Святая троица в православной церкви. Старцы нашего времени, живущие сейчас

Старцами в православии называют высокодуховных священнослужителей, которые наделены мудростью, и отмечены самим . Раньше о старцах на Руси слагались легенды. Люди шли к ним за исцелением и советом. А есть ли старцы нашего времени, живущие сейчас?

Кого сегодня наделяют званием «старца»?

Сегодня старцами, как и прежде, являются почтенные монахи, ведущие праведный образ жизни. Среди современных старцев можно отметить следующих священнослужителей:

• Отец Кирилл Павлов. Работает в Сергиевом Посаде в Троице-Сергиевой лавре. Имеет репутацию уважаемого человека, как у высокопоставленных духовных лиц, так и у мирян. На сегодняшний день, посетителей и мирян почти не принимает;

  

• Отец Наум. Живет и работает там же, где и отец Кирилл. В день может принять до 700 человек. Старается помочь каждому страждущему;

  

• Отец Герман. Наделен даром прозорливости. Способен проводить изгнание бесов. Проживает в Троице-Сергиевой лавре;

  

• Отец Власий. Исповедует и принимает людей. Живет в Пафнутьев-Боровском монастыре в городе Боровске. Обладает особенной прозорливостью;

  

• Отец Петр. Духовник в Лукино. Наделен даром прозорливости;

  

• Архиерей Алипий. Проживает в городе Красный Лиман на Украине. Ведет работу с людьми;

  

• Отец Серафим. Работает в Святогорской лавре на Украине. Лечит людей молитвой и словом;

  

• Архимандрит Дионисий. Принимает в храме Святого Николая недалеко от Москвы. Наделен даром пастырства. А также отличается редкой силой молитвы;

  

• Схиархимандрит Илий. Монах в Оптиной Пустыне. Личный духовник патриарха Кирилла. Сейчас почти не ведет прием верующих;

  

• Отец Иероним. Живет в Успенском монастыре в Чувашии. Исповедует, помогает советом в житейских вопросах;

  

• Отец Илларион. Принимает людей на исповедь в Ключевской Пустыни в Мордовии;

  

• Архимандрит Амвросий. Работает в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново. Имеет большой дар прозорливости;

  

• Схиархимандрит Иоанн. Проводит очищение людей от бесов в Иоанновском мужском монастыре под Саранском;

  

• Отец Николай. Ведет свою деятельность в Покрово-Эннатском монастыре в республике Башкирии;

  

• Отец Адриан. На сегодняшний день, уже почти не принимает людей. Живет в Псково-Печерском монастыре;
• Протоиерей Валериан Кречетов. Имеет отношение к «белому духовенству». Личный духовник множества священников Москвы.

  

Помимо перечисленных и признанных старцев, к большому сожалению духовенства, в христианстве развивается движение так называемых «младостарцев». К ним относят молодых и не имеющих достаточного опыта священников, которые по недомыслию берут на себя роли настоящих русских старцев. Еще существуют лжестарцы, которые являются настоящими шарлатанами. Создают собственные секты, разрушают психику последователей, лгут, развращают и манипулируют.

Истинные старцы нашего времени, живущие и сейчас, видят смысл своей жизни в приобщении к Господу и помощи людям. Они могут иметь разные характеры, но всегда нацелены на то, чтобы помочь человеку в его проблеме духовным советом. Такие старцы любят людей не зависимо от их нравственного положения или силы веры.

Старец – это не духовный чин, а уникальный вид святости церковного человека, которую тот получает через волю Господа. Старец видит сквозь время, знает судьбы людей, способен узреть грядущее в глобальном масштабе. И все это священник или монах получает от Бога, а не благодаря собственному развитию. Хотя старцами становятся те, кто своим упорством подняли себя на высокую ступень духовности.

Поэтому старчество вызывает так много споров и противоречий в церковных кругах. Ведь феномен православного старчества многих просто пугает. А если человек боится, то старается сделать все, чтобы избавиться от своего страха. И тогда начинают отрицать силу старцев, утверждают, что подлинных святых на земле давно нет. Но эту теорию можно опровергнуть, если рассмотреть жизнеописание нескольких современных старцев подробнее.

Отец Власий живет в монастыре под Боровском с 1979 года. Из этой обители он уезжал всего лишь раз в Афон, где получил исцеление от рака. После своего возвращения старец начал вести прием верующих, помогая сделать им правильный выбор, разбирая семейные проблемы, и давая советы. О чудесной силе старца Власия люди прознали очень быстро, поэтому сегодня попасть к нему крайне сложно. Иногда для получения аудиенции у старца приходится ждать несколько дней.

В Оптиной Пустыне живет известный старец Илий Ноздрин. Он является личным духовником действующего патриарха. Обладает даром особой прозорливости. Много раз в прошлом совершал подвиги, относящиеся к подвижничеству. Поговорить с этим старцем желает большое количество верующих. Он работает не только с паствой и паломниками, но и с монахами. Этот удивительный человек отличается большим смирением и человеколюбием.

К протоирею Валериану Кречетову за советом обращаются и верующие и духовные люди. Он знаменит своими проповедями, мудрыми изречениями и благочестивым образом жизни. Помимо исполнения своих прямых церковных обязанностей, Валериан Кречетов ведет активную просветительскую работу. Имеет немало церковных наград. Он работает в Акулово. Там крестит, исповедует, причащает и совершает другие таинства для своей паствы. Этого человека также считают современным русским старцем. Славится протоирей и .

Многие старцы нашего времени, живущие сейчас, говорят о том, что дар прозорливости им дан не для того чтобы избавлять верующих от собственного выбора, а для божественной «подсказки» человеку в сложной ситуации. Старцы решают мирские проблемы, заглядывают в будущее, но советуют не думать о глобальных предсказаниях и конце света, а учиться жить праведно сегодня, максимально используя отпущенное время с пользой. И тогда Страшный Суд Божий не будет представляться таким ужасным и грозным.

Перед тем как вознестись на небеса, Христос заповедал ученикам возвратиться после вознесения в Иерусалим и оставаться в городе до тех пор, пока те не облекутся силой свыше. Так Иисус дал им обетование, что они примут Духа Святого, о Котором говорил на протяжении Своей жизни. Это обетование свершилось в учениках на пятидесятый день после Пасхи, то есть на десятый день после вознесения Христа. В связи с этим событием в день Пятидесятницы Церковь празднует и чтит Пресвятую Троицу, а на следующий день воспевает и славословит Святого Духа. Таким образом, Пятидесятница — это праздник Пресвятой Троицы.

В этой главе мы постараемся внимательней рассмотреть события Христологического характера в их связи с Третьим Лицом Пресвятой Троицы — Святым Духом. Поскольку же Христология немыслима вне Триадологии, мы также обратимся к догмату о таинстве Пресвятой Троицы.

В число праздников, именуемых Церковью «Господскими», вошел и праздник Пятидесятницы, поскольку он является заключительным праздником Божественного Домостроительства. Цель воплощения Христа — победа над смертью и приход Святого Духа в сердца людей. Задачей церковной и духовной жизни является становление людей членами Тела Христова и принятие ими благодати Пресвятого Духа. Эти понятия неразрывно связаны между собой.

Святые Отцы называют Пятидесятницу заключительным праздником, в смысле воссоздания и обновления человека: «Попразднственный вернии, и конечный праздник, празднуем светло, сей есть Пятидесятница, обещания исполнение и предложения». Началом Божественного Домостроительства и таинства воплощения Бога Слова является Благовещение Пресвятой Богородицы, а его завершением — Пятидесятница, поскольку лишь тогда, действием силы Пресвятого Духа, человек стал членом воскресшего и обожествленного Тела Христова. Таким образом, все, что имеет отношение к Святому Духу, непосредственным образом относится и ко Христу. Христология немыслима вне Пневматологии (учения о Духе Святом), как и Пневматология вне Христологии.

I

Сошествие Святого Духа на учеников произошло в воскресный день. Этим еще раз подтверждается ценность и значимость воскресенья. Характерно, что все великие Господские праздники произошли в этот день. Согласно св. Никодиму Святогорцу, в первый день, то есть в воскресенье, было начато создание мира и твари, поскольку в этот день был сотворен свет. В воскресенье, (с воскресением Иисуса Христа) началось воссоздание и обновление твари, и в воскресенье (с сошествием Святого Духа), оно завершилось. Все создание было сотворено Отцом при участии Сына и Святого Духа; обновлено Сыном при благоволении Отца и при содействии Святого Духа; а завершено Святым Духом, исходящим от Отца и посылаемого в мир через Сына.

Разумеется, что, говоря так, мы неким образом обособляем Лица, Которые явились зачинателями в сотворении, обновлении и завершении создания. Несмотря на это мы веруем и свято исповедуем, что энергия Троичного Бога является единой, и невозможно, чтобы одно Лицо отъединилось и обособилось от остальных Лиц Святой Троицы.

Христианская Пятидесятница, во время которой мы празднуем сошествие Святого Духа, совпадает с иудейской Пятидесятницей. В день, когда иудеи праздновали Пятидесятницу, Дух Святой сошел на апостолов и соделал их членами воскресшего Тела Христова.

По своей важности Пятидесятница является вторым иудейским праздником после Пасхи. В этот день, согласно преданию, иудеи праздновали принятие Моисеем на горе Синай закона Божия, которое произошло в сороковой день после праздника Пасхи. Кроме этого, иудейская Пятидесятница была также выражением благодарности иудеев в связи со сбором урожая. Ввиду того, что этот день выпадал на период жатвы, его называли также «Праздником жатвы». Все иудеи в этот день приносили в Храм начатки от плодов. Пятидесятница, ярко праздновавшаяся иудеями, называлась еще и «Праздником седмиц» (см. Исх. 34, 22; Лев. 23, 15-17; Числ. 28, 31; Втор. 16, 9-10).

Краткий обзор иудейской Пятидесятницы показывает, что она являлась прообразом новозаветной Пятидесятницы. В день иудейской Пятидесятницы Моисей принял закон Ветхого Завета, в день же христианской Пятидесятницы ученики приняли Святого Духа и на личном опыте пережили закон Нового Завета — закон Божьей благодати. В Ветхом Завете безплотный Логос преподал закон на горе Синай, в Новом же Завете воскресший и уже воплощенный Логос послал Святого Духа к находившимся в иерусалимской горнице ученикам, и те стали членами Его прославленного Тела. Если в Пятидесятницу Ветхого Завета преподносились начатки от плодов урожая, то в Пятидесятницу Нового Завета были преподнесены начатки от «разумных плодов» со сбора урожая, произведенного Самим Христом, то есть Богу были преподнесены апостолы.

Безусловно, между откровением Бога на Синае и Божиим откровением в Иерусалимской горнице существует огромная разница. Гора Синай «вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (Исх. 19, 18). К тому же, была дана заповедь под страхом смерти никому не приближаться к горе: «Всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти» (Исх. 19, 12) . По-другому все происходит в день сошествия Святого Духа: ученики исполнились радостью и преобразились; из боязливых людей они превратились в неустрашимых исповедников, а из смертных — в богов по благодати. Разница между Синаем и иерусалимской горницей видна и в различии между законами Ветхого Завета и Нового. Там закон был начертан на каменных скрижалях, сейчас же он написуется в сердцах апостолов. Апостол Павел говорит: «Вы — письмо Христово, чрез служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор. 3, 3) . С сошествием Святого Духа исполнилось пророчество пророка Иеремии, по слову апостола Павла: «Вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим народом» (Евр. 8, 10) .

II

Праздник Пятидесятницы — это праздник Пресвятой Троицы, так как с сошествием Святого Духа нам открывается истина, что Бог Троичен. Как раньше в Ветхом Завете, тенеобразно, так и в учении Христа, люди обучались Троичности Бога, но эмпирический опыт Его Троичной Ипостаси они приобрели лишь в день Пятидесятницы. Так, Пятидесятница является праздником православного Богословия.

Ведя речь о православном Богословии, необходимо сказать, что слово о Боге (Богословие) — это одно, а слово о воплощении Бога (домостроительство) — совсем другое. Таким образом, в день Пятидесятницы мы Богословствуем по православному, поскольку узнаем, что Бог есть Троичен: Отец, Сын и Святой Дух. Согласно основанному на откровении православному учению, Бог Отец является безначальным, безпричинным и нерожденным, то есть Он ни от кого не имеет причины Своего бытия. Бог Сын происходит от Бога Отца, рождаясь, тогда как Бог Святой Дух — исходя.

Эти три термина: «нерожденность», «рождение» и «исхождение» нам были открыты Христом, и наша логика перед ними безсильна. До сих пор они остаются для нас загадкой и тайной. Однако фактом является то, что несмотря на то, что Сын и Дух происходят от Отца различным образом, то есть имеют Свои индивидуальные ипостасные свойства и образ существования, сущность у Них едина.

Несмотря на то, что Отец является родителем и изводителем, Сын — рождением Отца, а Святой Дух — изведением, то есть исхождением, Лица Пресвятой Троицы имеют одну природу — сущность и славу — энергию. Все три Лица Пресвятой Троицы суть единосущны, единославны, единосильны, и ни Одно из Них не обладает большим достоинством, чем Другое. Говоря о Первом, о Втором или Третьем Лице Пресвятой Троицы, мы не различаем Их по достоинству, превосходству или силе, но по образу Их бытия (Василий Великий).

Святые Отцы, каждый в своей мере и насколько это было возможно, пережили это таинство на личном опыте. Основываясь на приобретенных из откровения знаниях, они описывают его. Например, св. Григорий Богослов упоминает о трех светах, окутавших его во время видения. Пишет: «Не могу уразуметь одного, и тремя светами наполняюсь; не могу говорить о трех и обращаюсь к одному».

Таинство Пресвятой Троицы нам было открыто Самим Иисусом Христом, поведавшим ученикам, что Дух Святой исходит от Отца и Им (Христом) посылается (Ин. 15, 26). Это означает, что Сын Божий соучаствует не в изведении Святого Духа, но в Его послании в мир, и это посылание является «по энергии» обнаружением Святого Духа.

Согласно св. Григорию Паламе, Дух Святой исходит от Отца, но можно сказать также, что Он посылается и через, и от Сына «по энергии», но только относительно Его проявления в мире, а не по сущности Его бытия. Иным является бытие Святого Духа, а совсем иным Его «по энергии» проявление.

Бог Отец есть «недосягаем» и извечно, прежде всех веков, рождает равного Самому Себе Бога — Сына и изводит равного Бога — Святого Духа. Божество при разделении Лиц не раздробляется, так как неслиянно соединено с исчислением Троицы. То, что Сын рождается от Отца, а Святой Дух исходит от Него, ни в коем случае не означает, что Они более поздние по сравнению с Отцом, потому как между нерожденностью Отца, рождением Сына и исхождением Святого Духа не проникает время. Все три Лица Святой Троицы суть вечны, собезначальны, единоправны и равноценны (Лев Мудрый).

III

Создание и воссоздание мира является общей энергией Троичного Бога. Именно эта Богословская истина ведет нас к заключению, что дело Христа и дело Святого Духа — суть одно и тоже. Это подчеркивается во избежание опасности говорить о домостроительстве Христа в независимости от Святого Духа, и домостроительстве Святого Духа самостоятельного и независимого от Христа.

Божественный Логос стал человеком по благоволению Отца и при содействии Святого Духа. Христос был зачат во чреве Пресвятой Богородицы «от Духа Святого». Затем, после воскресения и, конечно же, в день Пятидесятницы, Христос «посылает» Святого Духа, потому что Дух Святой посылается через Сына. И Он, сойдя на апостолов, начертал в их сердцах образ Христа, то есть соделал их членами воскресшего Тела Христова. Как мы видим, нельзя размежевывать делание Сына и делание Святого Духа.

Это истина хорошо отображена в Священном Писании. На протяжении Своей жизни Христос излечил и очистил сердца апостолов Своим учением, откровением Своих таинств, чудесами, и поэтому в конце сказал: «Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам» (Ин. 15, 3) . Как-то Иисус сказал, что, если кто любит Его и соблюдет Его слово, того возлюбит и Отец Его, и тогда, как говорит Христос, «...Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23) .

То, что Отец и Сын будут обитать в очищенном и освященном человеке, не означает, что это будет происходить без присутствия Святого Духа, или что Дух Святой отчуждается от дела освящения. В другом месте Священного Писания мы видим обещание Христа послать ученикам Святого Духа, Который от Отца исходит, «...с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14, 17) . Следовательно, принимающий благодать Троичного Бога человек становится членом воскресшего Тела Христова, обиталищем Бога Отца и храмом Духа Святого, то есть скинией Троичного Бога.

В одном из тропарей ямбического канона праздника Пятидесятницы св. Иоанн Дамаскин использует выражение «познание, Дух Отчеродного Слова», что значит: Дух Святой является познанием Бога Слова, от Отца рожденного. Святой Дух характеризуется как «познание» Слова, ибо Он открывает и являет людям Слово Божие, так как «без Духа Единородный Сын не мыслится» (св. Григорий Нисский).

Помимо этого, апостол Павел говорит, что «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12, 3). Еще Святой Дух именуется «познанием» Слова потому, что Он научил апостолов и восстановил в их памяти все сказанное Христом. Им была явлена истина, что Христос есть истинный Сын и Слово Божие, а уже впоследствии из общего учения было подтверждено единосущие и единославие Сына со Святым Духом (св. Никодим Святогорец).

Своим вочеловечением Сын и Слово Божие прославил Бога Отца. В день Пятидесятницы Святой Дух сошел на апостолов, и так был прославлен Бог Сын (Лев Мудрый). Исходя из этого, можно сказать, что Отец прославил Сына, назвав Его «возлюбленным Сыном». Сын был прославлен всем содеянным Им при соучастии Святого Духа. Сын прославил Отца делом спасения рода человеческого. Одновременно Сын прославил и Духа Святого, явив и открыв Его ученикам. Но и Святой Дух, щедро действующий в лоне Церкви, прославляет Отца и Сына, потому что все, принимающие Святого Духа, становятся чадами Божиими и членами Тела Христова. Как мы видим, спасение человека является общим действием Троичного Бога. Именно эту великую Богословскую истину мы и попытаемся далее как можно лучше раскрыть.

IV

Много различных имен было присвоено Третьему Лицу Пресвятой Троицы — Святому Духу. Одним из них является «Утешитель». Им отображается совершаемое Святым Духом как в Церкви, так и в жизни людей непрестанное делание. Этим именем Святого Духа нарек Сам Христос, сказав Своим ученикам незадолго до страданий: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины» (Ин. 14, 16-17) . Христос нарекает Святого Духа Утешителем, Который научит учеников и восстановит в их памяти все, что Иисус им говорил на протяжении Своей жизни. «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14,26). Будучи уверенными в этой истине, мы поныне призываем Святого Духа словами: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины». Святой Дух утешает борющегося с грехом и пытающегося соблюсти Христовы заповеди человека. Это сражение жестоко, потому что брань ведется с лукавыми духами.

