Введение

Актуальность данной работы обусловлено тем, что в современном обществе значительно возросла роль науки. Наука представляет собой продукт развития мысли древних философов. В 30-х гг. до н.э. новым научным центром становится Рим со своими интересами и своим духовным климатом, ориентированным на практичность и результативность. Закончился период расцвета великой эллинис-тической науки.

Упадок традиционных религиозных представлений, традиционной морали, рост разочарования явились следствием изменения образа жизни, обострения внутренних и внешних противоречий. Поиск новых идеалов шел параллельно с внедрением в Рим греческих политико-философских учений. В Риме не было собственных философских школ, но эллинистические, греческие учения так или иначе приспосабливались, перерабатывались в соответствии с ценностями Римской культуры.

В Древнем Риме было немало талантливых натурфилософов, внесших определенный вклад в прогресс естествознания. Но все же новых идей в этот период было выдвинуто значительно меньше, чем в истории Древней Греции. Этот период связан с именами Тита Лукреция Кара (I в.до н.э.) автора известной поэмы «О природе вещей», Клавдия Птолемея (прибл. 90-168 гг. н.э.), автора труда «Математическая система»

Цель работы: изучить древнеримский период античной натурфилософии.

Тит Лукреций Кар

Тит Лукреций Кар - древнеримский философ, прославился своей философской поэмой «О природе вещей», написанной на латинском языке.

Произведение «О природе вещей» представляет собой по содержанию полную энциклопедию эпикуреизма. Более того, она предлагает наиболее полную картину всей античной атомистики. Художественная форма изложения дает дополнительную аргументацию всем философским положениям Лукреция. Философ исходит из того, что человеку требуется философия, которая давала бы основу спокойного существования. Задача состоит в том, чтобы противостоять врагам человеческого счастья - страху смерти, страху загробного возмездия и страху богов, их вмешательства в жизнь человека. Этим страхам можно противостоять, если человек будет знать свое истинное положение в мире, свою истинную природу, а для этого требуются знание, философия. От страхов можно освободиться в том случае, если человек будет знать, как устроен окружающий мир и сам человек. Но знание природы - не самоцель, оно важно, считает Лукреций, для того, чтобы достичь безмятежного существования. Завершением исследования природы должна стать этика - наука о счастье. В поэме Лукреция наиболее разработанная часть - все-таки учение о природе. Лукреций исходит из того, что ничто не может возникнуть из ничего и ничто не превращается в ничто. Вещи лишь разлагаются на составляющие их элементы. В мире существуют лишь тела и пространство. Тела характеризуют их свойства, которые нельзя отделить от тел. Тела бывают или сложные, или простые. Простые тела - это неразложимые дальше частицы материи. Бесконечной делимости частиц Лукреций не допускает. Хотя Лукреций излагал атомистическую концепцию, он не употреблял слово «атом», а заменял его различными другими названиями: «тельца», «семена» и др. Атомы как первоначала вещей невидимы, непроницаемы, обладают плотностью и тяжестью, различаются фигурой и величиной, местоположением и количеством (в соединениях). Они не обладают свойствами и качествами, которые присущи только телам. Свойства тел зависят от формы атомов, их количества и расположения. Форма атомов разнообразна. В соответствии с учением Эпикура Лукреций различал три вида движения атомов: 1) движение по прямой линии вследствие тяжести; 2) самопроизвольное отклонение; 3) движение от толчка. Спонтанным отклонением атомов Лукреций объяснял и возникновение миров, которое происходит, по мнению Лукреция, без всякого вмешательства богов. «Не для нас, - писал он, - отнюдь не божественной создана волей эта природа вещей» В природе происходит, по мнению Лукреция, бесконечное изменение, постоянное образование и гибель миров. Вселенная бесконечна, как бесконечно пространство. Лукреций полагал, что жизнь возникла путем самозарождения из «первоначал». Организмы в прошлом возникли в определенном порядке, а именно: растения, животные, люди. Лукреций отрицал учение о переселении душ, утверждал неразрывную связь тела и души, духа. Он не признавал страха смерти, считая, что смерть - это избавление от страданий, а страх смерти возникает вследствие незнания людьми законов природы. В учении о познании Лукреций исходит из того, что чувственное восприятие дает нам объективное знание действительности. Ощущения он понимает как образы, которые истекают от предметов. Лукреций, как и Эпикур, считал не только допустимой, но и необходимой множественность объяснений природных явлений. Для каждого явления возможны самые разнообразные объяснения, и каждое объяснение будет вполне приемлемо. Лукреций вслед за Эпикуром повторяет пример в подтверждение этой своей позиции. Можно считать верным и то, что каждый день возникает новое Солнце, и то, что на небе появляется прежнее светило. Одинаково правильно и то, что Луна шаровидна и сияет отраженным от Солнца светом, и то, что Луна сияет собственным светом. Хотя Лукреций верит в познаваемость мира, он полагает, что при современном состоянии науки нельзя утверждать это определенно. В вопросе понимания общества он стремился все объяснить естественными причинами.

Лукреций (полное имя - Тит Лукреций Кар) – выдающийся римский поэт, философ, яркий представитель атомистического материализма, последователь эпикурейского учения. С его подачи в философской терминологии появилось слово «материя».

О биографии Лукреция не известно практически ничего. Первые упоминания об обстоятельствах его жизненного пути датируются IV в. н. э. и не являются исторически достоверными. Известно, что Тит Лукреций Кар жил в I в. до н. э., годы его рождения и смерти указываются приблизительно. Так, по данным Доната, он умер в год, когда стал совершеннолетним Вергилий , а блаж. Иероним говорит о смерти Лукреция в 43-летнем возрасте. Из сопоставления этих данных можно говорить о 99 или 95 г. до н. э. эре как годе рождения и 55 или 51 г. до н. э. – смерти.

В то же время, по данным Иеронима, Лукреций после приема любовного зелья лишился психического здоровья и писал свою знаменитую философскую поэму «О природе вещей» лишь в моменты, когда его ум прояснялся, что представляется весьма сомнительным. Более правдоподобными выглядят сведения о самоубийстве Лукреция, который якобы бросился на меч, а также о редактировании его труда Цицероном или Квинтом.

