митрополита Алексия. В ней, словно в зеркале, отразились сложности жизни Православия в Западной Украине. Будущий экзарх (в миру Александр Якубович или Яковлевич Громадский) родился в 1882 году в бедной семье псаломщика церкви в селе Докудово на Подляшье Холмской епархии. Окончил семинарию в Киеве и Киевскую духовную академию. С 1908 г. был священником собора в городе Холме, законоучителем Холмской мужской гимназии, наблюдателем (ныне эту должность назвали бы «куратор») духовных учебных заведений Холмской епархии. В 1916 г. Протоиерей Александр Громадский покинул Холм, служил в храмах Бессарабии (ныне Молдова), а в 1918 году стал ректором духовной семинарии в г. Кременце. В 1921 году он овдовел, принял монашеский постриг с именем Алексий, а вскоре в апреле 1922 года был поставлен в епископа Луцкого, викария Волынской епархии.

В октябре 1922 года епископ Алексий участвовал в Варшаве в печальном известном соборе архиереев епархий, находившихся на территории новообразованной тогда Польши. Тогда митрополит Варшавский Георгий (Ярошевский), увлеченный честолюбивым стремлением стать главой независимой церкви, пошел на поводу у светской власти и провозгласил самочинную автокефалию Польской церкви, не обращаясь к своему законному главе, патриарху Московскому святителю Тихону. Чтобы придать видимость законности митрополит Георгий под давлением гражданской власти пригласил Вселенского (Константинопольского) патриарха Мелетия (Метаксакиса), который в феврале 1923 года не имея на то канонического (законного) основания «даровал» автокефалию Польской Церкви. Ряд других Поместных Церквей (Антиохийская, Иерусалимская, Александрийская, Сербская) не признал это «деяние». Еще в 1927 году митрополит Дионисий (Валединский), преемник Георгия (Ярошевского) путешествовал к главам этих Церквей, пытаясь добиться их признания.

К сожалению, епископ Луцкий Алексий примкнул к епископам-автокефалистам, стал членом автокефального Синода, заместителем председателя Митрополичьего совета, а в 1927 году сопровождал митрополита Дионисия в его путешествии. В автокефальной церкви он стал епископом, затем архиепископом Гродненским, а в 1934 году – архиепископом Волынским. На Западной Украине проводилась так называемая «украинизация» Церкви. Проводились националистические тенденции, разъединяющие историческое единство общерусского Православия, даже в Богослужении совершалась замена церковно-славянского языка на украинский. Архиепископ Алексий активно «проводил в жизнь» эту украинизацию. В 1939 году, когда Польша была разделена между Германией и СССР, Западная Украина была занята Красной Армией. Архиепископ Алексий был в августе 1939 года арестован, но вскоре освобожден, а в 1940 году, после общения с обладавшим даром убеждения митрополитом Киевским Николаем (Ярушевичем) перешел в юрисдикцию Московской Патриархии, оставшись на той же Волынской и Кременецкой кафедре. Вскоре началась война, оккупация Украины, и к этому времени относится лучшая часть биографии этого иерарха.

Оккупационный фашистский режим решил в своей религиозной политике на Украине опереться на польского автокефалиста митрополита Дионисия (Валединского), поддержать для начала его церковь, а затем «нарезать» ее на части – «автокефалии» украинская (создана в 1942 году), белорусская. А их в свою очередь разделять по «местным признакам» и т. д. Архиепископ Алексий не признал притязаний митрополита Дионисия и принял ряд действенных мер к установлению канонических норм церковной жизни на Украине. 18 августа 1941 года он, как старший по хиротонии архиерей, собрал и провел в Почаевской Лавре епископское совещание, на котором был определен статус автономной Украинской Церкви в канонической зависимости от Московского Патриархата. 25 ноября 1941 года это решение было исправлено. Для Православной Церкви на Украине был принят статус Экзархата Московской Патриархии, т. е. восстановлена ситуация на предоккупационное время. Экзархом был избран Алексий (Громадский), вскоре возведенный в сан митрополита Волынского и Житомирского, как сан, приличествующий положению Экзарха. При этом никакого «перевода» на Киевскую кафедру не было произведено, поскольку епископы признали это перемещение прерогативой главы всей Русской Православной Церкви. Огромной заслугой митрополита Алексия было объединение верных своему каноническому долгу епископов, а с ними и их духовенства и мирян. Соблюдение верности Матери-Русской Православной Церкви возглавляемым митрополитом Алексием Экзархатом было и соблюдением верности Отечеству, духовным и нравственным противостоянием оккупантам. В конце жизни митрополита Алексия был сложный момент, когда вся его благотворная деятельность оказалась под угрозой. Он подписал предварительное соглашение об объединении с Украинской автокефальной церковью, созданной в 1942 году – ее возглавляли архиереи Александр (Иноземцев) и Поликарп (Сикорский). Митрополит Алексий внял их доводам и обещаниям, что при этом объединении каждая сторона останется автономной, что обе стороны смогут помогать друг другу в сложных условиях военного времени. Но архиереи, на которых опирался митрополит Алексий, и которые его поддерживали, убедили его, что соглашение обернется обманом, храмы экзархата будут захватываться автокефалистами, начнется смута, которая на руку гитлеровцам. Митрополит Алексий аннулировал соглашение и окончательно порвал все контакты с автокефалистами. Он еще не знал, что этим подписывает себе смертный приговор. 8 мая 1943 года во время поездки по епархии на дороге из Кременца в Луцк в лесу близ с. Смыга митрополит Алексий был убит украинскими националистами. Вероятно, оккупационные власти хотели, чтобы убийство первоиерарха Украины выглядело как внутренняя украинская «разборка». Но объективно убийство митрополита Алексия было расплатой за подрыв религиозной политики Третьего рейха. Деятельность Экзарха и мученическая кончина митрополита Алексия покрывают его прошлые грехи участия в расколе польских «автокефалистов».