Необходимо обратить внимание на то, что Утешителем Святой Дух характеризуется Самим Христом и в тоже время называется Им «другим Утешителем». Святой Дух является другим Утешителем, так как Христос также есть Утешитель, несущий людям утешение. В своем соборном послании святой евангелист Иоанн призывает христиан не грешить, однако добавляет, что если они и согрешат, то не должны отчаиваться, потому что «...мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Ин. 2, 1). Таким образом, Христос и Святой Дух суть два Утешителя (Ходатая) в этом мире. Бог Отец также утешает людей, поскольку утешение является общей энергией Троичного Бога.

Выражение «другой Утешитель» говорит о том, что Христос и Святой Дух суть две различные ипостаси, имеющие общую природу, сущность и энергию. Святой Григорий Богослов, толкуя выражение «даст вам другого Утешителя», говорит, что оно указывает на «со-владычествование» единосущие двух Ипостасей. Слова Христа о послании «другого Утешителя» свидетельствуют о том, что и Он является Утешителем. «Ибо другой, другой, как Я, восседает». Таким образом, мы и здесь можем увидеть указание на равенство и единославие Христа со Святым Духом.

V

Святой Дух единосущен Сыну и Отцу, потому что все три Лица Святой Троицы имеют единую сущность или природу и единую энергию или славу. Поэтому, где присутствует Христос, там пребывает и Дух, и где пребывает Дух, там находится и Христос.

Выше мы попытались акцентировать внимание на том, что Лица Пресвятой Троицы не разделяются и Их делание не обособляется. Святой Максим Исповедник говорит, что Дух Святой действует во всех, но в каждом различным образом. Поскольку люди являются творением Божиим, Его энергия действует во всех как сила содержащая, промышляющая и воздвизающая естественное семя. В тех, кто жил в периоде Закона, Святой Дух действовал как сила, обнаруживающая отступления от заповедей и провозвещающая приход Христа.

В живущих по Христу Он действует как cила усыновляющая, поскольку силой Святого Духа люди становятся сынами Божиими по благодати. И, наконец, в обоженных, то есть в соделавших себя достойными членами небесного жительства и усвоения Его обоживающей силы, Святой Дух действует как сила, дарующая мудрость. Как мы видим, Дух Святой действует во всех без исключения, но в каждом в зависимости от его духовного состояния.

В этой перспективе раскрывается и становится понятной истина, что Святой Дух действовал и в Ветхом Завете — в пророках. Посредством Его силы пророки видели безплотное Слово и пророчествовали о Слове воплощенном, то есть об Иисусе Христе. Из православного Богословия нам хорошо известно, что все ветхозаветные откровения Бога являлись откровениями Второго Лица Пресвятой Троицы — безплотного Бога Слова. Поскольку же явление Слова не происходит независимо от Святого Духа, то безплотное Слово являл пророкам именно Святой Дух. Через Него открывалось и свершение грядущих таинств.

Василий Великий говорит, что Святой Дух находил на пророков, и те пророчествовали о будущих благах. Характерным примером является Иоанн Предтеча, исполнившийся Духа Святого, будучи всего лишь шестимесячным плодом в утробе матери. Иоанн Креститель, как говорит св. Григорий Палама, во чреве матери принял совершенство будущего века и Богословствовал о Христе. Также и праведный Симеон узнал Христа силой Духа Святого, как мы это уже видели при разборе праздника Сретения Господня. Итак, в Ветхом Завете Святой Дух указывал людям на преступление заповедей и открывал им тайну прихода Христа, тогда как в Завете Новом, в Церкви, Он соделывает людей сынами Божиими — членами Тела Христова — и ведет их к обожению.

VI

Вочеловечение Сына и Слова Божия и все делание Божественного Домостроительства происходит при соучастии Святого Духа. Очень красочно об этом говорит св. Василий Великий: «Когда Христос грядет в мир, Ему предшествует Святой Дух, благовествующий о Его приходе и открывающий Его явление. Святой Дух неотделим от пришествия Христа в мир во плоти. Действия сил и дары исцелений происходили по энергии Святого Духа. Духом Божиим из людей изгоняются бесы. Co-присутствием Святого Духа побеждается диавол. Отпущение грехов совершается по благодати Святого Духа. Силой Святого Духа воскрешаются мертвые».

Если в пророках и в ветхозаветных праведниках Святой Дух действовал, указывая на Христа и раскрывая Его людям, то намного больше Он действовал в апостолах и Христовых учениках. Однако, поскольку Святой Дух действует в зависимости от духовного состояния человека и в соответствующее время, то действовал Он в них по трем различным способам и трем временам. Так, до Христовых страстей и при Его Крестной жертве, Святой Дух действовал «едва зримо», после воскресения «выразительнее», после же вознесения Христа на небеса «совершеннее» (св. Григорий Богослов).

Безплотное Слово, Сын и Божественный Логос, прорек через пророка Иоиля: «И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения» (Иол. 2, 28) . Просто очевидно, что здесь речь идет о принятии Святого Духа и о пророческом даре, который был принят учениками в день Пятидесятницы. Св. Кирилл Александрийский говорит, что именно тогда ученики начали «говорить пророчествуя». Они возвещали о Христовых таинствах, о которых пророчествовали почти все ветхозаветные пророки. Другими словами, в тот момент силой Святого Духа ученики уразумели и постигли, что все пророчества Ветхого Завета относятся к Лицу Иисуса Христа. Так они усовершенствовались в познании и откровении.

Силой и действием Святого Духа человеческая природа возвращается к ее изначальному состоянию, вновь приобретая дар пророчества, которым обладал праотец Адам (св. Никодим Святогорец). Действительно, наблюдая за жизнью первозданного человека в раю, нельзя не выделить его чистый разум и пророческий дар. Бог создал Еву из его ребра в момент, когда Адам спал. Но пробудившись ото сна и увидев Еву, на него, посредством действия Святого Духа, нашло озарение, и он исповедовал, что она произошла из его тела: «...это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт. 2, 23).

Это означает, что принимающие Святого Духа и являющиеся членами Церкви не только приходят в изначальное состояние, в котором находился праотец Адам, но восходят еще выше, поскольку они соединяются со Христом. Имея Святого Духа, человек становится пророком, приобретает пророческую харизму. Это видно и на примере жизни святых. Человек познает Христовы таинства, созерцает и на личном опыте переживает Царство Божие. Силой и действием Святого Духа пророческий дар становится естественным состоянием человека. Признаком действия в человеке Святого Духа и присутствия в нем этого дара является разумная молитва.

VII

Способ действия Святого Духа как в Ветхом, так и в Новом Заветах хорошо отображается в разборе вопроса о Церкви. Исследуя его, можно отметить характерные моменты, которые указывают на союз и тесную связь Христологии и Пневматологии.

Согласно Святым Отцам, Церковь существовала и до вочеловечения Христа, так как создание ангельского мира и человека полагает собой начало Церкви. С падением Адама происходит и падение Церкви, но она сохраняется в лице пророков и других ветхозаветных праведников. Поскольку же держава смерти пребывала в полной силе, то несмотря на достижение ветхозаветными Боголюбцами обожения и познания безплотного Слова, над ними все же преобладало царство смерти и, умирая, они все уходили в ад (св. Иоанн Златоуст).

С происшедшим в Святом Духе вочеловечением Христос воспринял «плоть Церкви», чистую, ничем не растленную человеческую природу, и соединил ее в Своей ипостаси с Божеством (св. Иоанн Златоуст). Так, Церковь приобретает Главу и становится Телом Христовым. Климент Римский также говорит, что свое начало Церковь берет с появлением Ангелов, и что вначале ее природа была духовной, однако позже, с воплощением Христа, она «явилась во плоти Христовой», то есть приобрела плоть — стала Телом Христовым.

Поскольку воплощение Божия Слова произошло при содействии Святого Духа, как и все, что происходит в Церкви, то с Церковью теснейшим образом соединяется и Пятидесятница. Иисус Христос сказал однажды апостолу Петру: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18) . Эти слова осуществились со смертью Иисуса на кресте и Его сошествием в ад. Со смертью Христа отошедшая от тела, но ни на секунду не перестающая быть соединенной с Божеством душа Богочеловека Христа сошла в ад, тогда как Его соединенное с Божеством Тело было положено и запечатано в погребальной пещере. Держава ада и смерти была побеждена, поскольку она не смогла одолеть Церковь, являющуюся не чем иным, как Телом Христовым.

День Пятидесятницы является днем основания Церкви с той точки зрения, что в этот день апостолы стали членами Тела Христова. Раньше они со Христом имели простое общение, теперь же, силой и действием Святого Духа, они становятся членами Его Тела. Из духовной Церковь становится плотской. Святые, обоженные, имеют связь и общение не только с безплотным Словом, но со Словом воплощенным, с Богочеловеком Христом. Учение о том, что Церковь является Телом Христовым, а святые Его — членами, развивается апостолом Павлом (1 Кор.12,1-31). В послании говорится, что Церковь не является простой религиозной организацией, но Телом Христовым. Сверх того говорится, что распределение даров происходит действием Святого Духа. Апостол Павел приходит к заключению: «Вы — Тело Христово, а порознь — члены» (1 Кор. 12, 27).

Необходимо добавить, что в учении Святых Отцов прослеживаются две истины, указывающие на общую энергию Лиц Святой Троицы. Христиане являются членами Тела Христова (1 Кор. 2, 27), но одновременно они являются и храмами Духа Святого (1 Кор. 6, 19). Одно другого не исключает.

VIII

Нисхождение Святого Духа в день Пятидесятницы ни в коем случае не означает, что раньше Он не присутствовал на земле и не пребывал рядом с людьми, а говорит о том, что Святой Дух действует различными способами. Можно привести два характерных момента, проясняющих смысл сошествия Святого Духа и Его различное действие.

В день Пятидесятницы апостолы осознали истину, что Святой Дух является отдельной Ипостасью, а не просто Божественной энергией. Святой Дух, Который являлся в Ветхом Завете едва зримо, как дуновение, как звук, как шелест ветра, как вдохновение пророков, в день Пятидесятницы явился «как сущий в особой Ипостаси». Таким образом, после событий, в течение которых являлась Ипостась Сына, начали происходить события, когда являлась Ипостась Святого Духа (св. Григорий Палама).

Вторым моментом, на основании которого можно истолковать все относящееся к сошествию Святого Духа в день Пятидесятницы, является то, что в этот день Дух Святой соделал учеников членами Тела Христова и преподал им силу для соучастия в победе Христа над смертью.

Говоря о нисхождении Святого Духа, св. Никодим Святогорец использует места из творений свв. Никиты Стифата и Василия Великого, согласно которым Святой Дух сошел не «рабски», но «господски» и «самовластно». Как Сын и Слово Божие по Своей воле, добровольно, вочеловечился, так и Дух Святой по Своей воле соделал апостолов членами Тела Христова. Ведь воля Отца является и волей Сына и Святого Духа, и наоборот. Энергия и воля Троичного Бога является общей и единой.

Термин «самовластность», что значит «свобода», используется различным образом относительно Бога, Ангелов и людей. Говорится, что Бог самовластен «исключительно, превосходно и пресущественно, поскольку Он превыше самовластности». Бог не может сравниваться с человеческими реалиями. Естественно, что и Ангелы имеют самовластность, но в отличие от людей они пользуются ею безпрепятственно. То есть, они осуществляют все, что хотят, без каких-либо препятствий, так как ни тело, ни какая иная противоборствующая сила не мешают им.

Люди суть самостоятельны, и они тоже обладают свободной волей. Однако, их «самовластность» была повреждена, и они не могут достигать желаемого с легкостью. Причина состоит в нападениях диавола, тяжести тела и страстях, которым мы добровольно подчинились. Поэтому и необходимо, чтобы самовластность и воля человека укреплялись Богом. В Ветхом Завете говорится: «Господом уготавливается хотение» (Прит. 8, 35). И апостол Павел пишет: «Бог производит в вас хотение и действие по Своему благоволению» (Фил. 2, 13).

Это означает, что Святой Дух сошел в сердца апостолов и действует во всех людях по Своей личной воле, а не «рабски». На действие Святого Духа люди должны ответить своей личной волей, так как Бог никогда не нарушает их свободы воли. Однако, желание и самовластность человека непрестанно должны укрепляться Богом, потому что в состоянии падения человек становится существом зависимым и порабощен.

Итак, говоря о нисхождении Святого Духа в день Пятидесятницы, ни в коем случае нельзя его понимать как вочеловечение Третьей Ипостаси Пресвятой Троицы, поскольку вочеловечился лишь Сын и Слово Божие, но как ипостасное явление Святого Духа в мир, преобразовавшего учеников и сделавшего смертных людей живыми членами Тела Христова.

IX

С таинством Крещения человек становится членом Церкви, членом Тела Христова. Для апостолов крещальным днем был именно день Пятидесятницы. И Христос для них является не просто Учителем, но и их Главою. Сразу же после воскресения Христос сказал Своим ученикам: «Ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым» (Деян. 1, 5). Сойдя на учеников, Святой Дух крестил их. Так, горница, в которой те находились в ожидании исполнения обетования Отца, исполнилась Духа Святого, соделавшего ее духовной купелью (св. Григорий Палама).

Святой Дух явился в горнице как стремительный порыв ветра. Евангелист Лука пишет: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились» (Деян. 2, 2). Этот бурный порыв ветра предвещался часто в Ветхом Завете. Это звук, о котором мать пророка Самуила говорит, «что Господь восшел на небеса и возгремел». Этот звук проповедан видением пророка Илии, когда тот видел Бога с гласом легкого ветерка. На этот звук указал Христос, воззвав: «Аще кто жаждет, гряди ко мне и пей», подразумевая Духа Святого, Которого примут все верующие в Него. Также он предуказывается и дуновением Христа на учеников после Его воскресения, подавая им Духа Святого для прощения грехов.

Явление Святого Духа под образом порыва ветра имеет определенное значение: оно указывает на то, что Святой Дух всегда и над всем одерживает победу. Он преодолевает препятствия лукавого, опустошает города и разрушает каждое вражеское укрепление. Одновременно Он смиряет горделивых, возвышает смиренных сердцем, восстанавливает разрушенное, освобождает узников (св. Григорий Палама). Силой Святого Духа человек может стать живым членом Церкви, одержать победу над всеми вражескими силами и превзойти даже саму смерть.

X

То, что дело Христа не отличается от дела Святого Духа и наоборот, видно и из способа, которым Святой Дух явился в день Пятидесятницы. Евангелист Лука, являющийся также и составителем книги Апостольских Деяний, говорит: «И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого» (Деян. 2,3-4) .

Здесь необходимо привести некоторые Богословские примечания, которые делает св. Григорий Палама, анализируя это событие, указывающее на единочестие и единославие Святого Духа со Христом. Прежде всего, осязаемое явление Святого Духа произошло в виде языков для выражения сращенности Духа со Словом Божиим, потому как ничто не является более родственным слову, чем язык. Этим показано, что Святой Дух не творит ничего отличного от того, что творит Слово Божие. Кроме этого, Дух является осязаемо в образе языков, чтобы показать, что научающий истине нуждается в благодатном языке.

Языки, в виде которых явился Святой Дух, были огненными. И это тоже очень важно. Этим выражается единосущие Святого Духа с Отцом и Сыном, так как Бог есть «огнь поглощающий». Это прямое указание на то, что Святой Дух имеет с Отцом и Сыном одну природу и одну энергию. Также огненные языки показывают и двойной способ действия апостольской проповеди. Огонь просвещает и воспламеняет также, как и учение «по Христу» повинующихся просвещает, а для непослушных становится кромешным адом.

Разумеется, огонь, посредством которого явил Себя Святой Дух, был нетварным, несозданным. По этой причине святой евангелист не говорит «языки огненные», а «языки, как бы огненные». Огненные языки разделились и почили на главах апостолов. Это указывает на то, что только Христос имеет полноту Божественной силы и энергии, поскольку Он одной природы с Отцом и Святым Духом. Принимаемая святыми благодать не является природой Бога, но Его энергией, подающей каждому различные дары.

Никто другой не имеет полноту Божественной благодати, как только Христос, имеющий всю Ее полноту во плоти. То, что эти огненные языки почили на главах апостолов, указывает на господское достоинство и единство Божия Духа. Речь идет не о какой-то тварной энергии, но о нетварной энергии Божества. Поэтому языки и приводятся как бы восседающими — образ царской славы. Несмотря на то, что энергия Святого Духа разделяется, в то же время она пребывает единой. Действительно, Святой Дух находится и действует «нераздельно делимый и во всех участвующий, по образу солнечного луча», то есть по подобию того, как люди не разделяют солнечный луч от солнечной энергии. Приобщаясь пречистых таинств Тела и Крови Христа, человек причащается не какой-то части Тела Господня, но целого Тела. На Божественной литургии иерей говорит: «Раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый и неразделяемый». Таким образом, энергия Святого Духа является энергией Слова и Отца — энергией Троичного Бога. Спасение человека — это участие и вкушение нетварных энергий Святой Троицы.

XI

Христос, обещавший Своим ученикам ниспослать Духа Святого, дал им четкую заповедь: «Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше» (Лк. 24, 49) . Ученики соблюли эту заповедь и пребывали в постоянном собрании в Иерусалимской горнице, в безмолвии и молитве, ожидая излияния дара Духа Святого. Святой Евангелист Лука подтверждает: «И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» (Лк. 24, 53) .

Выражение «доколе не облечетесь силою свыше» по своей сути очень необычно, поэтому его необходимо растолковать. Христос не говорит о том, что они просто примут Духа Святого, но что они в Него облекутся, как в какие-то духовные доспехи, для брани с врагом. Речь идет не о простом просвещении разума, но о преображении всего их бытия. Не будет ни одной части тела, ни единой энергии души, которые бы остались неприкрытыми энергией Святого Духа.

Известно, что со Святым Крещением, являющимся вводным таинством, через которое человек входит в Церковь и становится членом прославленного Тела Христова, мы облекаемся в Него — Самого Христа: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Тал. 3, 27). Но одновременно мы облекаемся и в Духа Святого, по недвусмысленному обещанию Христа. Ведь именно это и является целью соединенных между собой таинств Крещения и Миропомазания.