Творческое наследие Лукреция представлено дошедшей до нас поэмой «О природе вещей». На сегодняшний день она является единственным литературным памятником материалистической мысли эпохи античности, который сохранился практически полностью. Примечательно, что Европе о ней ничего не было известно на протяжении многих столетий, а первое издание появилось лишь в Средние века. «О природе вещей» - это дидактический эпос, написанный в форме обращения автора к незримому собеседнику имени Меммий. Ведя с ним разговор, Лукреций излагает учение древнегреческого философа Эпикура , делая акцент преимущественно на его физике, оставляя на втором плане этику и теорию познания.

Композиционно «О природе вещей» представляет собой 6 книг, каждая из которых посвящена отдельным вопросам. Так, в первой и второй книгах Лукреций, будучи приверженцем атомистического материализма, рассказывает о происхождении всего сущего из атомов, а в шестой излагает видение причин возникновения религии. Посыл этого произведения – стремление Лукреция высвободить человека из плена его предрассудков, фанатичной веры в высшие силы (хотя само существование богов философ не отрицал), привить веру в силу разума и знаний. Облекая идеи в стихотворную форму, он сделал их более доступными, убедительными, интересными и популярными. Возможно, именно она в немалой степени поспособствовала «долгожительству» труда. Для философов-материалистов XVII-XVIII вв. источником атомистических идей было именно наследие Тита Лукреция Кара.

В Риме первой половины I в. до н. э. широко распространяются греческие философские теории – эпикурейская, стоическая , перипатетическая . Римскую аристократию привлекала этическая сторона этих философских течений; и в эпикурейской философии наиболее популярной была этика Эпикура .

Вместе с тем были и последовательные ученики древнегреческого философа Эпикура, воспринявшие всю совокупность его философской доктрины, базирующейся на материалистическом атомизме .

Тит Лукреций Кар

Таков выдающийся римский поэт и философ Тит Лукреций Кар (ок. 98–55 гг. до Р. Х.), написавший философскую поэму «О природе вещей». В отличие от предшествовавших греческих авторов дидактических поэм «О природе» (Ксенофана , Парменида , Эмпедокла) Лукреций обращается к уже существующей философской теории, излагая не свое учение, а учение древнегреческого материалиста Эпикура.

Поэма начинается обращением к богине Венере :

«Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада,
О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты наполняешь и все судоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившись, солнечный видят»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1–5) .

Содержанием же поэмы «О природе вещей» является материалистическое толкование происхождения и существования различных форм материи, природы мироздания, законов развития вселенной, жизни людей и эволюции культуры от первобытных орудий труда до современных Лукрецию Кару достижений человеческой цивилизации. Так, сразу после вступления к книге I Лукреций провозглашает воспринятый им эпикурейский тезис:

«За основание тут мы берем положенье такое:
Из ничего не творится ничто по божественной воле»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 149–150).

Согласно учению Эпикура, поклонником которого являлся Тит Лукреций Кар, существует только материя, которой противополагается пустота, а материя состоит из бесчисленного количества атомов («атом» – буквально «неделимое»). При соединении атомы образуют различные предметы, многообразие которых и составляет природу. Предметы (вещи) распадаются – это смерть, но сами атомы вечны и не исчезают со смертью предмета, а лишь дают материал для новых сочетаний.

В поэме «О природе вещей» Лукреций настоятельно указывает на смертную природу души, которая так же, как и вся материя, имеет атомистическое строение и после смерти человека распадается вместе с телом, так как является неотъемлемой материальной частью человеческого организма. Поэтому бессмысленно бояться того, что будет после смерти:

«Так и когда уже нас не станет, когда разойдутся
Тело с душой, из которых мы в целое сплочены тесно,
С нами не сможет ничто приключиться по нашей кончине,
И никаких ощущений у нас не пробудится больше,
Даже коль море с землей и с морями смешается небо»
(кн. III, стихи 838–842).

Материалистический принцип толкования природы мироздания, дающий объяснение возникновению, существованию и развитию природы вещей без вмешательства богов, является проявлением атеизма Лукреция. Не отрицание существования богов, а утверждение о том, что боги никак не связаны с независимой от них вселенной,– вот в чем состоит атеизм Лукреция. В книге III «О природе вещей» (стихи 18–24) поэт рисует «спокойную обитель», где живут боги в полнейшем достатке и блаженстве, «ничто не смущает вечного мира богов, и ничто никогда не тревожит». Дважды в поэме встречаются стихи, излагающие позицию Эпикура, которую воспринимает и Лукреций:

«Ибо все боги должны по природе своей непременно
Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое,
Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись.
Ведь безо всяких скорбей, далеки от опасностей всяких,
Всем обладают они и ни в чем не нуждаются нашем;
Благодеяния им ни к чему, да и гнев неизвестен»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 44–49; кн. II, стихи 646–651).

В четырех вступлениях к книгам поэмы «О природе вещей» из шести (каждая из книг предваряется вступлением) Лукреций прославляет Эпикура за его мудрость, смелость, «божественный разум», открывшие людям дорогу к истинному познанию, освободившие их души от всякого рода суеверий и страха перед смертью, а также указавшие путь к счастью и «высшему благу». Лукреций Кар отдает должное своему вдохновителю и предшественнику, определяя свою позицию по отношению к учению Эпикура: «из писаний твоих... поглощаем слова золотые» (кн. III, стихи 10–12). Тем не менее Лукреций совершенно определенно указывает на свой собственный путь, которым до него никто не пользовался:

«По бездорожным путям Пиэрид я иду, по которым
Раньше ничья не ступала нога»
(кн. I, стихи 926–927; кн. IV, стихи 1–2).