Конечно, митрополит Алексий (Громадский) не был такой мощной личностью, как митрополит Сергий (Вознесенский), но их роднят общность совершения подвига верности Церкви и Отечеству в условиях оккупации и общая участь. Даже форма убийства обоих Экзархов общая. И память митрополита Алексия (Громадского), пострадавшего за служение Православной Церкви и нашему единому Отечеству в годы Великой Отечественной войны, будет сохранена во все будущие времена.

Архиепископ Вениамин

Архиепископ Вениамин (в миру Сергей Васильевич Новицкий) родился в 1900 году в семье протоиерея в селе Кривичи Минской губернии. Окончил духовную семинарию в Вильнюсе и богословский факультет Варшавского университета в 1928 году. Был сельским учителем, псаломщиком. В 1928 году принял монашеский постриг в Свято-Успенской Почаевской Лавре. С 1934 года был настоятелем храмов в г. Острог, затем во Львове, благочинным приходов в Галиции. С 1937 г. – архимандрит, магистр богословия за работу по каноническому праву. В Почаевской Лавре организовал миссионерские курсы по просвещению униатов. Преподавал в Лаврской монашеской школе. Был большим знатоком и любителем церковного пения и организовал хоры во всех храмах, где настоятельствовал и в Почаевской Лавре. За несколько дней до начала войны, 15 июня 1941 года был хиротонисан в Луцкском кафедральном соборе во епископа Пинского и Полесского, викария Волынской епархии. Хиротонию возглавлял митрополит Киевский Николай (Ярушевич), экзарх Украины. Местопребыванием епископ Вениамин избрал Почаевскую Лавру, где 18 августа и 25 ноября 1941 года при его деятельном участии проходили епископские совещания, определившие верность православной Украины единой Русской Православной Церкви в условиях оккупации. В августе 1942 года епископ Вениамин был назначен на Полтавскую кафедру. В сентябре 1943 года вернулся в Почаевскую Лавру.

Вся деятельность епископа Вениамина (Новицкого) в оккупации была направлена на сохранение норм церковной жизни и на сохранение церковного единства с Московской Патриархией, а это являлось в условиях оккупации и соблюдением верности единому Отечеству. Заслугой епископа Вениамина надо признать и его веское убедительное слово и противодействие тому предварительному соглашению, которое было навязано митрополиту Алексию (Громадскому) украинскими автокефалистами. Авторитет епископа Вениамина в значительной степени повлиял на сохранение подлинной независимости Церкви на Украине от всевозможных попыток ее раскола.

Но во время войны служение епископа Вениамина не было по достоинству оценено. В 1944 году он был вызван из Почаева в Киев и здесь арестован по обвинению в сотрудничестве с оккупантами. Епископ Вениамин был неправедно осужден, приговорен к десяти годам заключения, которое отбывал в тяжких условиях на Колыме. Но по освобождении в 1956 году он был сразу же возведен в сан архиепископа и назначен на Омскую кафедру. Власти не позволяли заслуженному архиерею вернуться в родные края, где его помнили и почитали, как исповедника. Разрешалось только назначать его на отдаленные восточные кафедры. В 1958 году он был переведен на Иркутскую кафедру, кроме того, во временное управление архиепископу Вениамину поручалась и еще и огромная территория Хабаровской и Владивостокской епархии. Здесь во время поездки по епархии владыка Вениамин попал под сильное облучение, в результате которого он сильно пострадал. У него выпали все волосы, искривилась шея, но он, к удивлению врачей, не только остался жив, но и продолжил свой подвиг архипастырского служения.

15 лет пребывал архиепископ Вениамин на Иркутской кафедре. Церковь, как могла в те годы господствующего государственного атеизма, отмечала великие заслуги архипастыря-страдальца. Крест для ношения на клобуке, орден Св. Владимира I степени – вот те награды, которые свидетельствуют, что архиепископ Вениамин не был забыт, о нем помнили и его великий подвиг Церковь высоко ценила. Лишь в 1973 году удалось перевести уже престарелого владыку с Дальнего Востока в центральную Россию, на Чебоксарскую кафедру. Посрамляя все прогнозы врачей, архиепископ Вениамин не умер вскоре. Несмотря на подорванное здоровье, он не прервал свой архипастырский труд, не уходил на покой, продолжал служение до самой своей кончины 14 октября 1976 года (на Праздник Покрова Божией Матери). Его отпевал архиепископ Куйбышевский Иоанн (Снычев), будущий митрополит Петербургский. Погребен архиепископ Вениамин (Новицкий) в Введенском кафедральном соборе г. Чебоксары. Имя архиепископа Вениамина (Новицкого) должно светится в нашей благодарной памяти среди имен тех иерархов, кто отстоял независимость нашей Церкви в условиях оккупации, кто укреплял свою паству в верности Матери-Церкви и Отечеству.

Литература

• “У Бога все живы: Воспоминания о Даниловском старце архимандрите Георгии (Лаврове)”.
  М. Даниловский благовестник. 1996.
• Голиков А. свящ., Фомин С. “Кровью убеленные. Мученики и исповедники Северо-Запада России и Прибалтики (1940-1955). Мартиролог православных священнослужителей Латвии, репрессированных в 1940-1952 гг.”
  М. 1999.
• Православная энциклопедия. Т.1. 2000.
  “Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943”. М. 1994.
• Шкаровский М. В.
  “Нацистская Германия и Православная Церковь”. М. 2002
• Шкаровский М. В.
  “Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов 1935 – 1945 годов.” М. 2003