Облечение христианина Духом Святым является не внешним и поверхностным, но внутренним, подобно соединению металла и огня. Раскаленное железо пышет пламенем по всей своей поверхности, а не в какой-либо его определенной части. Так и принявшие Святого Духа чувствуют, как Он наполняет их сердце, просвещает очи, освящает слышание, обуздывает помыслы, подает мудрость, наполняет лица благодатью. С ними происходит то же, что и с первомученником архидиаконом Стефаном, который сначала показал на синедрионе поданное ему в душе Святым Духом благословение, а затем явил и славу лица (Макарий Златоглав). Таким образом, энергия Святого Духа освящает, просвещает и озаряет все бытие человека.

На степенных поется следующий чудный тропарь: «Святым Духом источается всякая мудрость, отсюда апостолам благодать и подвигами венчаются мученики и пророки видят». Все харизмы и все дары, подаваемые членам Церкви, являются дарами Духа Святого. Пророческое видение, апостольская жизнь и мученическая кончина — все это суть дары и харизмы Святого Духа. Это означает, что видения пророков являются не продуктом какой-то фантазии или разума, апостольская жизнь является не простым антропоцентрическим миссионерством, мученическая кончина святых не есть осуществление сильного желания — но все это суть дары Всесвятого Духа. Одной из харизм, в которые облекается принимающий дар Духа Святого, является преподобническая жизнь: стремление соблюдать заповеди Божии и пребывать в духовной и телесной чистоте, жить в миру безбрачной жизнью во Христе или жить во Христе пастырским служением. То есть, все харизмы преподаются Святым Духом. Так, Святой Дух «весь собирает собор Церковный», где Церковь является Телом Христовым.

XII

Едва исполнившись Святого Духа, апостолы наполнились радостью. Для них это был совершенно новый опыт. Раньше они являлись просто хорошими людьми, теперь же стали членами воскресшего Тела Христова. Они не ограничиваются просто одним поклонением Христу, теперь они с Ним нераздельно объединены. Одни при их виде недоумевали, а иные, насмехаясь, говорили: «Они напились сладкого вина» (Деян. 2, 13).

Приход Святого Духа в сердце человека называется Святыми Отцами Церкви «трезвенным опьянением» (св. Дионисий Ареопагит). Относительно подобных состояний св. Исаак Сирин говорит, что в такой момент все силы человека погружаются «в глубокое опьянение» от великой радости и веселья, но сам он пребывает «трезвенным» потому, что при этом не теряет ни чувства, ни разум. Когда человеком овладевает Святой Дух, он остается свободным. Точнее будет, если скажем, что именно тогда он и приобретает настоящую свободу, которая не является способностью выбирать, как говорит философская этика, но естественным желанием, превосхождением смерти.

Характерно по этому поводу пишет апостол Павел: «И духи пророческие послушны пророкам» (1 Кор. 14-32) . Это означает, что не человек — пророк подчиняется харизме, а харизма подчиняется пророку, то есть не стирается свобода человеческой воли, как и не попираются его разумные силы и душевные энергии.

Святой Никодим Святогорец говорит, что существует три вида опьянения. Первый — это являющееся причиной многих бед опьянение, вызванное вином вещественным. Вторым является опьянение, вызванное страстями. Именно это опьянение имел в виду пророк Илия, когда говорил: «Они, опьяневшие не от вина» (Ис. 28, 1). И в другом месте, обращаясь к Иерусалиму, он же говорит: «Итак, выслушай это, страдалец и опьяневший, но не от вина» (Ис. 51, 21). И, наконец, третьим видом опьянения является опьянение, вызываемое Святым Духом. Его мы встречаем у матери пророка Самуила, так сильно молившейся в Храме. Ее молитва была разумной и находилась на такой ступени, что сын священника Илии посчитал ее пьяной и даже хотел прогнать из Храма. Но та ответила ему, что она не пьяна, а просто изливает свое сердце перед Господом (1 Цар. 1, 14-15).

Этому третьему виду опьянения подверглись и апостолы в день Пятидесятницы, приняв Духа Святого. Их сердце открылось во всю ширь, они глубже познали Христа, стали членами Его прославленного Тела, в них зародилась огромная любовь и чаяние ко Христу, и все это, согласно толкованию Святых Отцов, нашло свое выражение в молитве.

XIII

Праздник Пятидесятницы, как мы уже подчеркивали неоднократно, является последним праздником Божественного Домостроительства. Для спасения человеческого рода и его возвращения в изначальное состояние, и даже для его восхождения на более высокую ступень, на ту, что должен был достигнуть Адам, но не смог, Бог послал Своего возлюбленного и единородного Сына. Христос явил Своего Отца, открыл Его бытие, а затем послал Духа Святого, Который соделывает людей членами Тела Христова и просвещает их, чтобы те познали Христа и Отца. Следовательно, порядком Божественного Домостроительства и спасения рода человеческого являются: Отец, Сын и Святой Дух. Отец посылает Сына, а Сын — Святого Духа. Однако, обожение человека происходит совершенно противоположным образом: от Духа человек восходит к Сыну, а через Сына познает Отца.

Святой Василий Великий, анализируя это событие, а главным образом его последний момент, где описывается путь человека к Богопознанию, говорит, что, принимая подаваемые Святым Духом дары, прежде всего мы обращаемся к Подателю, то есть к Святому Духу. Затем мы постигаем посылающего, то есть Сына, и лишь только потом наше мышление возводится к источнику и причине всех благ, которыми является Отец.

Это учение можно встретить у многих святых. Необходимо привести учение Симеона нового Богослова, который говорит, что если Христос является дверью, то Святой Дух является ключом, которым мы открываем эту дверь и, таким образом, достигаем жилища Отца.

В этой перспективе находятся и молитвы ко Святому Духу, как, например, молитва: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша». Здесь виден порядок восхождения к этому Богопознанию. Святым Духом сердце человеческое очищается, познает Христа и затем возводится к Отцу.

Как уже говорилось и раннее, энергия Троичного Бога является общей, однако, это не значит, что Лица Святой Троицы упраздняются. Божественная благодать действует через Лица, поскольку в православном Богословии речь ведется о воипостасизированной Благодати и Энергии. Это хорошо видно в последовании Божественной литургии. Вся молитва предложения по своей сути является молитвой ко Отцу о ниспослании Духа Святого и преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Действительно, Святой Дух прелагает священные дары в Тело и Кровь Христовы, и мы становимся жилищем Троичного Бога.

XIV

Святые Отцы Церкви учат, что несмотря на то, что Святой Дух действует во всем создании и во всех людях без исключения, каждый человек участвует в Его энергиях в соответствии с его способностью принимать. Человеку необходимо иметь «принимающий орган», чтобы принять многообразие даров Святого Духа.

Относительно этого св. Максим Исповедник говорит, что любой дар приобретается святыми не по своей природной силе, а по силе Божией. Святой Дух не подает мудрости неимущим разума, способного вмещать в себя эту мудрость; ни познания, если нет силы разума; ни веры, если нет извещения разума о будущем; ни дара исцелений без естественного человеколюбия. Это означает, что святые принимают дар Богословия, дар познания и дар исцеления лишь в том случае, если в них существует «принимающий орган», способный принять и вместить этот дар.

Это происходит не только с дарами Богословия, но и со всеми остальными дарами. Говорится «дары» потому, что они даруются от Бога, но опять же, в соответствии с духовным состоянием каждого человека. Святой Максим Исповедник подчеркивает, что действия Святого Духа воспринимаются каждым верующим в зависимости от его веры и состояния его души.

Святой Никодим Святогорец по окончании толкования канона каждого Господского праздника делает существенные дополнения. В них он акцентирует внимание на путь, посредством которого христианин может сподобиться пережить это событие в своей жизни на личном опыте. Обычно им используется одна весьма характерная фраза «Как и каким образом». Это выражение я считаю очень важным, потому что оно делает проповедь Церкви конкретной, а не абстрактной, ведь, согласитесь, что о Богословских проблемах можно говорить теоретически, не затрагивая человеческие души. Подход такого рода является неправославным. Читая творения Святых Отцов Церкви, мы убеждаемся в том, что все происходящее анализируется ими, исходя из перспективы «Как и каким образом».

Так по окончании разъяснений на канон Пятидесятницы, св. Никодим Святогорец приводит нам способ, посредством которого и мы можем приобрести Святого Духа осязаемо в наших сердцах. Используя пример апостолов, которые, повинуясь Христовой заповеди, возвратились в Иерусалим и непрестанно пребывали там до момента принятия Святого Духа, он говорит, что это как раз и есть тот путь, который может привести нас к принятию Святого Духа. Необходимо будет пренебречь всем мирским, и когда разум возвратится в сердце, как во что-то священное, мы станем молиться непрестанно по слову апостола Павла «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17).

Нужно будет подняться ввысь от земного, то есть выше всякого сладострастия, сребролюбия, тщеславия и любой другой страсти, и постоянно пребывать в горнице — в чистом разуме. Тогда сердце избавится от страстей, а мирная душа от Богохульных, лукавых и низких помышлений. Святой Василий Великий говорит, что невозможно стать вместилищем Божией благодати, если предварительно не будут изъяты из души все злые страсти. «Итак, необходимо, чтобы излечилось предыдущее, дабы вместить грядущее».

Святой Диадох Фотикийский учит, что со святым Крещением мы приняли в сердце Духа Святого и стали членами Тела Христова. Однако, наши страсти покрыли эту благодать, которая никогда не истощается совершенно, но лишь покрывается ими, как угли покрываются пеплом, и становится бездейственной. С одной стороны, нам необходимо смахнуть пепел страстей, а с другой — вложить в качестве дров труд заповедей. Но для того, чтобы дрова воспламенились от искры благодати Божией, нужно сильно дунуть с молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий, помилуй мя». Эта молитва называется «разумной и святой молитвой».

Анализируя эту мысль, св. Диадох Фотикийский говорит, что эта молитва, если становится в сердце непрерывной, то она не только очищает его от страстей, но, обретя искру благодати Божией, раздувает в нем чудный огнь, пожирающий нападения лукавых помыслов, услаждает сердце, весь внутренний мир и просвещает разум. Также и св. Григорий Палама говорит, что заключающий свой ум в сердце и возносящий его к Богу испытывает доброе изменение.

Действительно, когда человек становится вместительным сосудом, в его сердце действием Святого Духа возжигается огонь Божественной благодати. Святой Василий Великий говорит, что настоящее «возгорание Духа есть сердце возжигающееся», а также утверждает, что этот огонь, просвещающий души и уничтожающий стебель и колючки (прегрешения), действовал в апостолах, разговаривавших огненными языками. Он осиял апостола Павла, он согревал сердца Клеопы и бывших с ним. Этот огонь — отчаяние бесов, сила воскресения, энергия безсмертия, просвещение душ святых праведников, содержание разумных сил.

Таким образом, свершившись однажды в истории, Пятидесятница повторяется в жизни святых. Все обоженные, достигнув определенного состояния духовной жизни, участвуют в Пятидесятнице — сошествии Святого Духа, и становятся апостолами и учениками Иисуса Христа. Пятидесятница — это апогей прославления и обожения. Все, кто следует по этому пути за учениками, восходят к созерцанию и участвуют в нетварной благодати и энергии Пятидесятницы.

Целью этой работы не стояло детальное раскрытие учения о Лице Святого Духа и Его энергиях. Без всякого сомнения, в этом вопросе существует много интересных сторон, но то, что мы стремились доказать — это невозможность отделения Христологии от Пневматологии, как и Пневматологии от Христологии. Главным образом здесь были выделены моменты Христологического характера праздника Пятидесятницы, тесным образом соединяющиеся со Святым Духом.

Апостол Павел конкретен в своем выражении: «Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии» (Рим. 8, 14). Не все сотворенные Богом люди являются детьми Божиими, но лишь водимые Духом Святым. Усыновление неразрывно соединяется с внутренней разумной молитвой, «которой взываем: «Авва, Отче!» (Рим. 8, 15) . Находящийся в сердце человека Дух Божий «свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим. 8, 16) . То есть, сыном Божиим является тот, кто имеет в себе Святого Духа, свидетельствующего и подтверждающего, что этот человек является чадом Божиим. А бытие Святого Духа в сердце человека подтверждается внутренней, происходящей с взыванием, сердечной молитвой.

Если человек не имеет в себе Духа Святого, то он не принадлежит Христу, а это значит, что он не является живым членом тела Христова. Если он крещенный, то благодать крещения пребывает в бездействии, а человек остается омертвелым членом Церкви. Это говорится апостолом Павлом в одном очень важном отрывке апокалиптического характера: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8, 9) . Никто не принадлежит Христу, если не имеет Его Духа со всеми нами раннее приведенными предпосылками. И наоборот, имеющий в себе Святого Духа является действительным членом Тела Христова, поскольку он живет не «по плоти, а по духу» (Рим. 8, 8-9). Из этого видно, насколько тесно связаны между собой Христология и Пневматология.

Целью вочеловечения Слова Божия является принятие людьми Святого Духа и их становление членами Тела Христова, и через это — жилищами Троичного Бога. Поэтому и целью духовной жизни человека является причастие Духа Святого, через которое мы становимся живыми членами Церкви, живыми членами Тела Христова и таким образом имеем общение с Троичным Богом.

Христология, что не ведет к причастию Святого Духа в действительное Тело Христа, является теоретической и никакой пользы человеку не приносит. Необходимо разъяснять и анализировать Христологические термины, чтобы обеспечить способ «излечения» и указать путь для очищения, просвещения и обожения.

В этих рамках нами производились и предыдущие анализы. Великой честью и благословением для нас является то, что мы принадлежим к Православной Церкви и имеем возможность участвовать в благодати Святого Духа и становиться земными поклонниками Святой Троицы. Необходимо, лишь соответствовать этому великому благословению.

Новый Завет состоит из книг, именуемых “Евангелием”, “Деяниями святых апостолов”, “Посланиями святых апостолов” и “Апокалипсисом”. По своему объему Новый Завет меньше, чем Ветхий Завет, но в нем содержатся истины, помогающие уяснить смысл Ветхого Завета и во многом обогащающие наше представление о Боге. Из Нового Завета мы получаем наиболее полное представление о том, что есть Бог.

Сам Господь Иисус Христос свидетельствует: “Я и Отец - одно”(Ин. 10. 30), и: “видящий Меня видит Пославшего Меня” (Ин. 12. 45).

В нескольких местах Спаситель говорит, что Он есть Сын Божий. Неоднократно в речи Господа встречается и упоминание о Святом Духе, Который ниспосылается от Отца по ходатайству Сына. И, наконец, Он напутствует апостолов словами: “Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа” (Мф. 28. 19).

В отличие от Ветхого Завета, Новый Завет говорит о Боге как о едином существе в трех Лицах - об Отце, Сыне и Святом Духе. Бог есть единство трех Лиц, имеющих одну и ту же Божественную природу, которая во всей полноте принадлежит каждому из трех Лиц, так что они являют собою не трех Богов, но одного, единого Бога. И вместе с тем в Нем присутствуют три Божественные Личности, три Лица, три Ипостаси. Это сочетание единства и множественности остается для человеческого воображения непознаваемой тайной.

Для человека, додумывающего свои мысли до конца, великое таинство Божественной природы есть доказательство того, что только Бог мог дать людям подобное откровение. И в самом деле, если бы правы были Вольтер и его последователи, утверждавшие, переворачивая библейскую истину, что человек создал Бога по своему образу и подобию, то, наверное, такой Бог был бы в высшей степени доступен человеческому пониманию. Ведь человек не в состоянии измыслить того, что он сам не понимает: непостижимое изобрести нельзя. Когда человек выдумывает нечто, он старается быть убедительным для других людей. Откровение же о природе Божественного в Новом Завете воспринимается нашим разумом как непостижимая тайна. Но тогда не является ли это наилучшим свидетельством в пользу того, что учение о Святой Троице имеет Божественное происхождение?

Разумеется, Бог вовсе не преследует цели загадывать нам неразрешимые загадки. Просто Он безграничен и непостижим по Своей природе. И потому, доверяя нам тайну Своего бытия, Он тем самым ставит человека перед проблемой, которую наш разум не способен охватить в полной мере. И даже когда мы переступим границу, отделяющую земное существование от жизни вечной, когда окончательно перейдем в тот мир, где нам откроется многое, сокрытое ныне, - даже там и тогда мы не постигнем до конца тайны Божественной жизни. Потому что Бог и человек суть величины несоизмеримые; потому что критерии человеческого мышления, которые основываются на опыте нашей жизни, неприменимы к познанию Божественной тайны. За откровением о Троице скрывается тайна бесконечного Бога, и человек, будучи не способен проникнуть в глубину этой тайны, может лишь прикоснуться к ней и благоговейно об этой тайне свидетельствовать.

Из Нового Завета мы узнаем, что Бог есть Троица - некое таинственное триединство. Кстати, английское “Тринити” , или французское “Тринитэ”, или немецкое “Драйайнихкайт” и означает “Триединство”. Славянское слово “Троица” есть синоним “Триединства”.

“Никто не может ясно и полно постичь умом и выразить словом догмат о Пресвятой Троице”, - говорит преподобный Симеон Новый Богослов. И все же, для того чтобы приблизиться к пониманию тайны Святой Троицы, отцами и учителями Церкви, то есть выдающимися богословами древности, была разработана специальная терминология. В частности, были сформулированы два понятия: природа (по-гречески “ус`ия” ) и лицо (“ип`остасис” ). Природа есть некая общая категория, присущая тому или иному явлению или существу. Например, говоря о “человеческой природе”, мы подразумеваем, что столь различные и несхожие индивидуумы вместе с тем обладают и общими, едиными для них признаками, которые составляют их природу. Таким образом, люди имеют человеческую природу, звери - природу животную, и так далее.

Святые отцы говорили о природе Бога как о категории, общей для всех трех Божественных Лиц. Что же касается лица (иначе “ип`остасис” , по-славянски - ипостась ), то это есть личность, совокупность отличительных черт. Понять отличие природы от лица помогает следующая аналогия: каждый человек обладает человеческой природой, но при этом является личностью, отличной от других человеческих личностей.

Бог не есть существо о трех головах и с тремя лицами. Бог - это единая природа, которая в полной мере выражается в каждой Божественной ипостаси, в каждой Божественной личности. Христиане верят в единого Бога. Чтобы лучше уяснить это, прибегнем к доказательству от противного.

Человек обладает свойственной людям природой. Но нет и не может быть такой личности на земле, которая включала бы в себя все богатство человеческих типов, интеллектов, темпераментов, эмоциональных и волевых качеств, то есть объединила бы в себе то, что присуще всему роду человеческому, всей совокупности человеческих личностей, вместе взятых. Такой сверхчеловеческой личности, которая оказалась бы способна вобрать в себя все человечество без остатка, быть не может. А вот в каждой Божественной Личности, в каждом Лице Святой Троицы всецело и в абсолютной полноте представлена вся Божественная природа. Бог имеет единую природу, и каждое из Лиц Святой Троицы обладает полнотой этой природы. Поэтому следует говорить об одном, едином Боге, выражающем Свою природу в трех Лицах.