Бездорожными называет Лукреций места, по которым идет, нетронутыми – источники, из которых черпает воду, новыми – цветы, которыми увенчают, как он надеется, его голову музы. Говорит Лукреций и об основаниях, дающих ему надежду на успешный исход поставленной задачи (кн. I, стихи 931–934; кн. IV, стихи 6–9), заявляя, прежде всего, о том, что он обучает и стремится изложить важный и трудный предмет ясными стихами, доставляющими удовольствие своей прелестью. И действительно, в поэме «О природе вещей» отвлеченные теоретические положения при помощи различных способов художественной конкретизации и увлекательности поэтического материала становятся доступными широкому кругу читателей. Для демонстрации движения первоначал (у Эпикура – атомов) Лукреций рисует солнечный луч, проникший в жилища, и в нем мелькание пылинок (кн. II, стихи 114–122). А вот и картина битвы легионов, когда «всадники скачут вокруг и в натиске быстром внезапно пересекают поля», издали же все это кажется пятном, «неподвижно сверкающим в поле» (кн. II, стихи 324–332). Это иллюстрация мысли о том, что движения первоначал издали недоступны зрению.

Лукреций – художник. Он мастер создания картин и образов. В поэме «О природе вещей» много сравнений и аллегорий. В гимне Венере, которым открывается поэма (кн. I, стихи 1–43), перед читателями предстает олицетворенная природа, наполняющая жизнью море и плодоносную землю. «Тобою», обращаясь к Венере, говорит Лукреций, «все сущие твари жить начинают и свет, родившися, солнечный видят» («О природе вещей», кн. I, стихи 4–5). Поэтические достоинства этого гимна постоянно отмечаются как выдающиеся. Содержание и художественная форма связаны с поэтическими традициями греческой классики. Образ богини Кибелы, матери богов и людей,– также аллегория олицетворенной природы (кн. II, стихи 600–643). Описание культа богини в данном отрывке поэмы «О природе вещей» обладает восточным колоритом. Выразительна лексика, «ритмом фригийским сердца возбуждает долбленая флейта» (кн. II, стих 620). Ощущается влияние александрийской поэзии.

В духе современной Лукрецию риторической традиции представляется образ олицетворенной природы не в виде аллегории, а как личность, которая предстает перед человеком, жалующимся на жестокую необходимость смерти. И природа обращает свою спокойную и мудрую речь к взволнованному и боящемуся смерти человеку:

«Что тебя, смертный, гнетет и тревожит безмерно печалью
Горькою? Что изнываешь и плачешь при мысли о смерти?
Ведь коль минувшая жизнь пошла тебе впрок перед этим,
И не напрасно прошли и исчезли все ее блага,
Будто в прибитый сосуд налитые, утекши бесследно,
Что ж не уходишь, как гость, пресыщенный пиршеством жизни,
И не вкушаешь, глупец, равнодушно покой безмятежный»
(«О природе вещей», кн. III, стихи 933–939).

Из поля зрения Лукреция не ускользают картины тяжелых человеческих страданий: он негодует на жестокость кровопролитных войн, говорит о низких побуждениях современных ему людей, с горечью рисует разочарования любви, в конце книги VI дается описание страшной эпидемии чумы в Афинах (стихи 1138–1286). На этом описании поэма «О природе вещей» обрывается.

Но все пессимистические моменты не снижают той громадной силы оптимизма, глубокого гуманизма и заботы о человеческом счастье, которой проникнута поэма. Отстаивая учение Эпикура о смертности души, учения о том, что душа погибает вместе с телом, Лукреций хочет открыть человеку дорогу к счастью, освободив его от страха перед смертью, от страха перед карами Тартара, от всякого рода суеверий и страха перед богами. И для этого есть только один, но верный путь – познание истинной природы всего сущего (природы вещей). Проникновение человека разумом в тайны природы, познание законов ее развития – это именно то, что должно освободить людей от разного рода страхов и суеверий. Лукреций настоятельно повторяет свой программный рефрен:

«Значит, изгнать этот страх из души и потемки рассеять
Должны не солнца лучи и не света сиянье дневного,
Но природа сама своим видом и внутренним строем»
(кн. I, стихи 146–148, кн. II, стихи 59–61; кн. III, стихи 91–93; кн. VI, стихи 39–41).

Излагая теорию бесконечности миров, представляющую собой одно из блестящих достижений античного материализма, Лукреций прибегает к ярким образам, иллюстрирует свое изложение наглядными примерами:

«...всегда обновляется жадное море
Водами рек; и земля, согретая солнечным жаром,
Вновь производит плоды; и живые созданья, рождаясь,
Снова цветут; и огни, скользящие в небе, не гаснут.
Все это было б никак невозможно, когда б не являлось
Из бесконечности вновь запасов материи вечно»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1031 – 1036).

Поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей» обладает высокими художественными достоинствами и доставляет читателям большое эстетическое удовольствие. Абстрактные теоретические рассуждения, иллюстрированные примерами из жизни, становятся конкретными и убедительными. Опираясь на отвлеченные положения эпикуровской натурфилософии, Лукреций воссоздает перед взором читателя величественную панораму природы.

Философская поэма Лукреция продолжает традиции дидактического жанра. Она написана в духе и стихотворным размером (гекзаметром) предшествовавших ей дидактических произведений, широко использует приемы, свойственные этому жанру (сравнения, повторы, мифологическую тематику, обращения к музам и богам и др.), и вполне обоснованно считается высочайшим достижением античной дидактики. Дидактическому жанру Лукреций Кар придает увлекательный характер, сумев найти действенные формы взаимосвязи эмоционального и интеллектуального общения с читателем.

История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи Рожанский Иван Дмитриевич

Тит Лукреций Кар

Тит Лукреций Кар

Рассказывая об энциклопедии Цельса, мы несколько нарушили хронологическое изложение предмета. Сейчас надо будет снова вернуться к первому веку до н. э. - веку М. Т. Варрона и М. Т. Цицерона - и задержать внимание на самом замечательном (и, бесспорно, на самом популярном) памятнике римской науки, а именно на поэме Тита Лукреция Кара «О природе вещей» (De rerum natura).