Эта трудная для постижения религиозная истина не может быть до конца воспринята людьми. Нам остается лишь использовать аналогии для того, чтобы приблизиться к пониманию тайны Божественной жизни. Разумеется, мы прибегаем к отдаленным подобиям из опыта собственной жизни и используем явно недостаточные категории нашего мышления, сознавая всю условность подобных представлений. Но ведь верно и то, что человек познает Бога не разумом, а глубиной своего религиозного чувства.

Между тремя равными Ипостасями Святой Троицы существуют определенные отношения. Уже из одного наименования Бога Отца следует, что Его отношение к другим Лицам Святой Троицы есть отношение отцовства.

Слово Божие и учение Церкви свидетельствуют о том, что Бог Отец предвечно рождает Бога Сына. “Предвечно” - значит вне времени, всегда. Истина предвечного, вневременного рождения Сына непостижима для человеческого сознания. Но опять-таки путем наших несовершенных аналогий попытаемся прикоснуться к этой тайне. Мы знаем, что человеческая мысль порождается разумом. Мысль и разум нераздельны. Мысль есть производная разума, отражающая в себе его силу и сущность. Рассуждая о предвечном рождении Сына Божия Богом Отцом, можно прибегнуть к уподоблению их мысли и разуму, - с той, однако, поправкой, что Сын Божий в полной мере являет в

Самом Себе природу Бога Отца.

Богослов, церковный писатель и отец Церкви Василий Великий, живший в IV веке, в своей Евхаристической молитве называет Сына Божия “печатью равнообразной”. То есть таким отражением Бога Отца, которое равным образом и во всей полноте заключает в себе Божественную природу. Не случайно апостол Иоанн Богослов начинает свое Евангелие словами: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог” (Ин. 1. 1).

Это сказано о Сыне Божием, Которого апостол называет Словом (по-гречески “Логосом”), о втором Лице Святой Троицы - о Божественной Мысли и Божественной Премудрости, о “печати равнообразной”, рождающейся от Бога Отца вне времени, несущей в Себе всю полноту Божественной жизни и Божественной природы.

А что же тогда Бог Дух Святой? Это Божественная энергия, предвечно исходящая от Бога Отца. Ибо не было такого времени, когда эта энергия не исходила бы, и не будет такого времени, когда она перестанет исходить. Исхождение Духа Святого не истощает природы Отца и Его личности, как не истощает Его личности и Его природы предвечное, вневременное рождение Сына. Бог всецело присутствует в Своей энергии, которую Он передает всему творению - окружающему миру. Эта Божественная энергия не является частицей Бога Отца, но включает в себя всю Божественную жизнь, всю Божественную природу. И в этом смысле Бог Дух Святой есть Бог в абсолютном явлении Своей природы, личный Бог и третья ипостась Святой Троицы.

Итак, каждое Лицо Святой Троицы имеет во всей полноте одну и ту же Божественную природу. Именно поэтому Троица и называется единосущной. Лица Святой Троицы, обладающие одной, то есть той же самой природой, являют собою нерасторжимое единство, они нераздельны.

Откровение о внутренней жизни Святой Троицы мы можем уразуметь, вновь обратившись к некоторым аналогиям из нашей человеческой жизни. Ведь единство существует и между человеческими личностями. Что же способно в максимальной степени обеспечить нераздельность индивидуумов, какая сила может предельно сблизить их? Существует только одна сила, способная совершить это, - сила любви. Подлинная любовь соединяет две личности столь органично и нерасторжимо, что они становятся единым целым. В гармоничной любви заложено стремление к полному единению. Но в любви и союзе двух вовсе не разрушается личность каждого. Даже самый счастливый брак, теснейшими узами соединяющий двух людей, не только не разрушает их личностных особенностей, но, наоборот, усиливает и обогащает каждую из составляющих его половин.

Предел человеческой любви положен самой природой человека. Даже очень любящие люди не могут соединиться полностью, ибо таковое было бы против законов естества. Правда, бывают случаи беззаветной любви, когда один отдает жизнь за другого: “Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих” (Ин. 15. 13).

В этом случае происходит как бы полная отдача себя другому, но при этом один погибает, прекращается его физическое существование.

Другими словами, в условиях земной реальности даже такая всевластная сила, как любовь, способна соединять, пусть даже до смерти, но не в состоянии соделать двух единым целым. Однако невозможное для человека достижимо в бытии Божественном. Об этом замечательно написал Николай Васильевич Гоголь: “Бог весь одна любовь, содержащая в Своей Троице и любящего, и любимого, и само действие любви. Любящий - это Бог Отец, любимый - Бог

Сын, и сама любовь, их связующая, есть Бог Дух Святой”.

Новозаветное Откровение об устроении внутренней жизни Бога является основой всей христианской морали. Ибо мы узнаем, что сущностью Божества является любовь, и она же есть закон, по которому живет Бог внутри Себя. Но ведь человек создан по образу и по подобию Божию. И, следовательно, для того, чтобы уподобиться своему Творцу, также должен жить по закону любви, распространив его на все области общественных и межличностных отношений. Это имеет в виду Иоанн Богослов, говоря: “Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь” (1 Ин. 4. 8).

Мы не только не сможем уподобиться Богу и приблизиться к Нему, но даже понять Бога не сможем, если не будем любить друг друга. Но если станем жить по законам любви, то опытом своего существования прикоснемся к жизни Божественной и так узнаем, что есть Бог.

Когда мы говорим о любви, то должны ясно понимать, о чем идет речь.

Любовь истинная - это не стремление овладеть другим ради наслаждения и не благодарность другому за доброе к себе отношение. Как первое, так и второе есть любовь не к другому, а к самому себе. Ибо когда мы любим другого человека, чтобы им наслаждаться, то мы через него себя самих любим, а не его. Когда мы любим другого только потому, что он любит нас и добр к нам, мы опять-таки любим себя. Но любовь истинная есть полная отдача себя другому. Отдавая, посвящая себя другому человеку, мы исполняем Божественный закон любви.

При совершении Таинства крещения новый член Церкви освящается во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, Троицы Единосущной и Нераздельной и тем самым принимает на себя обязанность жить по закону любви, общему для Творца и творения.

Божественная литургия:

"Да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную".

Священномученик Игнатий Богоносец:

Старайтесь утвердиться в догматах Господа и апостолов, чтобы все, что вы ни делаете, обращать во благо плоти и духу, вере и любви, в Отце и Сыне и Святом Духе...

Святитель Ириней Лионский:

Хотя Церковь рассеяна по всей вселенной, но от апостолов и учеников их приняла веру во Единого Бога, Отца Вседержителя, и во Единого Иисуса Христа, Сына Божия, воплотившегося ради нашего спасения, и в Духа Святого, через пророков провозвестившего Домостроительство спасения. Приняв такую проповедь и такую веру, Церковь, как мы сказали, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно сохраняет ее, как бы обитая в одном доме; одинаково верует этому, как бы имея одну душу и одно сердце, и согласно проповедует об этом, учит и передает, как бы имея единые уста. Хотя в мире бесчисленные наречия, но сила предания одна и та же.

Святитель Иоанн Златоуст:

Троица - существующая прежде веков, не от начала получившая бытие, но безначальная, вечная, нестареющая, бессмертная, бесконечная, неувеличивающаяся, неуничтожающаяся, неразрушимая...

Для меня и для всякого верующего остается твердым тот догмат благочестия, что, где представляется говорящим один Отец, там подразумеваются вместе и Сын и Дух Святой; где говорит Сын, там и власть Отца; где действует Дух Святой, там действует и Отец - не разделяется слава Святой Троицы, как не разделяется и учение Истины.

Никто не разделяет Отца и Сына и Святого Духа - ни время, ни протяженность времени. Прежде веков Отец, прежде веков Сын, так как Он сотворил века, прежде веков Дух Святой. Никогда не разделяется природа, никогда не разделяется сила; внимай тщательно: царствует Отец, царствует Сын, царствует Дух Святой.

Преподобный Иоанн Дамаскин:

Веруем в Единого Бога, единое начало, безначального, несозданного, нерожденного, как неподверженного гибели, так и бессмертного, вечного, беспредельного, неописуемого, неограниченного, бесконечно могущественного, простого, несложного, бестелесного, непреходящего, бесстрастного, постоянного, неизменяемого, невидимого, источник благости и справедливости, свет мысленный, неприступный, могущество, не исследуемое никакой мерой, измеряемое одной только собственной Его волей, ибо Он может все, что хочет (Пс. 134, 6). Веруем в могущество Создателя всех тварей - как видимых, так и невидимых,- содержащее и сохраняющее все, обо всем промышляющее, над всем властвующее и господствующее и повелевающее бесконечным и бессмертным Царством, не имеющее ничего противником, все наполняющее, ничем не обнимаемое, напротив того, само обнимающее все вместе и содержащее, и превосходящее, без осквернения проникающее во все существа и сущее далее всего, и удаленное от всякого существа, как пресущественное и сущее выше всего, пребожественное, преблагое, превышающее полноту, избирающее все Начала и Чины, находящееся выше и всякого Начала и Чина, выше сущности и жизни, и слова, и мысли. Веруем в Могущество, которое есть Сам Свет, Сама Благость, Сама Жизнь, Сама Сущность, так как оно не от другого имеет свое бытие или что-либо из того, что есть, но Само есть источник бытия для того, что существует: для того, что живет,- источник жизни, для того, что пользуется разумом,- разума, для всего - причина всяких благ; в Могущество, знающее все прежде рождения его. Веруем в единую Сущность, единое Божество, единую Силу, единую Волю, единую Деятельность, единое Начало, единую Власть, единое Господство, единое Царство, в трех совершенных Ипостасях и познаваемое, и приветствуемое единым поклонением, и представляющее Собою предмет как веры, так и служения со стороны всякой разумной твари; в Ипостасях, неслитно соединенных и нераздельно различаемых, что даже превосходит всякое представление. В Отца и Сына и Святого Духа, во имя Которых мы и крещены. Ибо так Господь заповедал апостолам крестить: "крестя их,- говорит Он,- во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф. 28, 19).

Говорим же, что каждое из трех Лиц имеет совершенную Ипостась, для того чтобы нам не понять совершенной природы за одну, сложенную из трех несовершенных, но за единую простую сущность в трех совершенных Ипостасях, которая - выше и впереди совершенства. Ибо все, составленное из несовершенного, непременно есть сложно. Но невозможно, чтобы произошло сложение из совершенных Ипостасей. Потому и не говорим о виде из Ипостасей, но - в Ипостасях. Сказали же: "из несовершенного", то есть что не сохраняет вида вещи, совершаемой из этого. Ибо камень, и дерево, и железо - каждое само по себе совершенно по своей природе; по отношению же к совершаемому из них жилищу каждое несовершенно, ибо каждое из них само по себе не есть дом.

Поэтому исповедуем, конечно, совершенные Ипостаси, чтобы не помыслить о сложении в Божественной природе. Ибо сложение - начало раздора. И опять, говорим, что три Ипостаси находятся одна в другой, чтобы не ввести множества и толпы богов. Через три Ипостаси понимаем несложное и неслиянное, а через единосущие и бытие Ипостасей одной в другой - и тождество как воли, так и деятельности, и силы, и могущества, и, чтобы так мне сказать, движения; понимаем неразделимое и бытие Единого Бога. Ибо поистине: Один Бог - Бог и Слово и Дух Его.

Веруем в Единого Отца, начало всего и причину, не от кого-либо рожденного, но Такого, Который один только есть безвиновен и нерожден; в Творца всего, конечно, но в Отца по естеству одного только Единородного Сына Его, Господа же и Бога, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и в Изводителя Всесвятого Духа. И во Единого Сына Божия, Единородного, Господа нашего Иисуса Христа, рожденного от Отца прежде всех веков, в Свет от Света, Бога Истинного от Бога Истинного, рожденного, не сотворенного, Единосущного Отцу, через Которого произошло все. Говоря о Нем: прежде всех веков, мы показываем, что рождение Его безлетно и безначально, ибо не из не сущего приведен в бытие Сын Божий, "сияние славы и образ ипостаси" Отца (Евр. 1, 3), живая премудрость и сила (1 Кор. 1, 24), Слово ипостасное, существенный, и совершенный, и живой "образ Бога невидимого" (Кол. 1, 15), но Он всегда был с Отцом и в Нем, рожденный от Него вечно и безначально. Ибо не существовал когда-либо Отец, когда не было бы и Сына, но вместе - Отец, вместе - Сын, от Него рожденный. Ибо не мог бы быть назван Отцом Тот, Кто лишен Сына. А если Он существовал, не имея Сына, то не был Отцом; и если после этого получил Сына, то после этого сделался и Отцом, прежде этого не будучи Отцом, и из положения, в котором Он не был Отцом, изменился в такое, в котором Он сделался Отцом, что говорить - хуже всякого богохульства. Ибо невозможно сказать о Боге, что Он лишен естественной способности к рождению. Способность же к рождению - это рождать из самого себя, то есть из собственной сущности, подобного по природе.

Итак, относительно рождения Сына нечестиво говорить, что в середине (между рождением и нерождением Его.) протекло время и что бытие Сына наступило после Отца. Ибо мы говорим, что рождение Сына - от Него, то есть из природы Отца. И если мы не допустим, что искони вместе с Отцом существовал рожденный от Него Сын, то введем изменение Ипостаси Отца, так как, не будучи Отцом, Он стал Отцом после, ибо тварь, если и произошла после этого, однако произошла не из существа Бога, а приведена в бытие из не сущего волей и силой Его, и изменение не касается естества Божия. Ибо рождение состоит в том, что из существа рождающего выводится рождаемое, подобное по существу. Творение же и произведение состоит в том, чтобы извне и не из существа того, кто творит и производит, произошло творимое и производимое, совершенно не подобное по существу.

Следовательно, в Боге, Который один только бесстрастен, и неизменяем, и непреложен, и всегда существует одинаковым образом, бесстрастно и рождение, и творение; ибо, будучи по природе бесстрастен и постоянен, как простой и несложный, не склонен по природе терпеть страсть или течение ни в рождении, ни в творении, и не нуждается ни в чьем содействии; но рождение - безначально и вечно, будучи делом природы и выходя из Его существа, чтобы Рождающий не потерпел изменения, и чтобы не было Бога первого и Бога позднейшего, и чтобы Он не получил приращения. Творение же в Боге, будучи делом воли, не совечно Богу, так как то, что выводится в бытие из не сущего, по природе не способно быть совечным безначальному и всегда сущему. Следовательно, подобно тому как не одинаковым образом производят человек и Бог, ибо человек не выводит ничего в бытие из не сущего, но то, что делает, делает из раньше существовавшего вещества, не только пожелав, но и прежде обдумав и представив в уме имеющее быть, потом, потрудившись и руками и перенеся утомление и изнурение, а часто и не достигнув цели, когда усердное делание не окончилось, как он желает; Бог же, только восхотев, вывел все из не сущего в бытие,- так не одинаковым образом и рождают Бог и человек. Ибо Бог, будучи безлетным, и безначальным, и бесстрастным, и свободным от течения, и бестелесным, и единым только, и бесконечным, также и рождает безлетно, и безначально, и бесстрастно, и без истечения, и вне сочетавания; и непостижимое Его Рождение не имеет ни начала, ни конца. И рождает безначально потому, что Он неизменен, а без истечения потому, что бесстрастен и бестелесен; вне сочетавания как опять потому, что бестелесен, так и потому, что Он один только есть Бог, не нуждающийся в другом; бесконечно же и непрестанно потому, что Он безначален, и безлетен, и бесконечен, и всегда существует одинаковым образом. Ибо что безначально, то и бесконечно, а что бесконечно по благодати, то никак не безначально, как, например, Ангелы.

Поэтому всегда сущий Бог рождает Свое Слово, Которое - совершенно, без начала и без конца, чтобы не рождал во времени Бог, имеющий высшие времени и природу, и бытие. А что человек рождает противоположным образом, ясно, так как он подлежит рождению, и гибели, и течению, и увеличению, и облечен телом, и в своей природе имеет мужской пол и женский. Ибо мужской пол нуждается в помощи женского. Но да будет милостив Тот, Который выше всего и Который превосходит всякое разумение и понимание!

Итак, Святая Кафолическая и Апостольская Церковь излагает учение вместе об Отце и вместе о Единородном Сыне Его, от Него рожденном безлетно и без истечения, и бесстрастно, и непостижимо, как знает один только Бог всего; подобно тому как существуют: одновременно огонь и одновременно происходящий от него свет, и не сначала огонь и после этого свет, но вместе; и как свет, всегда рождающийся из огня, всегда в нем находится, никаким образом не отделяясь от него, так и Сын рождается от Отца, вовсе не разлучаясь с Ним, но всегда в Нем пребывая. Однако свет, рождающийся от огня неотделимо и в нем всегда пребывающий, не имеет своей собственной ипостаси по сравнению с огнем, ибо он есть природное качество огня. Единородный же Сын Божий, рожденный от Отца нераздельно и неразлучно и в Нем всегда пребывающий, имеет Свою собственную Ипостась сравнительно с Ипостасью Отца.

Итак, Сын называется Словом и сиянием потому, что рожден от Отца без сочетавания, и бесстрастно, и бездетно, и без истечения, и нераздельно. Сыном же и образом Отеческой Ипостаси - потому, что Он совершенен и ипостасен и во всем равен Отцу, кроме нерождаемости. Единородным же - потому, что Он один только от одного только Отца единственным образом рожден. Ибо нет и другого рождения, которое уподобляется рождению Сына Божия, так как нет и другого Сына Божия. Ибо хотя и Дух Святой исходит от Отца, но исходит не по образу рождения, но по образу исхождения. Это - иной образ происхождения, и непостижимый и неведомый, подобно тому как и рождение Сына. Поэтому и все, что имеет Отец, принадлежит Ему, то есть Сыну, кроме нерождаемости, которая не показывает различия существа, не показывает и достоинства, но образ бытия; подобно тому как и Адам, который не рожден, ибо он - создание Божие, и Сиф, который рожден, ибо он - сын Адама, и Ева, которая вышла из ребра Адамова, ибо эта не была рождена, различаются друг от друга не по природе, ибо они суть люди, но по образу происхождения. ...Они созданы Творцом, будучи приведены в бытие Словом Его, но не рождены, так как прежде не существовало другого однородного, из которого они могли бы быть рождены.

Итак, если иметь в виду первое значение, то три Пребожественные Ипостаси Святого Божества участвуют в несозданности, ибо они - единосущны и несотворенны. Если же иметь в виду второе значение, то никоим образом, ибо один только Отец - нерожден, потому что бытие у Него не есть от другой Ипостаси. И один только Сын - рожден, ибо Он безначально и бездетно рожден из существа Отца. И один только Дух Святой - исходящ, не рождаемый, но исходящий из существа Отца (Ин. 15, 26). Хотя так учит Божественное Писание, однако образ рождения и исхождения - непостижим.

Но должно знать и то, что имя Отечества и Сыновства и Исхождения не от нас перенесено на блаженное Божество, а, напротив, нам передано оттуда, как говорит божественный апостол: "Для сего преклоняю колени мои пред Отцем... от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле" (Еф. 3, 14-15).

Если же говорим, что Отец - начало Сына и больше Его, то не показываем, что Он первенствует над Сыном по времени или природе (Ин. 14, 28), ибо через Него Отец "веки сотворил" (Евр. 1, 2). Не первенствует и в каком-либо другом отношении, если не относительно причины, то есть потому, что Сын рожден от Отца, а не Отец от Сына, и потому, что Отец естественным образом - причина Сына; подобно тому как не говорим, что огонь выходит из света, но, что лучше, свет - из огня. Итак, всякий раз, как услышим, что Отец - начало и больше Сына, то да разумеем это в смысле причины. И подобно тому как не говорим, что огонь принадлежит другой сущности и свет - иной, так нельзя говорить и того, что Отец - другой сущности и Сын - иной, но - одной и той же самой. И подобно тому как говорим, что огонь сияет через выходящий из него свет, и не полагаем, со своей стороны, что служебным органом, огня является проистекающий из него свет, а лучше - естественной силой, так говорим и об Отце, что все, что Он делает, делает через Единородного Сына Его, не как через служебный орган, но - естественную и ипостасную силу. И подобно тому как говорим, что Огонь освещает, и опять говорим, что свет огня освещает, так и все, что творит Отец, и "Сын творит также" (Ин. 5, 19). Но свет не имеет существования, отдельного по сравнению с огнем; Сын же есть совершенная Ипостась, неотдельная от Отеческой Ипостаси, как выше. мы показали. Ибо невозможно, чтобы среди твари был найден образ, во всем сходно показывающий в себе самом свойства Святой Троицы. Ибо сотворенное - и сложное, и скоротечное, и изменчивое, и описуемое, и имеющее внешний вид, и тленное - каким образом ясно покажет свободную от всего этого пресущественную Божественную сущность? А ясно, что вся тварь одержима большими, чем эти, состояниями, и вся она по своей природе подлежит уничтожению.

Веруем равным образом и в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего и в Сыне почивающего, с Отцом и Сыном поклоняемого и славимого, как и Единосущного, и совечного; Духа - от Бога, Духа правого, владычествующего, Источник мудрости, и жизни, и освящения; Бога с Отцом и Сыном сущего и называемого: несотворенного, Полноту, Творца, все держащего, все совершающего, всесильного, бесконечно могущественного, неограниченно господствующего над всей тварью, не подчиненного ничьей власти; в Духа - боготворящего, не боготворимого; наполняющего, не наполняемого; восприемлемого, не восприемлющего; освящающего, не освящаемого; Утешителя, как приемлющего неотступные мольбы всех; во всем подобного Отцу и Сыну; от Отца исходящего и через Сына раздаваемого, и воспринимаемого всей тварью, и через Себя Самого творящего, и осуществляющего все без изъятия, и освящающего, и содержащего; ипостасного, существующего в Своей собственной Ипостаси, Который не отделяется и не расстается с Отцом и Сыном и имеет все, что имеет Отец и Сын, кроме нерождаемости и рождения. Ибо Отец - безвиновен и нерожден, потому что не есть от кого-либо, так как бытие имеет от Самого Себя, и из того, что только имеет, ничего не имеет от другого; напротив того. Он Сам есть для всего начало и причина того образа, как оно от природы существует. Сын же от Отца - по образу рождения; а Святой Дух и Сам также от Отца, но не по образу рождения, а по образу исхождения. И что, конечно, есть различие между рождением и исхождением, мы узнали, но какой образ различия, никак не знаем. Но и рождение Сына от Отца, и исхождение Святого Духа происходят одновременно.

Итак, то, что имеет Сын, и Дух от Отца имеет, даже самое бытие. И если что-либо не есть Отец, то не есть и Сын, не есть и Дух; и если чего-либо не имеет Отец, не имеет и Сын, не имеет и Дух. И по причине Отца, то есть по причине бытия Отца, существуют Сын и Дух. И по причине Отца имеет Сын, также и Дух, все, что имеет, то есть потому, что Отец имеет это, кроме нерождаемости, и рождения, и исхождения. Ибо одними этими только ипостасными свойствами различаются между Собой три Святые Ипостаси, нераздельно различаются.

Слова: "Святый Боже" мы понимаем об Отце, не Ему одному только отделяя имя Божества, но зная как Бога и Сына и Духа Святого. И слова: "Святый крепкий" понимаем о Сыне, не лишая Отца и Духа Святого "крепости". И слова: "Святый бессмертный" относим к Духу Святому, не помещая Отца и Сына вне бессмертия, но относительно каждой из Ипостасей принимая все Божеские имена просто и независимо и верно подражая божественному апостолу, говорящему: "но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им" (1 Кор. 8, 6); и один дух Святой, в Котором все, и мы в Нем; впрочем, подражая и Григорию Богослову, следующим образом говорящему: "у нас же один Бог Отец, из Которого все, и один Господь Иисус Христос, через Которого все, и один Дух Святой, в Котором все", так как слова "из Которого", и "через Которого", и "в Котором" не разделяют естеств, ибо в противном случае и те предлоги или порядок имен не изменялись бы, но изображают свойства единого и неслиянного естества. И это ясно из того, что они опять воедино соединяются, если только в этом случае не нерадиво кто-либо читает о том у того же самого апостола слова: "все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь" (Рим. 11, 36).

Ибо что не в отношении к Сыну только сказано Трисвятое, но в отношении к Святой Троице, свидетельствуют: божественный и святой Афанасий, и Василий, и Григорий, и весь сонм богоносных отцов; именно, что святые Серафимы через тройное "Свят" объявляют нам о Трех Ипостасях пресущественного Божества. А через одно Господство они возвещают как об единой сущности, так и одном Царстве Богоначальной Троицы. Действительно, Григорий Богослов говорит: "Таким, конечно, образом Святая Святых, которое и прикрывается Серафимами, и прославляется тремя Святостями, сходящимися в одно Господство и Божество... что и прекраснейшим и возвышеннейшим образом было исследовано и некоторым другим мужем из бывших прежде нас".

Говорят, конечно, и составители церковной истории, что в то время, когда находившийся в Константинополе народ воссылал к Богу молитвы, по причине некоторой посланной Богом угрозы (именно бури), имевшей место при архиепископе Прокле, случилось, что было восхищено некоторое дитя из народа и при таких обстоятельствах некоторым ангельским наставлением было научено Трисвятой песни: "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас". И когда это дитя возвратилось обратно и рассказало о том, чему было научено, то вся без исключения толпа воспела эту песнь, и таким образом прекратилось угрожавшее несчастье. А также передано, что и на святом, и великом, и Вселенском четвертом Соборе, то есть бывшем в Халкидоне, эта Трисвятая песнь была воспета таким образом; ибо так объявляется в деяниях того же самого святого Собора.

Должно же знать, что иное - созерцание делом, и другое - разумом и мыслью. Итак, во всех созданиях различие лиц созерцается делом. Ибо самым делом созерцаем, что Петр - отличен от Павла. Общность же, и связь, и единство созерцается разумом и мыслью. Ибо умом замечаем, что Петр и Павел - одной и той же природы и имеют одно общее естество. Ибо каждый из них - живое существо, разумное, смертное, и каждый есть плоть, одушевленная душой как разумной, так и одаренной рассудительностью. Итак, эта общая природа может быть созерцаема разумом. Ибо ипостаси не находятся друг в друге, но каждая особо и порознь, то есть поставлена отдельно сама по себе, имея весьма многое, различающее ее от другой. Ибо они и отделяются местом, и различаются по времени, и отличаются по уму, и по силе, и по наружности, то есть форме, и по состоянию, и темпераменту, и достоинству, и образу жизни, и по всем характеристическим особенностям; более же всего отличаются тем, что существуют не друг в друге, но отдельно. Почему и называются и двумя, и тремя человеками, и многими.

Это же можно усмотреть и во всей твари. Но в Святой и Пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице - противоположное. Ибо там общность и единство созерцается самым делом по причине совечности Лиц и тождества Их существа, и деятельности, и воли и по причине согласия познавательной способности, и тождества власти и силы, и благости. Я не сказал: подобия, но: тождества, также - единства происхождения движения. Ибо одна сущность, одна благость, одна сила, одно желание, одна деятельность, одна власть, одна и та же самая, не три, подобные друг другу, но одно и то же самое движение трех Лиц. Ибо каждое из Них не в меньшей степени имеет единство с другим, чем Само с Собою; это потому, что Отец и Сын и Святой Дух - суть во всем едино, кроме нерождаемости, и рождения, и исхождения, мыслью же разделенное. Ибо мы знаем Единого Бога, но замечаем мыслью различие в одних только свойствах как Отечества, так и Сыновства и Исхождения; как относительно причины, так и того, что ею произведено, и исполнения Ипостаси, то есть образа бытия. Ибо в отношении к неописуемому Божеству мы не можем говорить ни о местном расстоянии, как в отношении к нам, потому что Ипостаси находятся одна в другой, не так, чтобы Они сливались, но так, что тесно соединяются, по слову Господа, сказавшего: "Я в Отце и Отец во Мне" (Ин. 14, 11); ни о различии воли, или разума, или деятельности, или силы, или чего-либо другого, что в нас производит действительное и совершенное разделение. Поэтому об Отце и Сыне и Святом Духе говорим не как о трех богах, но вернее как о Едином Боге, Святой Троице, так как Сын и Дух возводятся к Единому Виновнику, но не слагаются и не сливаются, согласно Савеллиеву сокращению, ибо Они соединяются, как мы говорили, не так, чтобы сливались, но так, что тесно примыкают один к другому и имеют взаимное проникновение без всякого слияния и смешения, и так как Они не существуют один вне другого или со стороны Своего существа не разделяются согласно Ариеву разделению. Ибо Божество, если должно кратко сказать, в разделенном - неразделенно, и как бы в трех солнцах, тесно примыкающих одно к другому и не разделенных промежутками, одно и смешение света, и соединение. И так всякий раз, как посмотрим на Божество и первую Причину, и Единодержавие, и одно и то же самое, так сказать, и движение Божества, и волю, и тождество сущности и силы, и деятельности, и господства - видимое нами будет одно. Когда же посмотрим на то, в чем есть Божество, или, точнее сказать, что есть Божество, и на то, что оттуда - из первой Причины происходит вечно, и равнославно, и нераздельно, то есть на Ипостаси Сына и Духа, то будет три Лица, Которым мы поклоняемся. Один Отец - Отец, и безначальный, то есть безвиновный, ибо Он не есть от кого-либо. Один Сын - Сын, и не безначальный, то есть не безвиновный, ибо Он - от Отца. А если бы ты представлял себе происхождение Его с известного времени, то и безначальный, ибо Он - Творец времен, а не в зависимости от времени. Один Дух - Святой Дух, хотя являющийся от Отца; но не по образу сыновнему, а по образу исхождения, причем ни Отец не лишился нерождаемости, потому что родил, ни Сын - рождения, потому что рожден от Нерожденного, ибо каким образом это могло случиться? Ни Дух оттого, что Он произошел, и оттого, что Он - Бог, не изменился или в Отца, или в Сына, потому что свойство - неподвижно, или как свойство могло бы твердо стоять, если бы оно приходило в движение и изменялось? Ибо если Отец - Сын, то Он не есть Отец в собственном смысле, потому что один в собственном смысле есть Отец. И если Сын - Отец, то Он не есть в собственном смысле Сын, ибо один в собственном смысле есть Сын и один Дух Святой.

Должно же знать, что мы не говорим, что Отец происходит от кого-либо, но Самого называем Отцом Сына. Не говорим, что Сын - Причина, не говорим и того, что Он - Отец, но говорим, что Он - и от Отца, и Сын Отца. О Духе же Святом и говорим, что Он - от Отца, и называем Его Духом Отца. Но не говорим, что Дух - от Сына; Духом же Сына Его называем: "Если же кто Духа Христова не имеет,- говорит божественный апостол,- тот и не Его" (Рим. 8, 9). И исповедуем, что Он через Сына открылся и раздается нам; ибо "дунул,- говорит святой Иоанн Богослов,- и говорит им: примите Духа Святаго" (Ин. 20, 22), подобно тому как из солнца и солнечный луч, и свет, ибо само оно есть источник солнечного луча и света; и через солнечный луч нам сообщается свет, освещающий нас и воспринимаемый нами. О Сыне же не говорим ни того, что Он - Сын Духа, ни того, конечно, что Он - от Духа.

Святитель Афанасий Великий:

Вера кафолическая в том, что Единого Бога в Троице и Троицу в Единице почитаем, не сливая Ипостаси и не разделяя существо. Иная есть Ипостась Отца, иная Сына, иная Святого Духа. Но Едино Божество Отца, Сына и Святого Духа, равна слава, соприсносущно величие. Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой... это не три бога, но Един. Бог-Отец никем не сотворен, не создан, не рожден; Сын рожден от Отца, не сотворен, не создан; Дух Святой не сотворен, не создан, не рожден, но от Отца исходит. И в этой Святой Троице ничто не первое или последнее, ничто большее или меньшее, но все три Ипостаси соприсносущны себе и равны.

Веруем во Единого нерожденного Бога Отца, Вседержителя, Творца всему видимому и невидимому, имеющего бытие от Себя. И во Единого Единородного - Слово, Премудрость, Сына, безначально и превечно от Отца рожденного,- не устно и мысленно произносимое слово, не излияние Совершенного, не часть и не отпрыск бесстрастного Естества, но Сына самосовершенного, живого и действенного; истинный, равночестный и равнославный Образ Отца; ибо сказано, что такова воля Отца, чтобы "все чтили Сына, как чтут Отца" (Ин. 5, 23); Бога истинного от Бога истинного, как говорит Иоанн в соборных посланиях: "и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная" (1 Ин. 5, 20); Вседержителя от Вседержителя; ибо над чем начальствует и чем обладает Отец, над всем тем начальствует и всем тем обладает и Сын, Всецелый от Всецелого, подобный Отцу, как говорит Господь: "Видевший Меня, видел Отца" (Ин. 14, 9). Рожден же Он неизреченно и непостижимо: "род Его кто изъяснит?" (Ис. 53, 8). Иначе сказать: никто. И при скончании веков низшел из недр Отчих, и от Пречистой Девы Марии воспринял нашего человека, Христа Иисуса, Которого по собственному изволению предал за нас на страдание, как говорит Господь: никто не отнимает душу Мою у Меня: "Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее" (Ин. 10, 18). По этому-то человеку, распятый и умерший за нас, воскрес Он из мертвых и вознесся на Небеса. Созданный для нас "началом пути" (Притч. 8, 22), пребывая на земле, показал нам во тьме свет, спасение от заблуждения, жизнь из мертвых и вход в рай, из которого Адам изгнан и в который снова вошел через разбойника, как сказал Господь: "ныне же будешь со Мною в раю" (Лк. 23, 43), в который восходил и Павел,- показал вхождение на Небеса, "куда предтечею за нас вошел" Господний человек (Евр. 6, 20), в котором будет судить живых и мертвых.

Равно веруем и в Духа Святого, все испытующего, "и глубины Божии" (1 Кор. 2, 10), анафематствуя все учения, противные этому... Не представляем себе Сына-Отца, подобно савеллианам называя Его односущим, а не Единосущным и тем отрицая бытие Сына. Не приписываем Отцу способного к страданиям тела, какое понес на Себе Сын для спасения всего мира. Три Ипостаси должны быть представляемы нераздельными между собою, как о людях представляем телесно, чтобы и нам, подобно язычникам, не ввести многобожия; но представляй как бы реку, которая, исходя из истока, не отделяется от него, хотя здесь два вида и два имени. Ибо Отец - не Сын, и Сын - не Отец, потому что Отец есть Отец Сыну, и Сын есть Отчий Сын. Как исток - не река, и река - не исток, но тот и другая суть одна и та же вода, из истока льющаяся в реку, так и Божество от Отца неизлиянно и неотлучно пребывает в Сыне, как Господь говорит: "Я исшел от Отца... и иду к Отцу" (Ин. 16, 28). "Сущий в недре Отчем" (Ин. 1, 18) всегда у Отца; и в лоне Отчем никогда не истощалось Божество Сына, ибо сказано: "от века я [Премудрость] помазана, от начала, прежде бытия земли" (Притч. 8, 23). Не представляем себе творением, или созданием, или из не сущего происшедшим Творца вселенной Бога, Сына Божия, Сущего от Сущего, Единого от Единого, потому что превечно рождена от Отца, равна Ему Слава и Сила; ибо кто видел Сына, тот видел и Отца. Все сотворено через Сына, но сам Он - не творение, как говорит Павел о Господе: "Им создано все, что на небесах и что на земле... и Он есть прежде всего" (Кол. 1, 16-17). Не говорит, что прежде всего сотворен, но "есть прежде всего"; и слово "создано" относит к слову "все", а выражение "есть прежде всего" прилагает к одному Сыну.Итак, Он по естеству есть Совершенное от Совершенного Рождение, рожденное "прежде холмов" (Притч. 8, 25), то есть прежде всякой словесной и разумной сущности; как и в другом месте Павел называет Его рожденным "прежде всякой твари" (Кол. 1, 15); но, назвав перворожденным, показывает этим, что Он - не тварь, а Рождение Отца; ибо странно о Божестве Его употребить слово "тварь". Все сотворено Отцом через Сына; один Сын превечно рожден от Отца; потому рожден прежде всякой твари Бог Слово, Неизменный от Неизменного.

Тело, которое Он ради нас понес на Себе, есть тварь. О Нем говорит Иеремия, по переводу Семидесяти толковников: "созда Господь спасение в насаждение ново: в немже спасении обыдут человецы" (Иер. 31, 22); а у Акилы [* Акила (Аквила) (II в.) - переводчик Ветхого Завета на греческий язык. Иудей-прозелит. Перевод Библии был сделан им в соответствии с раввинистическими толкованиями, направленными против пророческих свидетельств о Христе в переводе 70 толковников (Септуагинте - III в. до Р.X.)] то же изречение звучит так: создаст Господь новое в жене. Созданное же в насаждение нам спасение новое, а не древнее, при нас, а не при живших прежде нас - есть Иисус как Спаситель, сделавшийся человеком; имя же Иисус переводится иногда словом "спасение" и иногда - словом "Спаситель". Спасение от Спасителя точно так же, как освещение от света. Итак, Спасителем созданное спасение есть новое, как говорит Иеремия: "созда нам спасение ново" и как это выражает Акила: создаст Господь новое в жене, то есть в Марии, потому что ничего нового не создано в жене, кроме Тела Господня, рожденного от Девы Марии без плотского общения, как и в Притчах от Лица Иисусова говорится: "Господь имел меня началом пути Своего прежде созданий Своих" (Притч. 8, 22); не сказано же: прежде дел создал Меня, чтобы изречения этого кто не принял о Божестве Слова. Итак, оба изречения написаны об Иисусе, относительно к Его Телу. Ибо в начало путей создан Господний человек, которого Он нам явил во спасение, "потому что через Него... имеем доступ к Отцу" (Еф. 2, 18). Он есть путь, приводящий нас к Отцу, а путь есть нечто телесно видимое; и это есть Господний человек.