О жизни Лукреция мы почти ничего не знаем; нам неизвестно также, написал ли он что-нибудь еще, кроме своей поэмы, которая, во всяком случае, была основным и важнейшим его творением. На основании сведений, сообщаемых позднейшими источниками, можно заключить, что Лукреций родился около 99–95 гг. до н. э. и умер еще сравнительно молодым человеком, будучи сорока четырех лет от роду. Первое дошедшее до нас высказывание о поэме Лукреция принадлежит Цицерону. В феврале 65 г. до н. э. великий римский оратор писал своему брату Квинту: «Поэма Лукреция такова, какой ты ее характеризуешь в своем письме: в ней много проблесков природного дарования, но вместе с том и искусства». Из авторов позднейшего времени высоко оценивали поэму Овидий, Вергилий и Тацит. Поэтические достоинства поэмы были, бесспорно, важнейшим фактором, способствовавшим ее широкой популярности. Мы еще будем говорить о том, в какой мере эти поэтические достоинства помогли автору поэмы максимально ясно и наглядно изложить ее научно-философское содержание.

Историко-философская ценность поэмы Лукреция состоит в том, что она представляет собой самое полное и систематическое изложение эпикурейской философии, каким мы вообще располагаем. Напомним, что от основоположника эпикурейской школы до нас дошли три письма (к Геродоту, Пифоклу и Менекею), приведенные в биографии Эпикура Диогеном Лаэртием и представляющие собой краткие извлечения из основных, не дошедших до нас его сочинений; далее, собрание этических максим, озаглавленное «Главные мысли» (?????? ?????); и ряд фрагментов, тоже в основном этического содержания. Без поэмы Лукреция наше знание эпикурейской философии и, в особенности, эпикурейской физики представлялось бы значительно более скудным.

Поэма «О природе вещей» состоит из шести книг. Кратко изложим содержание этих книг. Для тех, кто знаком с поэмой, это изложение покажется, возможно, излишним, но тому, кто ее не читал, оно даст представление о широте и многообразии ее содержания и может послужить стимулом к ее прочтению. Берем на себя смелость утверждать, что чтение поэмы Лукреция - даже в переводе - явится источником неиссякаемых наслаждений для каждого любознательного и восприимчивого читателя. А для многих, читавших ее в оригинале, она стала любимой книгой на всю жизнь. Напомним, что один из героев романа Анатоля Франса «Боги жаждут» не расставался с поэмой вплоть до последних минут перед казнью на гильотине.

Первая книга поэмы открывается обращением к богине Венере, согласно римскому преданию, родоначальнице племени латинян. Современник трагических и кровавых событий римской истории, Лукреций обращается к Венере с характерным для него призывом:

Даруй поэтому ты словам моим вечную прелесть,

Сделав тем временем так, чтобы жестокие распри и войны

И на земле и в морях повсюду замолкли и стихли (I, 28–30)

После этого Лукреций предлагает римскому деятелю Меммию, которому посвящена эта поэма, напрячь свой слух и ум, чтобы постичь смысл «истинного учения» (verum rationem), о которой пойдет речь в поэме. Тут же вводится понятие материи, которая отождествляется с «семенами вещей» (semina rerum) или «первичными телами» (corpora prima), т. е., иначе говоря, с атомами.

Следующий пассаж интересен своей антирелигиозной направленностью. Поэт напоминает о тех временах, когда жизнь людей влачилась под тягостным гнетом религии. Восхваляется Эпикур, выступивший против религии и рассеявший мрак невежества, застилавший до тех пор умы людей. Возможное обвинение в нечестивости отвергается указанием на то, что именно религия рождала множество нечестивых и преступных дел. У людей существует страх перед явлениями природы, порождаемый незнанием причин этих явлений и убеждением в том, что они происходят по воле богов. На самом же деле по божественной воле ничто не творится; все происходящее происходит естественным образом, причем «ничто не способно возникнуть из ничего» (nil posse creari de nilo). Это положение обосновывается с помощью ряда убедительных аргументов и непосредственно связывается с законом сохранения материи (nihil ad nihilum interire). Аргументация Лукреция заимствована, очевидно, у Эпикура (см., например, письмо к Геродоту), хотя не исключено, что в поэме она подверглась известному развитию.

Приступая к изложению основ атомистики, Лукреций доказывает, что первочастицы, из которых состоят вещи, или, как он говорит, «начала вещей» (primordia rerum), недоступны для зрения в силу своей исключительной малости. Но не все заполнено этими частицами; между ними существует пустота. Без пустоты не могло бы быть движения, тела не могли бы сжиматься и не обладали бы различным весом при одном и том же объеме. Разнообразные аргументы, приводимые Лукрецием по этому вопросу, принадлежат, разумеется, не ему и даже не Эпикуру, а восходят в конечном счете к Левкиппу и Демокриту. То же относится, очевидно, и к характеристике атомов как абсолютно плотных, вечных, неразрушимых и неизменных тел.

Далее следует историко-философское отступление. Суровой критике подвергаются воззрения некоторых философов-досократиков, прежде всего Гераклита, Эмпедокла и Анаксагора. К имеющимся сведениям об этих философах Лукреций не добавляет фактически ничего нового, а в некоторых случаях (например, при изложении понятия анаксагоровской гомеомории) допускает явные неточности.

Конец первой книги посвящен обоснованию положений о бесконечности пространства и бесчисленности атомов. С точки зрения этих положений критикуется концепция, признающая наличие у Вселенной центра, постулирующая разделение элементов на легкие и тяжелые и допускающая возможность существования антиподов. Здесь полемические стрелы Лукреция (вернее, Эпикура) направлены, очевидно, против Аристотеля, хотя последний в поэме нигде по имени не называется. Надо, впрочем учесть, что некоторые положения аристотелевской космологии разделялись также и стоиками, с которыми школа Эпикура вела длительную и ожесточенную полемику.

Вторая книга поэмы также начинается со вступления, в котором Лукреций излагает основные положения эпикурейской этики. Он воздает похвалу мудрости, призывает? к умеренности и спокойствию духа и выступает против ложных страстей, излишеств и тщетных страхов.