Все сотворило Божие Слово, Само будучи не творением, но Рождением, потому что в числе тварей ничего не сотворило равного или подобного Себе. Рождать - прилично Отцу, а творить - художнику. Произведение и творение есть Тело, которое ради нас понес на Себе Господь, "Который сделался для нас,- как говорит Павел,- премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением" (1 Кор. 1, 30), хотя Слово - прежде нас и прежде всякой твари, и было, и есть Отчая Премудрость.

Святой же Дух, исходя от Отца, всегда пребывает в руках посылающего Отца и носящего Сына, и Им Он все наполняет. Отец, имея бытие от Себя, как мы сказали, родил Сына, а не создал, родил, как реку от истока, как растение от корня, как сияние от света, все это видим в природе нераздельным. Через Него Отцу слава, держава и величие прежде всех веков и во все веки веков!

Святитель Григорий Богослов:

Когда соединяем Троицу, не представляй себе как бы трех частей одного нераздельного (такое рассуждение злочестиво), но подразумевай неразлучное сопребывание Трех бестелесных совершенных. Ибо где присутствие Святого Духа, там и пришествие Христово, а где Христос, там несомненно присутствует и Отец.

Мы поклоняемся Отцу и Сыну и Святому Духу, разделяя личные свойства и соединяя Божество. Не смешиваем три (Ипостаси) в одно, чтобы не впасть в недуг Савеллия, и Единого не делим на три (сущности), разнородные и чуждые друг другу, чтобы не дойти до безумия Ария. Ибо для чего, как растение, скривившееся на одну сторону, изо всех сил перегибать в противоположную сторону, пытаясь исправить кривизну кривизною, а не довольствоваться тем, чтобы, выпрямив только до середины, остановиться в пределах благочестия? Когда же говорю о середине, подразумеваю Истину, которую одну и должно иметь в виду, отвергая как неуместное смешение, так и еще более нелепое разделение. Ибо в одном случае, из страха многобожия сократив понятие о Боге в одну Ипостась, оставим у себя одни голые имена, признавая, что один и тот же есть и Отец, и Сын, и Святой Дух и утверждая не столько то, что все Они одно, сколько то, что каждый из Них ничто: потому что, переходя и переменяясь друг в друга, перестают уже быть тем, что Они сами в Себе. А в другом случае, разделяя Божество на три сущности, или, если будем считать их (по Ариеву, прекрасно так называемому, безумию) одну другой чуждой, неравной и отдельной, или безначальной, не соподчиненной и, так сказать, противоположной, то предадимся иудейской скудости, ограничив Божество одним нерожденным, и впадем в противоположное, но равное первому зло, предположив три начала и трех богов, что еще нелепее предыдущего.

В трех Светах - одно Естество неподвижно. Единица не бесчисленна, потому что покоится в трех Добротах. Троица не в равной мере досточтима, потому что Естество нерассекаемо. В Божестве Единица, но тричисленны Те, Которым принадлежит Божество, Каждый есть Единый Бог, если именуем Одного. И опять Един Бог безначальный, из Которого богатство Божества, когда слово упоминает о Трех; в первом случае проповедуется смертным досточтимость трех Светов, во втором - мы славим Пресвятое Единодержавие, а не восхищаемся многоначальным собором богов. Ибо... многоначалие есть то же, что и совершенное безначалие, находящееся во взаимной борьбе. А борьба предполагает раздор, а раздор быстро ведет к разрушению. Поэтому многоначалие да будет как можно дальше и от Божества. Тремя богами можно было бы назвать тех, которых разделяли бы между собою время, или мысль, или держава, или хотение, так, что каждый никогда бы не был тождествен с прочими, но всегда находился с ними в борьбе. Но у нашей Троицы - одна слава, одна держава, а через это не разрушается и единичность, которой великая слава в единой гармонии Божества.

Не успею помыслить о Едином, как озаряюсь Тремя. Не успею разделить Трех, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трех, считаю это целым; Оно наполняет мое зрение, а большее убегает от взора. Не могу объять Его величие, чтобы к оставшемуся прибавить большее. Когда соединю в умосозерцании Трех, вижу Единое Светило, не умея разделить или измерить соединенного Света.

Не следует быть таким почитателем Отца, чтобы отнимать у Него свойство быть Отцом. Ибо чьим будет Отцом, когда отстраним и отчуждим от Него вместе с творением и естество Сына? Не должно быть и таким христолюбцем, чтобы даже не сохранить у Него свойства быть Сыном. Ибо чьим будет Сыном, если не относится к Отцу, как Виновнику? Не должно в Отце умалять достоинства быть началом принадлежащего Ему как Отцу и Родителю. Ибо будет началом чего-то низкого и недостойного, если он не Виновник Божества, созерцаемого в Сыне и Духе. Не нужно все это, когда надо и соблюсти веру в Единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом каждое с личным Его свойством. Соблюдется же, по моему рассуждению, вера в Единого Бога, когда и Сына и Духа будем относить к Единому Виновнику (но не слагать и не смешивать с Ним); относить как по одному и тому же (назову так) движению и хотению Божества, так и по тождеству сущности. Соблюдется вера и в три Ипостаси, когда не будем вымышлять никакого смешения или слияния, вследствие которых у чествующих более, чем должно, одно могло бы уничтожить все. Соблюдутся и личные свойства, когда будем представлять и нарицать Отца безначальным и началом (началом как Виновника, как источник, как присносущный Свет), а Сына - нимало не безначальным, однако и началом всяческих.

Когда говорю - началом, ты не привноси времени, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рожденным, не разделяй естества неправильным вложением чего-то между совечными и сопребывающими. Ибо если время старше Сына, то, без сомнения. Отец стал Виновником времени прежде, нежели - Сына. И как был бы Творцом времен Тот, Кто сам под временем? Как был бы Он Господом всего, если время Его опережает и Им обладает? Итак, Отец безначален, потому что ни от кого иного, даже от Себя Самого, не заимствовал бытия. [Если бы Отец происходил Сам от Себя, то мог бы Он быть отделяем Сам от Себя, так что в одном могли бы мы представлять двух - одного предсуществовавшего и другого из Него происходящего. - Примеч. ред.] А Сын, если представляешь Отца Виновником, не безначален (потому что началом Сыну Отец как Виновник); если же представляешь себе начало по отношению ко времени - безначален (потому что Владыка времен не имеет начала во времени).

А если из того, что тела существуют во времени, заключишь, что и Сын должен подлежать времени, то бестелесному припишешь и тело. И если на том основании, что рождающееся у нас прежде не существовало, а потом приходит в бытие, станешь утверждать, что и Сыну надлежало из небытия прийти в бытие, то уравняешь между собою несравнимое - Бога и человека, тело и бестелесное. В таком случае Сын должен и страдать, и разрушаться подобно нашим телам. Ты из рождения тел во времени заключаешь, что и Бог так рождается, а я заключаю, что Он рождается не так, из того самого, что тела так рождаются. Ибо что не сходно по бытию, то не сходно и в рождении; разве допустишь, что Бог и в других отношениях подлежит законам вещества, например, страдает и скорбит, жаждет и алчет и терпит все, свойственное как телу, так вместе и телу и бестелесному. Но этого и не допускает твой ум, потому что у нас слово о Боге. Поэтому и рождение допускай не иное, как Божеское.

Но спросишь: если Сын рожден, то как рожден? Отвечай прежде мне, неотступный совопросник: если Он сотворен, то как сотворен? А потом и меня спрашивай: как Он рожден? Ты говоришь: "И в рождении страдание, как страдание в сотворении. Ибо без страдания ли бывает составление в уме образа, напряжение ума и разложение единого на части? И рождение происходит во времени, как творимое созидается во времени. И здесь место, и там место. И в рождении возможна неудача, как в сотворении бывает неудача (у вас слышал я такое умствование), ибо часто "руки не выполняли того, что предначертал ум". Но и ты говоришь, что все составлено словом и хотением. "Он сказал,- и сделалось; Он повелел,- и явилось" (Пс. 32, 9). Когда же утверждаешь, что создано все Божиим словом, тогда вводишь уже не человеческое творение. Ибо никто из нас производимого им не совершает словом. Иначе не было бы для нас ничего ни высокого, ни трудного, если бы стоило только сказать, и за словом следовало исполнение дела. Поэтому если Бог созидаемое Им творит словом, то у Него не человеческий образ творения. И ты или укажи мне человека, которой бы совершил что-нибудь словом, или согласись, что Бог творит не как человек. Предначертай по воле своей город, и пусть явится у тебя город. Пожелай, чтобы родился у тебя сын, и пусть явится младенец. Пожелай, чтобы совершилось у тебя что-либо другое, и пусть желание обратится в самое дело. Если же у тебя не следует ничего такого за хотением, между тем как в Боге хотение есть уже действие, то ясно, что иначе творит человек и иначе - Творец всего - Бог. А если Бог творит не по-человечески, то как же требуешь, чтобы Он рождал по-человечески? Ты некогда не был, потом начал бытие, а после и сам рождаешь, и таким образом приводишь в бытие то, что не существовало, или (скажу тебе нечто более глубокомысленное), может быть, и сам ты производишь не то, что не существовало. Ибо и Левий, как говорит Писание, "был еще в чреслах отца" (Евр. 7, 10), прежде нежели произошел на свет. И никто да не уловляет меня на этом слове: я не говорю, что Сын так произошел от Отца, как существовавший прежде в Отце и после уже приходящий в бытие; не говорю, что Он сперва был несовершен, а потом стал совершенным, каков закон нашего рождения. Делать такие привязки свойственно людям неприязненным, готовым нападать на всякое произнесенное слово. Мы не так умствуем; напротив того: исповедуя, что Отец имеет бытие нерожденно (а Он всегда был, и ум не может представить, чтобы когда-либо не было Отца), исповедуем вместе, что и Сын был рожден, так что совпадают между собою и бытие Отца, и рождение Единородного, от Отца сущего, и не после Отца, разве допустим последовательность в одном только представлении о начале, и о начале, как о Виновнике (не раз уже возвращаю к тому же слову косность и чувственность твоего разумения).

Но если без пытливости принимаешь рождение (когда так должно выразиться) Сына, или Его самостоятельность, или пусть изобретет кто-нибудь для этого другое, более свойственное предмету речение (потому что умопредставляемое и изрекаемое превосходит способы моего выражения), то не будь пытлив и касательно исхождения Духа. Достаточно для меня слышать, что есть Сын, что Он от Отца, что иное Отец, иное Сын; не любопытствую об этом более, чтобы не подпасть тому же, что бывает с голосом, который от чрезмерного напряжения прерывается, или со зрением, которое ловит солнечный луч. Чем кто больше и подробнее хочет видеть, тем больше повреждает чувство, и в какой мере рассматриваемый предмет превышает возможности зрения, в такой человек теряет самую способность зрения, если захочет увидеть целый предмет, а не такую часть его, какую мог бы рассмотреть без вреда. Ты слышишь о рождении - не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца - не любопытствуй знать, как исходит.

Святая Троица... досточтима в единой и вечной славе, везде имеет одно и то же Единое Божество, неразрывна, нерассекаема, нераздельна, все исполняет, все содержит, во всем пребывает, все созидает, все правит, все освещает и животворит.

Воспеваю Тебя, Живая Троица, Единая и единственно Единоначальная, Естество неизменяемое, безначальное. Естество невыразимой сущности. Ум, непостижимый в мудрости, небесная держава, непогрешимая, неподначальная, беспредельная. Сияние, нестерпимое для зрения, но все обозревающее от земли и до бездны, ни в чем не знающее для Себя предела!

Но если любопытствуешь о рождении Сына и об исхождении Духа, то полюбопытствую и я у тебя о соединении души и тела: как ты - и персть и образ Божий? Что в тебе движущее или движимое? Как одно и то же и движет и движется? Как чувство пребывает в том же человеке и привлекает внешнее? Как ум пребывает в тебе и рождает понятие в другом уме? Как мысль передается посредством слова? Не говорю о том, что еще труднее. Объясни вращение неба, движение звезд, их стройность, меры, соединение, расстояние, пределы моря, течение ветров, перемены времен года, излияние дождей. Если во всем этом ничего не разумеешь ты, человек (уразумеешь же, может быть, со временем, когда достигнешь совершенства, ибо сказано: "взираю я на небеса Твои - дело Твоих перстов" (Пс. 8, 4), а из этого можно догадываться, что видимое теперь - не самая Истина, но только образ Истины), если и о себе самом не познал - кто ты, рассуждающий об этих предметах, если не постиг и того, о чем свидетельствует даже чувство, то как же пытаешься узнать в подробности, что такое и как велик Бог? Это показывает великое неразумие!

Если же поверишь несколько мне, недерзновенному богослову, то скажу тебе, что одно ты уже постиг, а чтобы постигнуть другое, о том молись. Не пренебрегай тем, что в небе, а прочее пусть остается в сокровищнице. Восходи посредством дел, чтобы через очищение приобретать чистое. Хочешь ли со временем стать богословом и достойным Божества? Соблюдай заповеди и не отступай от повелений. Ибо дела, как ступени, ведут к созерцанию. Трудись телом для души. И может ли кто из людей стать столь высоким, чтобы прийти в меру Павла? Однако и он говорит о себе, что видит только "гадательно" и что наступит время, когда узрит "лицем к лицу" (1 Кор. 13, 12). Положим, что на словах мы и превосходим иного любомудрием, однако же, без всякого сомнения, ты ниже Бога. Может быть, что ты и благоразумнее другого, однако перед Истиной в такой же мере ты мал, в какой твое бытие отстоит от бытия Божия. Нам дано обетование, что некогда познаем, подобно тому, как сами познаны (1 Кор. 13, 12). Если мне невозможно иметь совершенного познания здесь, то что еще остается? На что могу надеяться? - Без сомнения, скажешь - на Царство Небесное.- Но думаю, что оно не иное что есть, как достижение чистейшего и совершеннейшего. А совершеннейшее из всего существующего есть ведение Бога. Это-то ведение частию да храним, частию да приобретаем, пока живем на земле, а частию да сберегаем для себя в тамошних сокровищницах, чтобы в награду за труды принять всецелое познание Святой Троицы, что Она есть и какова (если позволено будет выразиться так) в Самом Христе Господе нашем.

Как наша душа, принадлежа к роду духовных существ, рождает из себя бесчисленное множество мыслей и однако через действие мышления не делится в существе своем, и не только не терпит оскудения от множества мыслей, но еще более обогащается ими; и как произносимое и свойственное всем нам слово, не отделяясь от производящей его души, в то же время всецело сообщается душам слушающих, так что присущее и произведшей его душе, и слушателям более способствует их взаимному соединению, чем разделению; подобным же образом представляй себе, что и Сын не отделен от Отца, и Дух Святой от Сына, как неотделима мысль от ума. Как невозможно какое-либо деление и разъединение между умом, мыслью и душою, так нельзя представить себе никакого деления и разъединения между Святым Духом и Спасителем и Отцом.

Святитель Григорий Нисский:

По понятию сущности, Сущий - Един, почему и Владыка узаконил взирать на единое имя, а по отличительным свойствам, служащим к познанию Ипостасей, вера в Него делится на веру в Отца и Сына и Святого Духа, неотлучно разделяемых и неслиянно соединяемых. Ибо, когда услышим слово "Отец", дадим в себе место той мысли, что имя это не только само по себе разумеется, но означает собою и отношение к Сыну... Поэтому, познав Отца, тем самым именем научены мы и вере в Сына. Поэтому так как Божество по естеству то, что Оно есть, и, каково Оно есть, таково всегда, а не когда-либо стало тем, что Оно теперь, и не будет когда-либо чем-то таким, что не есть теперь. Отцом же наименован в Писании Истинный Отец, а вместе с Отцом является и Сын, то неизбежно веруем, не допуская никакого превращения или изменения в Естестве: что Он теперь, тем непременно был и всегда... О Божием и Пречистом Естестве не позволительно сказать, что Оно не всегда прекрасно. Ибо если не всегда было тем, что Оно теперь, то, конечно, превратилось из лучшего в худшее или из худшего в лучшее, но равно нечестиво то и другое, сказанное о Божием Естестве. Божество не допускает превращения и изменения. Все, что есть прекрасного и доброго, всегда представлялось в Источнике прекрасного. Прекрасен же и выше всего прекрасного Единородный Бог, "сущий в недре Отчем" (Ин. 1, 18)... Сын, Который в Отце... всегда есть То, что Он есть, потому что Божество по Естеству не допускает приращения и вне Себя не имеет какого-либо иного блага, по причастии которого приобрело бы большее, но всегда одинаково... и если что блаженно, пречисто и истинно благо, то непременно уже есть вокруг Него и в Нем. Поэтому несомненно, что не вследствие приобретения присущ Ему Дух Благой и Святой Дух Правый, Владычний, Животворящий, Содержащии и Освещающий всю тварь, Который "все... производит... как Ему угодно" (1 Кор. 12, 11), так что невозможно и представить какого-либо промежутка между Помазанником и Помазанием... или между Премудростью и Духом Премудрости, или между Истиною и Духом Истины, или между Силою и Духом Силы, но как в Отце от вечности умопредставляется Сын, Который есть Премудрость, и Истина, и Совет, и Крепость, и Ведение, и Разум, так и в Сыне от вечности умопредставляется Дух Святой, Который есть Дух Премудрости, и Истины, и Совета, и Разума, и все прочее, чем является и именуется Сын. Поэтому-то говорим, что соединенно и вместе раздельно предана святым ученикам эта тайна благочестия, а именно: что должно веровать во имя Отца и Сына и Святого Духа, ибо особенность Ипостасей ясной и неслиянной делает нераздельность Лиц. Одно же имя, поставленное в изложении веры, ясно объясняет нам единство сущности Лиц, в Которые веруем,- Отца и Сына и Святого Духа. Ибо по этим именам познаем не разность Естества, но одни свойства, служащие к познанию Ипостасей, по Которым знаем, что Отец не Сын, и Сын не Отец, или Отец или Дух Святой - не Сын; но каждое Лицо познается по особой отличительной черте Ипостаси, в неопределенном совершенстве, само по себе представляемое и не отделяемое от Лица, с Ним соединенного.