Вслед за этим Лукреций переходит к разработке принципов эпикурейской атомистики. Много места уделяется анализу движения атомов, которое трактуется как их вечное и неотъемлемое свойство. Именно здесь мы находим пассажи, до сих пор вызывающие изумление физиков и позволяющие говорить о предвосхищении таких вещей, как молекулярная теория агрегатных состояний вещества (II, 95-111), броуновское движение (II, 125–141) и т. д. Любопытные соображения высказываются Лукрецием об огромной скорости атомов в пустоте, намного превышающей даже скорость света. Мы-то теперь знаем, что скорость, с которой движутся материальные тела, никогда не может превысить скорость света, но, как писал акад. С. И. Вавилов, «едва ли следует заниматься таким школьным экзаменом двухтысячелетнего патриарха атомизма».

Можем ли мы приписать эти прозрения проницательности самого Лукреция? Разумеется, нет. Можно не сомневаться, что он заимствовал их у своего учителя Эпикура, а тот во многом повторял соображения, высказывавшиеся основателями атомистики - Левкиппом и Демокритом.

А в конечном счете поражающие нас догадки античных атомистов следует отнести на счет исключительной продуктивности самой атомистической гипотезы. Логическое развитие принципов атомистики даже в такой архаичной форме, какую мы находим у Демокрита и Эпикура, позволяло приходить к выводам, на тысячелетия опережавшим то время, когда они были впервые сформулированы.

Следующий раздел второй книги посвящен специфическим постулатам эпикурейской физики: о том, что все атомы стремятся падать с постоянной скоростью вниз (причем верх и низ считаются, вопреки Платону и Аристотелю, абсолютными направлениями, никак не зависящими от нашей точки зрения) и что при своем падении они незаметно и совершенно произвольно отклоняются от вертикального направления движения. Конечно, можно и в этой идее усмотреть предвосхищение современных физических теорий (принципа неопределенности Гейзенберга), но надо учесть, что из основных положений атомистики она никак не вытекала. Постулат о произвольном отклонении атомов от прямолинейного падения (clinamen - у Лукреция, ??????????? у Эпикура) понадобился Эпикуру для обоснования тезиса о свободе воли, которому не оказалось места в строго детерминистской физике Демокрита.

К числу характерных черт эпикурейской атомистики относится также предположение о том, что каждый атом состоит из нескольких «наименьших частей» (minimае partes или Cacumina; у Эпикура они именуются соответственно?? ???????? или?? ????); о них, впрочем, Лукреций упоминает уже в первой книге (I, 599–634). Поскольку размеры атомов строго ограничены (это также одно из отличий атомистики Эпикура от атомистики Демокрита), каждый атом состоит из нескольких неразрывно слитых друг с другом «наименьших». Отсюда делается вывод, что атомы не могут быть бесконечно разнообразными по своим формам. Самостоятельно, отдельно от атомов «неделимые» существовать не могут; если продолжить проведение параллелей с современной микрофизикой, то их можно уподобить, скорее всего, кваркам.

Затем Лукреций переходит к тому, что мы назвали бы проблемой первичных и вторичных качеств. Атомы различаются только своими фигурами или формами; что же касается таких свойств, как цвета, звуки, запахи, теплота, мягкость, гибкость, рыхлость и т. д., то все они присущи лишь «смертным» предметам, состоящим из большого числа атомов.

Конец книги посвящен обоснованию концепции множественности миров. Миры, как и все прочие вещи, рождаются и гибнут; погибнет и мир, в котором мы живем, ибо, согласно неизбывному закону природы:

…все дряхлеет и мало-помалу

Жизни далеким путем истомленное, сходит в могилу

(II, 2173–2174).

О следующих книгах поэмы Лукреция можно будет рассказать более кратко. Третья книга открывается восторженным восхвалением Эпикура, после чего Лукреций переходит к рассмотрению природы души (anima) и духа, или ума (animus или соответственно mens). Их природа, по сути дела, одна и та же: и тот и другая состоят из тончайших, мельчайших и очень подвижных атомов; но если местопребыванием духа (ума) является середина груди, то душа рассеяна по всему телу. Душа занимает подчиненное положение по отношению к духу: без духа она не может остаться в членах организма и немедленно рассеивается.

Вопреки мнению Демокрита, полагавшего, что атомы души и тела численно равны и чередуются друг с другом (подобно ионам кристаллической решетки, сказали бы мы), Лукреций утверждает, что атомы души не столь многочисленны и распределены но телу реже. Расстояние между двумя соседними атомами души соответствует минимальной величине предмета, прикосновение которого еще ощущается нашим телом.

Важнейший тезис эпикуреизма, доказываемый Лукрецием с помощью ряда аргументов, состоит в том, что дух и душа смертны; составляющие их атомы разлетаются в пространстве одновременно с гибелью тела. Сказки о бессмертии души и о существовании загробного мира внушают людям страх перед смертью. Смерти бояться не следует, ибо смерть - чистое небытие, ожидающее каждого из нас. Не все ли равно, когда она наступит - сейчас или позже? Нет смысла цепляться за жизнь и молить о ее продлении, ибо беспредельная длительность смерти одинакова для всех.

Сколько угодно прожить поколений поэтому можешь,

Все таки вечная смерть непременно тебя ожидает.

В небытии пребывать суждено одинаково долго

Тем, кто конец положил своей жизни сегодня, и также

Тем, кто скончался ужо па месяцы раньше и годы

(III, 1090–1094).

Этими строками, исполненными спокойной резиньяции, заканчивается третья книга поэмы Лукреция.

Четвертая книга посвящена в основном проблеме чувственных восприятий. После краткого вступления Лукреций излагает знаменитую теорию образов или призраков (imagines или simulacra по-латыни, ?????? или????? у Эпикура). Сама по себе теория эта не была оригинальным изобретением Эпикура; как свидетельствуют все древние авторитеты, она была целиком заимствована у Левкиппа и Демокрита. Но у Лукреция в качестве вывода из этой теории мы находим чисто эпикурейскую идею о безошибочности чувств. Чувства не могут давать ложных свидетельств об окружающем нас мир; во всех ошибках и заблуждениях повинны не чувства, а разум. Наряду со зрением рассматриваются другие источники ощущений - слух, вкус, обоняние. Дается объяснение сновидениям.

Завершается четвертая книга поразительным по своей эмоциональности рассуждением о чувстве любви. Любовь для Лукреция - «безумье и тяжкое горе»; он пишет о ней с неприкрытой ненавистью. Этот пассаж поэмы был, видимо, продиктован глубоко личными и не очень счастливыми переживаниями автора.

Пятая книга представляет для нас особый интерес, поскольку в ней речь идет о различных аспектах атомистической космогонии. Тезис о смертности нашего мира и всего, что в нем содержится, формулируется в строках, исполненных торжественного величия:

Прежде всего, посмотри на моря, на земли и небо;

Все эти три естества, три тела отдельные, Меммий,

Три столь различные формы и три основные сплетенья

Сгинут в какой-нибудь день, и стоявшая долгие годы

Рухнет громада тогда, и погибнет строение мира

А поскольку мир и все ого части смертны, то они не могут обладать божественной природой. Обожествление Земли, Солнца, Луны и прочих небесных светил относится, по мнению Лукреция, к числу нелепейших предрассудков. Все светила возникли естественным путем и когда-нибудь погибнут. Далее излагается космогоническая концепция Эпикура, основные положения которой восходят к Левкиппу и Демокриту. Однако в некоторых деталях она отходит от учения основоположников атомистики. Более того, у Эпикура, который подчеркивал, что «при познании небесных явлений… нет никакой другой цели, кроме безмятежности (????????)», имеются утверждения, повторяемые Лукрецием, которые даже древним философам должны были показаться архаичными и антинаучными. Так, например, Эпикур (а вслед за ним Лукреций) полагал, что размеры Солнца и Луны не могут существенно отличаться от тех, какими они нам кажутся (из досократиков разве только один Гераклит высказывал подобные взгляды). Как писал по этому поводу Цицерон, «Демокрит, как человек образованный и знаток геометрии, считает Солнце имеющим большую величину, а Эпикуру оно кажется, может быть, с фут величиною, потому что он думает, что оно таково, каким кажется, и разве только немногим больше или меньше». Эта несуразная точка зрения находилась в противоречии со всеми данными тогдашней астрономии, однако она соответствовала принципиальной установке Эпикура о том, что чувственные восприятия не могут нас обманывать. Землю Эпикур и его последователи считали чем-то вроде плоской лепешки, находящейся в центре сферы, объемлющей наш мир (напомним, что, согласно учению атомистов, таких миров может быть бесконечное множество). В этом вопросе их воззрения не отличались от взглядов Левкинпа и Демокрита. Но уже в эпоху Эпикура эти взгляды были безнадежно устаревшими. Со времени Платона и Аристотеля в греческой науке окончательно утвердилось представление о сферической форме Земли, а в III в. до н. э., т. е. почти за два столетия до Лукреция, Эраросфен с большой точностью определил длину окружности земного шара. Но эти результаты просто игнорировались эпикурейской школой.

По отношению к небесным явлениям Эпикур придерживался своеобразной плюралистической позиции. Он полагал, что каждое из этих явлений может объясняться различным образом, причем все эти объяснения в принципе равноправны, ибо истинной причины нам знать не дано. В письме к Пифоклу он обосновывает эту позицию тем, что только она дает нам подлинную безмятежность; в связи с этим он призывает не бояться «рабских хитросплетений астрономов».

Эта точка зрения принимается и Лукрецием. Так, например, для объяснения фаз Луны Лукреций считает одинаково допустимыми следующие гипотезы: 1. Луна заимствует свой свет от Солнца, и в зависимости от ее положения по отношению к Солнцу и к нам мы видим освещенными различные части лунного диска.

2. Луна обладает собственным светом. При таком допущении возможно: а) что вместе с ней вращается темное, не видимое нами тело, которое заслоняет то одну, то другую часть лунного диска; б) что светится только одна половина Луны, но Луна поворачивается к нам то той, то другой стороной.

3. Каждый день рождается новая Луна, имеющая различную форму.

Мы знаем, что только первая из этих гипотез верна. Знали это и греческие астрономы, современники Эпикура и Лукреция. Но Эпикур и его последователи обладали удивительной способностью не замечать достижений современной им науки. Частично это можно объяснить полным невежеством эпикурейцев в области математических дисциплин. Так или иначе, эта установка эпикурейцев явилась одной из причин, по которой эпикурейская философия находила мало сторонников среди наиболее образованных кругов эллинистического и римского общества (см. приведенное выше замечание Цицерона), а в дальнейшем вообще потеряла всякое влияние. Поэму Лукреция охотно читали и даже восхищались ею, но это отнюдь не означало согласия с принципиальными установками ее автора.

Аналогичным «плюралистическим» образом Лукреций объясняет и такие факты, как смена дня и ночи, неодинаковая длительность дней и ночей в различные времена года, солнечные и лунные затмения и т. д. Мы не будем более подробно останавливаться на всех этих объяснениях: во многих из них можно заметить отзвуки донаучных, наивных представлений, но историко-научного значения они, по сути дела, не имеют.

Но наряду с этим в той же пятой книге мы можем найти любопытные соображения и проницательные догадки, относящиеся, однако, не к космологии, а к проблемам, которым посвящена вторая часть книги: к возникновению животных и человека, к истории человеческого общества и к развитию культуры. Степень зависимости Лукреция от Эпикура в этих вопросах неясна, ибо мы не знаем сочинений Эпикура, в которых нашли бы отражение эти проблемы. Описание возникновения животных и человека обнаруживает знакомство Лукреция со взглядами ряда досократиков - Анаксимандра, Эмпедокла, Архелая, Демокрита, а также, возможно, с трактатами Гиппократова свода. Что же касается истории человеческого общества, то тут мы вообще не знаем предшественников Лукреция. Любопытно, что в этой части Лукреций не прибегает к «плюралистическим» объяснениям, а прямо и недвусмысленно высказывает мнения, которые он считает правильными. Отвергая легенду о золотом веке и другие мифологические фантазии, Лукреций с присущей ему образностью рисует первобытное состояние человека, когда люди еще не знали ни одежды, ни жилищ и вели жалкое существование, питаясь желудями и ягодами и охотясь на диких зверей. Описываются перемены, происходившие в жизни человека, когда он стал одеваться в шкуры, строить хижины, общаться с помощью языка, добывать огонь. Анализируются причины возникновения религиозных верований. Пассаж, посвященный открытию металлов, привлек к себе впоследствии внимание М. В. Ломоносова, который перевел его на русский язык. Последующие этапы развития человечества были, согласно Лукрецию, связаны с приручением животных (лошадей и домашнего скота), с возникновением сельского хозяйства и ремесел, с изобретением искусств. Затем человек научился строить корабли, прокладывать дороги, воздвигать города. Короче говоря, Лукреций дает широкую (и в основных своих чертах правильную) картину эволюции человечества, нарисованную яркими мазками большого и мыслящего художника.