Блаженный Августин:

Все православные истолкователи тайн Ветхого и Нового Завета... писавшие о Троице, которая есть Бог, учили, согласно с Писанием, тому, что Отец и Сын и Святой Дух, по нераздельному равенству одного и того же существа, составляют Божеское Единство и потому - не три бога, но Единый Бог.

Святитель Василий Великий:

Отец и Сын и Святой Дух - несотворенное естество, владычественное достоинство, естественная благость. Отец - начало всего, причина бытия сущности, корень живущих. От Него произошел Источник жизни, Мудрость, Сила, Образ невидимого Бога - рожденный от Отца Сын, живое Слово, сущий Бог и сущий у Бога; Сущий, а не происшедший, существующий прежде веков, а не обретенный впоследствии. Сын, а не стяжание; Производящий, а не произведение; Творец, а не творение; сущий всем тем, чем является Отец.

Господь сказал о Духе Святом: "Он прославит Меня" (Ин. 16, 14) не как творение, но как Дух Истины, ясно показывающий в Себе Истину, и как Дух премудрости, в величии Своем открывающий Христа, Божию силу и Божию премудрость. А как Утешитель, Он показывает в Себе благость Пославшего Его, Утешителя и в достоинстве Своем являет величие Того, от Кого исшел. Поэтому есть слава естественная, как слава солнца - свет, и есть слава внешняя, рассудительно воздаваемая достойным, по свободному произволению. Но и эта двояка. Ибо сказано: "Сын чтит отца и раб - господина своего" (Мал. 1, 6). Итак, одна из них рабская и воздается творением, а другая, так сказать, домашняя, совершается Духом. Ибо Господь как о Себе сказал: "Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить" (Ин. 17, 4), так и об Утешителе говорит: "Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам" (Ин. 16, 14). И как прославляется Сын Отцом, Который говорит: "и прославил и еще прославлю" (Ин. 12, 28), так прославляется Дух по причине общения с Отцом и Сыном и по свидетельству Единородного, Который говорит: "всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится" (Мф. 12, 31).

Святитель Григорий Неокесарийский:

Един Бог, Отец живого Слова, самосущей Премудрости, Силы и Образа Вечного, совершенный Родитель Совершенного, Отец Единородного Сына. Един Господь, Единый от Единого, Бог от Бога, Образ и Выражение Божества; Слово действенное. Мудрость, содержащая состав всего, и Сила, зиждущая творение; Истинный Сын Истинного Отца, невидимый - невидимого, нетленный - нетленного, бессмертный - бессмертного, вечный - вечного.

И Един Дух Святой, от Бога (Отца) исходящий и через Сына явившийся (людям), жизнь в котором - первопричина живущих. Святой Источник, Святыня, подающая освещение. Им является Бог Отец, Который над всем и во всем, и Бог Сын, через Которого все. Троица совершенная, славой и вечностью и царством нераздельная и неразлучная. Поэтому нет в Троице ни сотворенного, ни служебного, ни привходящего, чего не было бы прежде и что вошло бы после: ни Отец никогда не был без Сына, ни Сын без Духа, но Троица непреложная, неизменная и всегда одна и та же.

Святитель Феофан Затворник:

В день Богоявления показано действием, что Домостроительство спасения нашего совершается Господом Иисусом Христом по благоволению Отца при общении Святого Духа. Ныне же словом апостола внушается нам, что и спасение каждого по этому Домостроительству бывает не иначе как действом Пресвятой Троицы - Отца и Сына и Святого Духа, "по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа" (1 Пет. 1, 2). Предведая того, кто уверует, Бог Отец встречает его благоволением Своим и призывает к спасению благодатью Святого Духа. Дух Святой, призвав к вере и укрепив в ней, окропляет уверовавшего Кровию Господа Спасителя в Таинстве Крещения и, таким образом, получив вход в него. Сам вселяется в него и всячески содействует ему в устроении его спасения. Да хвалим, поем и величаем Троицу Пресвятую, благую содетельницу нашего спасения, и, со своей стороны, "прилагая к сему все старание", поспешим украсить себя всякими добродетелями по образу Создавшего и Воссоздавшего нас, чтобы не остаться "без успеха и плода в познании Господа" и не заградить себе "вход в вечное Царство", к которому призваны (2 Пет. 1, 5; 8; 11).

Святитель Мефодий Патарский:

Едино царство Отца и Сына и Святого Духа, как и едино существо, и едино господство. Поэтому мы и поклоняемся единым поклонением Единому Триипостасному Божеству, безначальному, не созданному, бесконечному и вечному.

Святитель Климент Александрийский:

Един Отец всего, Едино и Слово всего. Един и Святой Дух вездесущий... Прославляя, возблагодарим Единого Отца и Сына... со Святым Духом, Единого по всему... во всем благого, во всем совершенного, во всем мудрого, во всем правосудного.

Святой Ерм:

Те, которые уверовали а Бога через Сына Его, облеклись в Святого Духа.

Св. Григорий Палама:

Высочайший Ум, верховное Благо, сверхживое и пребожественное Естество, будучи совершенно и всяческим образом неспособно воспринимать в Себя противоположности, очевидно, обладает Благом не как качеством, но имеет Его Своей сущностью. Поэтому любое частичное благо, какое только можно себе мысленно представить, содержится в Нем, или, лучше сказать, этот Ум Сам есть всякое благо и превыше его. С другой стороны, все, что только можно мысленно представить в Нем, есть Благо, или, точнее, Благость и преблагая Благость.

Также и Жизнь есть в Нем, или, вернее, Он есть Жизнь, ибо Жизнь есть Благо, и Жизнь есть Благость в Нем. И Премудрость есть в Нем, или, скорее, Он Сам есть Премудрость, ибо Премудрость есть Благо, и Премудрость есть Благость в Нем. И Вечность, и Блаженство, и вообще всякое благо, какое только можно помыслить, есть в Нем.

Ибо Благость в Нем все охватывает, все объединяет и все заключает в простоте, будучи мыслимой и называемой так, исходя из совокупности благ. Она есть то единое и истинное Благо, какое только можно помыслить или изречь о ней. Эта Благость есть не только то, что истинно мыслят о ней думающие своим богомудрым умом и богословствующие боговдохновенным языком, но и то, что является неизреченным и непостижимым, превыше всех этих наименований не уступает единственной и сверхъестественной Простоте; одним словом, есть единая, всеблагая и сверхблагая Благость. Ибо в соответствии только с одним этим, то есть с тем, что Творец и Владыка твари, Который есть всеблагая и сверхблагая Благость и имеет Благость как Свою сущность, обращен к тварям Своими действиями, Он познается и нарекается. Поэтому Он никоим образом и совершенно не способен воспринять в Себя нечто противоположное, ведь никакая сущность не имеет в себе самой какую-либо противоположность.

Эта всесвятая и преблагая Благость есть Источник всякой благости. И это есть Благо и вершина всех благ, и Оно никоим образом не может быть лишено совершенной Благости. А поскольку пресовершенная и всесовершенная Благость есть Ум, то что же другое могло бы происходить из Нее, как из Источника, если не Слово? Причем Оно не подобно нашему произнесенному слову, ибо это наше слово не есть действие только ума, но и действие тела, приводимого в движение умом. Не подобно Оно и нашему внутреннему слову, которое как бы обладает присущим ему расположением к образам звуков. Также нельзя сравнить Его и с нашим мысленным словом, хотя оно и беззвучно осуществляется совершенно бестелесными движениями; однако оно нуждается в интервалах и немалых промежутках времени для того, чтобы, постепенно исходя из ума, стать совершенным умозаключением, будучи изначала чем-то несовершенным.

Скорее это Слово можно сравнить с врожденно присущим нашему уму словом, или ведением, всегда сосуществующим с умом, благодаря чему и следует думать, что мы были приведены в бытие Сотворившим нас по Своему образу. Преимущественно же это Ведение присуще Высочайшему Уму всесовершенной и сверхсовершенной Благости, у Которой нет ничего несовершенного, ибо за исключением только того, что Ведение исходит из Нее, все относящееся к нему есть такая же неизменная Благость, как и Она Сама. Потому и Сын есть и называется нами Высочайшим Словом, чтобы мы познали Его как Совершенного в собственной и совершенной Ипостаси; ведь это Слово рождено из Отца и ни в чем не уступает Отеческой сущности, но полностью тождественно с Отцом, за исключением только Своего бытия по Ипостаси, которая показывает, что Слово боголепно рождается от Отца.

Поскольку Благость, Которая рожденно происходит из умного Источника Благости, есть Слово, и поскольку никто из обладающих умом не может помыслить слово без духа, постольку Бог Слово, рожденный от Бога, имеет Святой Дух, происходящий вместе с Ним от Отца. Дух же нельзя уподобить тому дыханию, которое связано со словом, исходящим через наши уста, ибо это дыхание телесно и сочетается с нашим словом посредством телесных органов; нельзя уподобить Его и тому духу, который сопряжен, хотя и нетелесным образом, с нашим внутренним и мысленным словом, ибо этот дух есть некое устремление ума, простирающееся во времени к предмету познания вместе с нашим внутренним словом, а потому нуждающееся во временных промежутках и происходящее как движение от несовершенства к совершенству.

Дух же Высочайшего Слова есть как бы некая неизреченная Любовь Родителя к Самому неизреченно рожденному Слову. Этой же Любовью пользуется и Сам Возлюбленный Сын, и Слово Отца, имея Ее по отношению к Родителю, как происшедшую вместе с Ним от Отца и в Нем Самом соединенно почивающую. От этого Слова, общающегося с нами посредством Своей плоти, мы научены относительно имени Духа, отличающегося по ипостасному существованию от Отца, а также относительно того, что Он – не только Дух Отца, но и Дух Сына. Ибо Он говорит: Дух истины, Который от Отца исходит (Ин.15:26), чтобы мы познали не только Слово, но и Дух, Который от Отца, не рожденный, но исходящий: Он есть и Дух Сына, имеющего Его от Отца в качестве Духа Истины, Премудрости и Слова. Ибо Истина и Премудрость есть Слово, соответствующее Родителю и сорадующееся с Отцом, согласно сказанному Им через Соломона: "Я был и сорадовался с Ним". Он не сказал "радовался", но именно "сорадовался", потому что предвечная Радость Отца и Сына есть Святой Дух как общий Обоим согласно речению Священного Писания.

Поэтому-то Святой Дух Обоими и посылается к людям достойным, имея бытие от одного только Отца и от Него одного исходя по бытию. Образ этой Высочайшей Любви имеет и наш ум, сотворенный по образу Божию, [питая ее] к ведению, от Него и в Нем постоянно пребывающему; и эта любовь – от Него и в Нем, происходя от Него вместе с внутреннейшим Словом. И это неутолимое стремление людей к познанию служит ясным свидетельством такой любви даже для тех, кто не в состоянии постигнуть сокровеннейших глубин самих себя. Но в том Первообразе, в той всесовершенной и сверхсовершенной Благости, в Которой нет ничего несовершенного, за исключением того, что происходит из Нее, Божественная Любовь есть полностью Сама Благость. Поэтому Любовь сия есть Святой Дух и другой Утешитель (Ин.14:16), и так нами называется, поскольку Он сопутствует Слову, дабы мы познали, что Святой Дух, будучи совершенным в совершенной и собственной Ипостаси, ни в чем не уступает сущности Отца, но неизменно тождествен по природе Сыну и Отцу, отличаясь от Них по Ипостаси и представляя нам Свое боголепное исхождение от Отца.

Поэтому мы почитаем единого Бога, истинного и совершенного, в трех истинных и совершенных Ипостасях, – Бога, разумеется, не тройного, а простого. Ибо и Благость не является тройной и нет трех благостей, но Превысшая Благость есть Святая Троица, почитаемая и поклоняемая; Она из Самой Себя и в Саму Себя неизлиянно изливается, боголепно пребывая в Самой Себе прежде всех век. Будучи неограниченной, Она только Самой Собой и ограничивается, но Сама все ограничивает, сверх всего простирается и не позволяет ничему из сущего быть вне Ее.

Умное и разумное естество Ангелов также обладает и умом, и словом, происходящим из ума, и любовью ума к слову; любовь эта опять же происходит из ума, всегда соприсутствует с умом и словом и может быть названа "духом", поскольку по природе сопутствует слову. Однако дух сей не является животворящим, ибо ангельское естество не получило от Бога тела, соединенного с ним и взятого от земли так, чтобы иметь животворящую и содержащую это тело силу.

Наоборот, умное и разумное естество души, поскольку оно было сотворено вместе с земным телом, получило от Бога и животворящий дух, благодаря которому оно сохраняет и животворит соединенное с ним тело. Этим убеждаются люди разумные относительно того, что человеческий дух, животворящий тело, есть умная любовь; он – из ума и слова, в уме и слове есть и в себе содержит ум и слово. Благодаря ему душа обладает естественным образом столь вожделенной связью с собственным телом, что никогда не желает покидать его и вообще стремится не покидать его, если только какая-либо серьезная болезнь не принудит ее к этому.

Следовательно, только одно умное и разумное естество души обладает и умом, и словом, и животворящим духом; только оно одно, более чем нетелесные Ангелы, было создано Богом по образу Его. И это обладание образом неизменно, хотя естество сие может не осознавать своего достоинства, мысля и живя недостойно Создавшего его по Своему образу.

Так и после прародительского преступления в раю, происшедшего вследствие вкушения от древа, когда до телесной смерти мы подверглись смерти душевной, которая есть отделение от Бога, мы, отвергнув житие по божественному подобию, не лишились жизни по образу. Поэтому если душа возненавидит свою связь с худшим и прилепится любовью к Лучшему, подчиняясь Ему делами и способами осуществления добродетели, то она просвещается этим Лучшим и облагораживается Им, улучшаясь и убеждаясь Его советами и увещаниями, благодаря которым она получает подлинно вечную жизнь. Через эту жизнь она делает бессмертным и соединенное с ней тело, которое в определенное время обретет обещанное воскресение и станет причастным вечной славе.

Однако если душа не отвергнет свою связь с худшим и не откажется от подчинения ему, которым она бесчестит и предает позору образ Божий, то она отчуждается и удаляется от подлинного блаженства Божия и истинной жизни, поскольку, как сама прежде оставившая Лучшее, справедливо бывает покинута Им.

Троическое естество, следующее за высочайшей Троицей, более всех других тварных существ созданное по Ее образу, а именно – умное, разумное и духовное естество, то есть человеческая душа, должно сохранять свой чин и быть ниже одного только Бога; она должна лишь Ему одному подчиняться, быть подвластной и послушной, на Него одного взирать, украшать себя постоянным памятованием о Нем, созерцанием Его и горячей и пламенной любовью к Нему.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Никто не может ясно и полно постичь умом и выразить словом догмат о Пресвятой Троице, сколько ни читай Божественное Писание. Истинно верующий и не берется за это, но, приемля с верою написанное, в том одном пребывает, ничего более не исследуя, и, кроме написанного и того, чему научен, совершенно ничего другого не может он сказать пытливым и самонадеянно дерзающим исследовать Божественное.