Шестая - последняя - книга поэмы посвящена в основном метеорологическим и геологическим явлениям. Источниками для этой книги могли послужить, помимо Эпикура (письмо к Пифоклу лишь частично покрывает содержание шестой книги), сочинения Посидония, а также греческие научно-популярные компиляции, составлявшиеся на основе соответствующих сочинении Аристотеля, Феофраста и других авторов. Во второй части книги развивается «метеорологическая» теория происхождения болезней, восходящая, как полагают, к последователю Эпикура знаменитому врачу Асклепиаду из Вифинии, жившему в Риме в эпоху Лукреция. Книга завершается яркой картиной эпидемии, имевшей место в Афинах в 430 г. до н. э. и описанной Фукидидом в «Истории пелопоннесской войны». После этого поэма внезапно обрывается. Возможно, что она осталась не вполне законченной.

Такова эта удивительная поэма, не имеющая себе аналогов в истории мировой литературы. Множество ученых исследовали ее с самых различных сторон - филологической, литературоведческой, эстетической, историко-философской и др. Оставляя в стороне все эти аспекты, мы подчеркнем только два момента, наиболее существенные, как нам кажется, для историка науки.

1. Хотя поэма «О природе вещей» посвящена изложению греческой научно-философской доктрины и написана на основе исключительно греческих источников, в целом ее следует считать крайне характерным памятником римской науки. И дело здесь не только в том, что она написана по-латыни. Как и в сочинениях других римских ученых - будь то Варрон или Цицерон, Цельс или Сенека, в поэме Лукреция мы находим мало оригинальных мыслей, собственных идей (исключение составляет, может быть, лишь вторая часть пятой книги, и это не случайно: история всегда была ближе и понятнее римскому складу мышления, чем теоретическое естествознание), но зато для изложения чужих идей Лукреций находит подлинно художественную форму. Для римских авторов - будь то ученые, историки или эссеисты - литературная форма всегда имела громадное значение. Все названные выше писатели были блестящими стилистами, в то время как такие великие греки, как Аристотель и Феофраст, заботились прежде всего о точности изложения своих мыслей, а отнюдь не о стиле своей прозы. Что касается Лукреция, то его мало назвать стилистом (мы вообще не знаем его прозы), он был «просто» высокоталантливым поэтом. Богатое поэтическое воображение позволяло ему даже наиболее отвлеченные идеи атомистической доктрины представлять в наглядно-образной форме. Приведем знаменитое место, где Лукреций объясняет, почему в макроскопических (по современной терминологии) телах мы не замечаем движения атомов:

…Ибо лежит далеко за пределами нашего чувства

Вся природа начал. Поэтому, раз недоступны

Нашему зренью они, то от нас и движенья их скрыты.

Даже и то ведь, что мы способны увидеть, скрывает

Часто движенья свои на далеком от нас расстояньи:

Часто по склону холма густорунные овцы пасутся,

Медленно идя туда, где их на пастбище тучном

Свежая манит трава, сверкая алмазной росою;

Сытые прыгают там и резвятся, бодаясь, ягнята.

Все это издали нам представляется слившимся вместе;

Будто бы белым пятном неподвижным на склоне зеленом.

Также, когда, побежав, легионы могучие быстро

Всюду по полю снуют, представляя примерную битву,

Блеск от оружия их возносится к небу, и всюду

Медью сверкает земля, и от поступи тяжкой пехоты

Гул раздается кругом. Потрясенные криками, горы

Вторят им громко, и шум несется к небесным созвездиям;

Всадники скачут вокруг и в натиске быстром внезапно

Пересекают поля, потрясая их топотом громким.

Но на высоких горах непременно есть место, откуда

Кажется это пятном, неподвижно сверкающим в поле

(II, 312–332).

О Лукреции надо судить не как об ученом, излагавшем свои идеи в стихах (такими были Парменид и Эмпедокл), но как о замечательном поэте, единственной темой которого оказалось философское учение Эпикура. Этим объясняются и достоинства и недостатки его поэмы. Как жаль, что в наше время нет поэта, который смог бы столь же талантливо изложить в стихах основы теории относительности Эйнштейна или квантовомеханическую теорию атома! 2. Громадной заслугой Лукреция перед римской и вообще перед европейской наукой было создание латинской научно-философской терминологии (эту заслугу, правда, он разделяет с Варроном и Цицероном). Лукреций сам прекрасно осознавал важность этой задачи, о чем он, например, пишет в следующих строках своей поэмы:

Не сомневаюсь я в том, что учения темные греков

Ясно в латинских стихах изложить затруднительно будет:

Главное, к новым словам прибегать мне нередко придется

При нищете языка и наличии новых понятий…

При изложении содержания поэмы мы приводили примеры, когда Лукреций удачно отыскивал латинские эквиваленты греческих терминов. Это удавалось ему не всегда, и порой он прибегал к латинской транскрипции греческих слов. Так, например, пытаясь разъяснить анаксагоровское понятие гомеомерии, Лукреций пишет:

Анаксагора теперь мы рассмотрим «гомеомерию»,

Как ее греки зовут, а нам передать это слово

Не позволяет язык и наречия нашого скудость…

Во времена Лукреция греческий язык еще прочно оставался международным научным языком, и он продолжал в основном сохранять свои позиции вплоть до падения Римской империи. Но с течением времени положение стало меняться. По крайней мере, на территории Западной Европы латинский язык начал завоевывать доминирующие позиции - сначала в таких областях, как право, история, богословие (последнему способствовал тот факт, что латинский язык со времени Августина Блаженного стал официальным языком западноевропейской христианской церкви, позднее получившей наименование католической). А в средние века латынь стала единственным языком, на котором изъяснялись наука и философия. Одним из пионеров римской науки, исподволь подготавливавших гегемонию латинского языка, был, несомненно, поэт и философ I в. до н. э. Тит Лукреций Кар.