О Троица, Создательница всех, о Единица начальнейшая!
О Боже мой Единый, единым по естеству неописуемый,
Непостижимый в славе, неизъяснимый в делах,
Существо неизменное, о Боже - жизнь всех!
О превысший всех благ, о Начало Безначального Слова,
Пребезначальный Боже мой, Который никоим образом не произошел,
Но был не имеющим начала, как найду я всего Тебя,
Носящего меня внутри? кто даст мне удержать Тебя,
Которого и я ношу внутри себя? как Ты и вне тварей,
И, напротив, внутри их, если Ты - ни внутри, ни вне?
Как неуловимый, Я o не внутри, а как уловимый, не вне нахожусь;
[Далее речь идет от лица Бога Творца. - Примеч. пер.]
Будучи же неограничен - ни внутри, ни вне.
Ибо Творец внутри чего может быть или же вне чего, скажи мне?
Я все ношу внутри, как содержащий всю тварь,
А нахожусь вне всего, будучи отделен от всего.
Ибо Творец тварей как не будет вне всего?
Существуя прежде и наполняя все, как исполненный всем,
Как не буду существовать Я, и создав все? пойми, о чем Я вещаю тебе.
Создав всю тварь, Я отнюдь не переменил места
И не соединился с созданиями. Если же Я неограничен,
То где, скажешь ты, нахожусь Я когда-либо, не телесно, говорю тебе,
Но, пойми Меня, мысленно? Ища же Меня духовно,
Ты найдешь Меня неограниченным, а потому опять - нигде,
Ни внутри, ни вне, хотя и везде во всем,
Бесстрастно и неслиянно, а потому вне всего,
Так как Я был прежде всего.
Но оставим всю эту тварь,
[Отсюда и до конца гимна преподобный Симеон снова, по-видимому, ведет речь от своего лица, обращаясь по временам с разъяснениями к слушателю или читателю и отвечая на предполагаемые его возражения и недоумения. - Примеч. пер.]
Какую видишь ты, потому что она не причастна разуму
И справедливо не имеет близости к Слову,
Будучи лишена всякого ума. Итак, сродное животное дадим
Слову премудрости, дабы как ум к премудрости
И слово сродно и близко к Слову,
Превыше слова, так и это создание имело благое общение
С Создателем, как являющееся по образу Создателя
И по подобию. Какое же это я разумею животное?
Я сказал тебе, конечно, о человеке, словесном (разумном) среди бессловесных,
Так как он двояк из двух: чувственного и умопостигаемого.
Он один среди тварей знает Бога;
Для него же одного в силу ума Бог уловим неуловимо,
Видится невидимо и держится недержимо.
Как это уловимо и неуловимо? и как в смешении и без смешения?
Каким образом? скажи и изъясни мне это! - Как изъясню я тебе неизъяснимое?
Как изреку неизреченное? Однако внимай, и я скажу.
Солнце испускает лучи - я говорю тебе о чувственном солнце,
Ибо другого ты еще не увидел; итак, ты смотришь на лучи его,
И они уловимы для глаз твоих; свет же очей твоих
Пусть будет соединен с твоими очами. Теперь ответь мне на вопрос:
Как свет твой соединен с лучами?
В несмешанном ли смешении, или они слились друг с другом?
Знаю, ты назовешь их не смешанными и признаешь смешанными.
Свет этот, скажи мне, и уловим, когда глаза открыты
И хорошо очищены; но он же, если ты закроешь их,
Тотчас и неуловим: в слепых он не пребывает,
Зрячим же соприсутствует; когда же заходит, то и последних
Оставляет как бы слепыми, ибо ночью человеческие
Глаза не видят. Итак, выглядывая через них, душа
Видит свет. А когда нет света,
Она находится совершенно как бы во тьме; когда же восходит он,
Тогда она видит, во-первых, свет, а во свете и все прочее.
Но, имея свет, ты, собственно, не имеешь, ибо потому и имеешь, что видишь.
Не будучи же в состоянии удержать или взять его руками своими,
Ты отнюдь не думаешь, что нечто имеешь. Ты простираешь свои ладони,
Их освещает солнце, и ты думаешь, что держишь его.
Я утверждаю, что тогда ты имеешь его; вдруг ты снова сжимаешь их,
Но оно неудержимо, и, таким образом, ты опять ничего не имеешь.
Простое просто удерживается, но его нельзя сжать, удержав.
Хотя и телом по природе мыслится этот свет
Видимого солнца, однако он неделим.
Итак, скажи мне, как бы ты ввел его в дом свой?
Как сможешь удержать, как удержишь неуловимое? Как все его приобретешь, отчасти или всецело?
Как часть его получишь и в недре сокроешь?
Конечно, скажи мне, это никоим образом и никогда невозможно.
Итак, если природу того, о котором говорю я и которое Творец повелением
Произвел, как светильник, чтобы оно светило всем в мире,
Ты совершенно не можешь изречь или исследовать,
Каким образом оно есть тело - не бестелесно же оно, разумеется?
Как оно уловимо неуловимым образом и как смешивается без смешения?
Как через лучи видимо бывает и освещает тебя ими?
То, на которое если ты ясно посмотришь на все, то оно скорее ослепит тебя;
Даже и о свете очей твоих ты затруднишься сказать мне,
Как без другого света он совершенно не может видеть?
А соединяясь со всяким светом, видит все, как свет;
Отделяясь же от других светов, он пребывает совершенно бесстрастным,
Так же, как и соединяясь со светом, весь светом бывает;
И это соединение их невыразимо и неслиянно,
Подобно же и отделение неуловимо -
То как же (можно) всецело исследовать природу Творца всех?
Как изречь мне? как выразить? как посредством слова представить?
Воспринимай все верою, ибо вера не сомневается;
Вера поистине не колеблется. Однако, как говорю я, Он есть все,
Ясно говорю тебе - все и никоим образом ничто из всего.
Творец всего есть Божественное естество и премудрость;
И как ведь не будет во всем то, что есть ничто из всего?
Будучи же причиною всего. Он везде есть во всем
И весь все наполняет по существу и по естеству,
Равно и по Ипостаси Бог везде есть,
Как жизнь и податель жизни. И в самом деле произошло ли что-либо,
Чего Сам Он не произвел, вплоть до комара, согласись со мною,
И паутины паука? ибо откуда, скажи, таковою
Тканью снабжается тот, кто не прядет, но неутомимо
Каждый день выпрядает, будучи мудрее рыбаков
И всех птицеловов? распростирая свои нити
И издали завязывая их, он среди них, наконец,
Как бы сеть, ткет на воздухе западню
И, сидя, сам поджидает добычу,
Не поймается ли откуда-либо попавшее нечто крылатое.
Итак, Тот, Кто простирается Промыслом даже до всего этого,
Как не есть во всем? как не находится со всеми?
Подлинно Он и среди всего есть и вне всего,
Подлинно, Сам будучи Светом, куда бы Он скрылся, наполняющий все?
Если же ты не видишь Его, то познай, что ты слеп
И среди света весь наполнен тьмою.
Ибо Он видим бывает для достойных, видится же не вполне,
Но видится невидимо, как один луч солнца;
И уловимым для них бывает, будучи по существу неуловим.
Луч ведь видится, солнце же скорее ослепляет;
И луч его уловим для тебя, как сказали мы, неуловимо.
Поэтому я говорю: кто даст мне то, что я имею?
То есть кто покажет мне все то, что я вижу?
Ибо луч я вижу, но солнца не вижу.
Луч же не солнцем ли для тебя и кажется и видится?
Видя его, я желаю увидеть и всего Родителя (его).
Таким образом, видя, я опять говорю: кто покажет мне то, что я вижу?
И наоборот, имея лучи все внутри дома,
Я снова говорю: где найду я источник лучей?
Луч же, со своей стороны, другим источником во мне ясно является.
О необычайное чудо чудес! Солнце вверху блистает,
Луч же солнца, напротив, на земле другим солнцем для меня
Является и освещает поистине подобно первому,
И это есть второе солнце; имея его, я и говорю, что имею;
Но созерцая точно так же это другое солнце вдали от себя, я кричу:
Кто даст мне того, кого я имею? ибо они не отделены друг от друга,
Но и совершенно неразлучны и разделены несказанно.
По сравнению со всем много ли я имею? - зерно одно или искру -
И желаю получить все, хотя и все, конечно имею.
О чем это по сравнению со всем ты говоришь мне? как над неразумным, ты глумишься;
Перестань глумиться надо мною и не говори: но я все имею,
Хотя отнюдь ничего не имею. - Удивляюсь, как или к чему ты говоришь это?
Послушай, снова скажу я: помысли о великом море
И нарисуй в уме моря морей и бездны бездн.
Итак, если ты стоишь лицом к ним
На морском берегу, то, конечно, ты скажешь мне, что хорошо
Видишь воду, хотя всю отнюдь не видишь.
Ибо как бы ты увидел всю воду, когда она беспредельна для глаз твоих
И неудержима для рук твоих? - Сколько видно тебе, конечно, столько и видишь ты.
Если бы кто спросил тебя: видишь ли ты все моря?
Никоим образом, ответишь ты. А держишь ли все их в горсти?
Нет, скажешь ты, ибо как могу я держать их? Но если бы он снова спросил тебя:
Не вполне ли ты видишь их? - да, скажешь ты, нечто немногое вижу
И держу морскую воду. Итак, в то время, когда
Ты держишь руку в воде, имеешь в руке своей и все
В совокупности бездны, ибо они не разделены друг от друга;
И не все, но лишь немного воды.
Итак, по сравнению со всеми много ли ты имеешь?
Как бы каплю одну, скажи; но всех бездн ты не имеешь.
Так и я говорю тебе, что, имея, я ничего не имею.
Я нищ, хотя и вижу лежащее предо мною богатство;
Когда я насыщусь, тогда голоден; когда же беден, тогда богат;
Когда пью - жажду; и питье весьма сладко;
Одно вкушение его тысячекратно утоляет всякую жажду.
И я всегда жажду пить, пия совершенно без насыщения;
Ибо желаю удержать все и выпить, если бы возможно было,
Все вместе бездны; но так как это невозможно,
То я всегда жажду, говорю тебе, хотя в устах моих
Всегда находится вода, текущая, изливающаяся и омывающая.
Но, видя бездны, я вовсе не думаю, что пью нечто,
Желая удержать всю воду; и обильно опять имея
Всю всецело в руке своей, я всегда нищ,
Имея с малым количеством всю, конечно, в совокупности воду.
Итак, море - в капле, и в ней же опять бездны
Бездн в совокупности. Поэтому, имея одну каплю,
Я имею все в совокупности бездны. Капля же эта опять,
Которую, говорю тебе, приобрел я, вся нераздельна,
Неосязаема, совершенно неуловима, неописуема также,
Неудобозрима вовсе, или она и есть Бог весь.
Если же так и такова для меня эта Божественная капля,
То могу ли я думать, что всецело имею нечто? поистине, имея, я ничего не имею.
Скажу тебе снова об этом иначе: вот с высоты светит солнце;
Входя в лучи его, лучше же, обладая лучами,
Я бегом поднимаюсь вверх, чтобы приблизиться к солнцу.
Когда же, достаточно приблизившись, я думаю прикоснуться,
Луч ускользает из рук моих, и я тотчас ослепляюсь
И лишаюсь того и другого - и солнца и лучей.
Ниспав с высоты, я сижу и опять плачу,
Ища прежнего луча. Итак, когда я нахожусь в таком состоянии,
Он, луч, весь мрак ночи разняв, ко мне,
Как вервь, с высоты небесной нисходит.
Я тотчас хватаюсь за него, как за уловимый, и сжимаю, чтобы удержать,
Но он неудержим; однако же неуловимо
Я держу его и иду вверх. Итак, когда таким образом восхожу я,
И лучи совосходят со мною. Превосходя небеса
И небеса небес, я опять вижу солнце.
Оно гораздо выше их, но бежит ли оно - не знаю,
Или стоит - не ведаю. Дотоле я иду, дотоле бегу
И между тем не могу достигнуть. Когда же я превосхожу высоты высот
И бываю, как мне кажется, превыше всякой высоты,
Лучи вместе с солнцем исчезают из рук моих,
И я, падая, несчастный, тотчас низвергаюсь во ад.
Таково дело, таково делание у духовных.
У них непрестанный бег сверху вниз и снизу вверх:
Когда упал, тогда бежит, когда бежит, то стоит;
Склонившись весь книзу, весь есть вверху,
Обтекая же небеса, снова утверждается внизу.
Начало этого течения конец есть, конец же - начало.
Совершенствование бесконечно, начало же это - опять конец.
Как же конец? - как сказал богословски Григорий:
Озарение есть конец - предел - всех вожделевающих,
[Преподобный Симеон разумеет здесь, вероятно, следующие слова Григория Богослова: "где очищение, там озарение; озарение же есть исполнение желания для стремящихся к предметам высочайшим..." - Примеч. пер.]
И Божественный свет - упокоение от всякого созерцания.
Поэтому достигший видения его упокоевается от всего
И отделяется от тварей, ибо он видит Творца их.
Видящий Его вне всего есть, один с Единым,
Ничего из всего не видя. Да молчит же то, что в нем,
Ибо оно неясно видится и отчасти познается.
Итак, ты поражен, услышав о том, что внутри видимого.
Если же ты поражен этим, то как не покажусь я тебе баснословом,
Изъясняя тебе то, что вне видимого? Ибо совершенно неизреченны
И невыразимы вовсе Божественные вещи и то, что в них.
Да и настоящее слово разве может быть любовию принуждаемо говорить
О вещах Божественных и человеческих? Поэтому, оставив Божественные вещи
И поведав тебе нечто из своих, переживаний, я в этом слове покажу тебе
Путь и закончу. Познай себя, что ты двояк,
И двоякие имеешь очи, чувственные и умные,
Так как два есть солнца и два также света,
Чувственный и умный. Если ты видишь их, как и создан ты
В начале, то будешь человеком; если же чувственное видишь,
А умного Солнца - отнюдь нет, то ты полумертв, конечно.
Полумертвый же и мертвый во всем бездействен.
Ибо если бездействен всяк не видящий чувственно,
То не тем ли более не видящий умного света мира?
Он мертв и хуже мертвого: мертвый ничего не чувствует,
Но какое мучение будет иметь умерший чувством?
Лучше же сказать: он будет как бы вечно умирающим в муках.
Но видящие Творца разве не пребывают живыми вне всего?
Да, они и вне всего живут, и среди всего суть,
И видимы бывают всеми, но не для всех видимы.
Ощущая настоящее, хотя и находятся они среди всего,
Но бывают вне всего, являясь превыше чувства к нему;
Сочетавшись с невещественным, они не ощущают чувственного,
Ибо очи их хотя и видят, но с нечувственным ощущением.
Каким образом? скажи мне, скоро скажи. - Как видящий огонь не обжигается,
Так и я вижу нечувственно. Ты видишь огонь, каков он,
И пламя, конечно, видишь, но не чувствуешь боли;
Но ты находишься вне его и, видя, не обжигаешься,
Однако видишь с ощущением. То же самое, пойми меня, испытывает
И видящий духовно, ибо ум его, созерцая все,
Рассуждает бесстрастно. Какую дивную красоту видит он!
Но без похоти. Итак, огонь есть красота,
Прикосновение - похоть; если ты не коснешься огня,
Как почувствуешь боль? - никоим образом.
Точно так же и ум: пока не возьмет худого желания, видя золото,
Будет смотреть на него совершенно как на грязь, и на славу не как на славу,
Но как на один из воздушных призраков,
И на богатство - как на сухие деревья в пустыне,
Долу лежащие вместо ложа. Но зачем пытаюсь я все это
Рассказывать и изъяснять? Если опытом не постигнешь,
То не можешь познать этого. Недоумевая же в познании, будешь говорить:
Увы мне, как не знаю я этого! Увы мне, скольких благ я лишаюсь
В неведении! и будешь стараться познать это,
Дабы называться гностиком (ведущим). Ибо если себя самого ты не знаешь,
Какого рода и каков ты, то как познаешь Творца?
Как назовешься верным? как даже человеком назовешься,
Будучи волом, или зверем, или подобным какому-либо бессловесному животному?
А то и хуже его будешь, не ведая Создавшего тебя.
Кто, не зная Его, посмеет сказать, что он разумен,
Не будучи таковым? ибо как разумен тот, кто лишен разума?
Лишенный же разума (слова) находится в разряде бессловесных.
Но упасенный людьми, он, конечно, будет спасен.
Если же не желает, но удаляется в горы и ущелья,
То добычею зверей будет, как заблудший ягненок.
Это делай и об этом, чадо, заботься, да не отпадешь.

еп.

епископ Каллист (Уэр)

П.А. Флоренский

С.В. Посадский

протопр.

инок Григорий (Круг)

свт. Григорий

митр.

прот.

прп.

свт.

А.М. Леонов

Свята́я Тро́ица – Бог, единый по существу и троичный в Лицах (); Отец, Сын и Святой Дух.

Три Лица, имеют:
– одну волю (желание и волеизъявление),
– одну силу,
– одно действие: любое действие Бога едино: от Отца через Сына в Духе Святом. Единство действия в отношении Бога следует понимать не как некую сумму трех взаимо-солидарных действий Лиц, а как буквальное, строгое единство. Это действие всегда правосудно, милосердно, свято…

Отец – источник бытия Сына и Св. Духа

Отец (будучи безначальным) является единым началом, источником в Святой Троице: Он вечно рождает Сына и вечно изводит Святого Духа. Сын и Святой Дух одновременно восходят к Отцу как к одной причине, при этом происхождение Сына и Духа не зависит от воли Отца. Слово и Дух, по образному выражению святого , суть «две руки» Отца. Бог един не только потому, что Его природа едина, но и потому, что к единственному лицу восходят те Лица, что из Него.
Отец не обладает большей властью и честью, чем Сын и Святой Дух.

Истинное знание о Боге-Троице невозможно без внутреннего преображения человека

Опытное познание Троичности Бога возможно лишь в мистическом по действию Божественной , человеку, чьё сердце очищено от . Святые отцы опытно созерцали Единую Троицу, среди них можно особо выделить Великих Каппадокийцев ( , ), свт. , прп. , прп. , прп. , прп. .

Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя другим Ипостасям, оставаясь при этом полностью открытым для их ответного действия, так что все три сопребывают в любви друг с другом. Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение, так что жизнь одного становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога Троицы осуществляется как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется с самоотдачей.

Учение о Святой Троице – основа христианства

Православный христианин всякий раз исповедует истину о Пресвятой Троице, осеняя себя крестным знамением через .

В более частной перспективе это знание необходимо:

1. Для правильного, осмысленного понимания Святого Евангелия и апостольских посланий.

Без знания основ учения о Троице невозможно не только уразуметь проповедь Христа - невозможно даже понять, Кто в действительности является этим Благовестником и Проповедником, Кто есть Христос, чей Он Сын, Кто Его Отец.

2. Для правильного уразумения содержания Книг Ветхого Завета. Ведь несмотря на то, что Писание Ветхого Завета главным образом сообщает о Боге как о Едином Владыке, оно, всё же, содержит места, которые могут быть исчерпывающе истолкованы лишь в свете учения о Нём как о Троичном в Лицах.

К таким местам относится, например:

а) повествование о явлении Бога Аврааму в образе трёх странников ();

б) стих псалмопевца: «Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их» ().

В действительности Священные Книги Ветхого Завета содержат не два и не три, а множество таких мест.

(Достойно замечания, что понятие «Дух» далеко не всегда обозначает третье Лицо Пресвятой Троицы. Иногда под таким обозначением подразумевается единое Божественное действие).

3. Для понимания смысла и значения . Без знания учения об Отце и Сыне и Святом Духе нельзя понять, Кем и Кому принесена эта Жертва, каково достоинство этой Жертвы, какова цена нашего ).

Если бы знание христианина было ограничено знанием о Боге как о Едином Владыке, он встал бы перед неразрешимым вопросом: зачем Бог Сам Себя принёс в Жертву Себе?

4. Без знания о Божественном Триединстве нельзя полноценно понять и многих других положений христианства; например, истины о том, что «Бог есть любовь» ().

Если бы мы, по неведению учения о Троице, знали о Боге только как Едином, то мы бы не ведали, на Кого, вне отношения к миру распространяется Его бесконечная , на Кого она изливалась до Творения мира, в вечности.

Если бы мы полагали, что Любовь Бога распространяется только на Его творение, в частности на человека, легко было бы соскользнуть к мысли, что Он - Любящий, а не (Сам в Себе бесконечная) Любовь.

Учение же о Троице сообщает, что Бог всегда пребывал и пребывает во внутритроичной Любви. Отец вечно любит Сына и Духа; Сын - Отца и Духа; Дух - Отца и Сына. При этом Каждая Божественная Ипостась любит и Себя. Стало быть, Бог не только Тот, Кто изливает Божественную Любовь, но и Тот, на Кого изливается Божественная Любовь.

5. Незнание учения о Троице служит почвой для возникновения заблуждений. Слабое, поверхностное знание учения об Отце и Сыне и Святом Духе тоже не является гарантией от уклонения в . История Церкви содержит массу тому подтверждений.

6.Не зная учения о Пресвятой Троице, невозможно заниматься миссионерской работой, во исполнение заповеди Христа: «идите, научите все народы…» ().

Как объяснить учение о Св. Троице не-христианину?

Примечательно: с утверждением, что в устройстве мира усматривается разумность, могут согласиться даже язычники и атеисты. В этом отношении
данная аналогия может служить хорошим апологетическим средством.

Суть аналогии состоит в следующем. Человеческий ум выражает себя через мысль.

Обычно человеческая мысль бывает сформулирована в словесном выражении. Имея это в виду, мы можем сказать: человеческая мысль-слово рождается умом (от ума) по подобию того, как Божественное Слово (Бог-Слово, Сын Божий) рождается Отцом, от Отца.

Когда мы хотим выразить нашу мысль (озвучить её, произнести), мы используем голос. В данном случае голос может быть назван выразителем мысли. В этом можно видеть подобие со Святым Духом, Который является Выразителем Слова Отца (Выразителем Бога-Слово, Сына Божьего).