Из книги История психологии: конспект лекций автора Лучинин Алексей Сергеевич

10. Эпикур и Лукреций Кар о душе После Аристотеля и стоиков в античной психологии намечаются заметные изменения в понимании сущности души. Новая точка зрения наиболее ярко нашла свое выражение во взглядах Эпикура (341–271 гг. до н. э.) и Лукреция Кара (99–45 гг. до н. э.).Эпикур

Лукреций (полное имя - Тит Лукреций Кар ) – выдающийся римский поэт, философ, яркий представитель атомистического материализма, последователь эпикурейского учения. С его подачи в философской терминологии появилось слово «материя».

О биографии Лукреция не известно практически ничего. Первые упоминания об обстоятельствах его жизненного пути датируются IV в. н. э. и не являются исторически достоверными. Известно, что Тит Лукреций Кар жил в I в. до н. э., годы его рождения и смерти указываются приблизительно. Так, по данным Доната, он умер в год, когда стал совершеннолетним Вергилий , а блаж. Иероним говорит о смерти Лукреция в 43-летнем возрасте. Из сопоставления этих данных можно говорить о 99 или 95 г. до н. э. эре как годе рождения и 55 или 51 г. до н. э. – смерти.

В то же время, по данным Иеронима, Лукреций после приема любовного зелья лишился психического здоровья и писал свою знаменитую философскую поэму «О природе вещей» лишь в моменты, когда его ум прояснялся, что представляется весьма сомнительным. Более правдоподобными выглядят сведения о самоубийстве Лукреция, который якобы бросился на меч, а также о редактировании его труда Цицероном или Квинтом.

Творческое наследие Лукреция представлено дошедшей до нас поэмой «О природе вещей». На сегодняшний день она является единственным литературным памятником материалистической мысли эпохи античности, который сохранился практически полностью. Примечательно, что Европе о ней ничего не было известно на протяжении многих столетий, а первое издание появилось лишь в Средние века. «О природе вещей» - это дидактический эпос, написанный в форме обращения автора к незримому собеседнику имени Меммий. Ведя с ним разговор, Лукреций излагает учение древнегреческого философа Эпикура , делая акцент преимущественно на его физике, оставляя на втором плане этику и теорию познания.

Композиционно «О природе вещей» представляет собой 6 книг, каждая из которых посвящена отдельным вопросам. Так, в первой и второй книгах Лукреций, будучи приверженцем атомистического материализма, рассказывает о происхождении всего сущего из атомов, а в шестой излагает видение причин возникновения религии. Посыл этого произведения – стремление Лукреция высвободить человека из плена его предрассудков, фанатичной веры в высшие силы (хотя само существование богов философ не отрицал), привить веру в силу разума и знаний. Облекая идеи в стихотворную форму, он сделал их более доступными, убедительными, интересными и популярными. Возможно, именно она в немалой степени поспособствовала «долгожительству» труда. Для философов-материалистов XVII-XVIII вв. источником атомистических идей было именно наследие Тита Лукреция Кара.

Биография из Википедии

Тит Лукре́ций Кар (лат. Titus Lucretius Carus, очень часто просто Лукре́ций , ок. 99 до н. э.(0-99) - 55 до н. э.) - римский поэт и философ. Считается одним из ярчайших приверженцев атомистического материализма, последователем учения Эпикура.

На заре зарождения римской философской терминологии Лукреций в своём основном труде - философской поэме «О природе вещей» (лат. De rerum natura) - облёк своё учение в стройную поэтическую форму. Следуя теории эпикуреизма, Лукреций Кар постулировал свободу воли человека, отсутствие влияния богов на жизнь людей (не отвергая, однако, само существование богов). Он считал, что целью жизни человека должна быть атараксия, аргументированно отвергал боязнь смерти, саму смерть и потустороннюю жизнь: по его мнению, материя вечна и бесконечна, а после смерти человека его тело обретает иные формы существования.

Для философов-материалистов более позднего времени именно Тит Лукреций Кар является главным пропагандистом и доксографом учения Эпикура. Его философия дала мощнейший толчок развитию материализма в античности и в XVII-XVIII веках. Среди ярких последователей Эпикура и Лукреция - Пьер Гассенди. В 1563 году французский филолог Ламбин издал первое комментированное издание поэмы Лукреция. В 1884 году философ Анри Бергсон перевёл и издал фрагменты поэмы в качестве пособия по курсу риторики и философии.

Тексты и переводы

De rerum natura , 1570

• Латинские тексты
• В серии «Loeb classical library» поэма издана под № 181.
• В серии «Collection Budé» поэма издана в 2 книгах.

Русские переводы:

• О природе вещей. / Пер. А. Клеванова. - М., 1876. XXII, 191 с.
• О природе вещей. / Пер. размером подлинника И. Рачинского. - М.: Скорпион, 1904. XVI, 231 с.
  • (переиздания 1913 и 1933 годов)
• О природе вещей. / Пер. Ф. А. Петровского, вступ. ст. В. Ф. Асмуса. - М.-Л.: Academia, 1936. - 285 с. (неоднократно переиздавался )
  • Тит Лукреций Кар . О природе вещей. / Пер. Ф. А. Петровского, вступ. ст. Т. В. Васильевой. [С приложением фрагментов сочинения Гераклита , поэм Парменида и Эмпедокла, писем Эпикура]. (Серия «Библиотека античной литературы. Рим»). - М.: Художественная литература, 1983. - 384 с.