Женские виды работ 17 века. Положение женщин в России в XVII веке

--- --- Глава 2 Заключение брака.

В обстановке преобразований начала XVIII в. власти предприняли попытку перестроить институт брака на более разумных началах, чем прежде. В первых указах Петра по поводу брака чувствуется как знакомство с европейскими обычаями и формами жизни, так и личная заинтересованность законодателя, ибо заключенный по «старине» первый брак Петра оказался весьма неудачным. Простое и непреложное правило декларировал Морской указ Петра I: «Все должны быть послушны государю во всех тех делах, которые к пользе государя и государства касаются». Понятие государственной пользы, применительно к семейно-брачным отношениям конкретизировалось таким образом : Принудительные браки не способствуют росту рождаемости, следовательно, они должны уступить место более свободным бракам, которые умножат численность населения. В свою очередь это должно было принести определенную пользу Отечеству, посредством увеличения работников и служащих государства.

Специальным указом Петр повелел в 1702 г.

не составлять более рядных сговорных и зарядных записей и не регистрировать их в Приказе крепостных дел. Вместо сговорных записей велено было писать росписи приданому без «заряду» Жених и невеста должны были за шесть недель до венчанья. Таким образом, старомодные смотрины были заменены обручением. Свидание жениха и невесты стало непременным условием обручением. Помолвка могла быть расстроена, если «после сговору и обручения жених невесты взять не похочет или невеста замуж идти не похочет же, и в том быть свободе».

Законодатель решительно порывал со стариной и обычаем. Прежде от жениха старательно прятали выбранную семьей невесту. «Если же кто-нибудь захочет жениться, то нужно поговорить с родителями девушки : В

случае согласия на брак он посылает одного из самых верных родственников или друзей посмотреть сказанную девушку и тот рассказывает ему о своем впечатлении, и по этому рассказу заключают, а кто нарушит обещание, платит условленную между ними сумму денег. После заключения этого договора он может пойти посмотреть свою супругу»

Существовал также другой вариант подобного сватовства , ведь прежде, молодой человек мог лишь косвенно, через «смотрительниц», осведомиться насчет внешности невесты ; девица вообще не могла высказать своего мнения и отношения к происходящему, когда решалась ее судьба. «Молодым людям и девицам,– писал Адам Олеарий,– не разрешают самостоятельно знакомиться» Сигизмунд Герберштейн в своих записках писал : «Бесчестным и позорным считается для молодого человека самому свататься за девушку, чтобы ее отдали ему в супружество»

Сама церемония свадьбы тоже ярко и подробно отражена в записках иностранцев. Можно привести один из примеров, содержавшийся в работе Жака Маржерета: «Вдень свадьбы ее (невесту) отводят в церковь, закрыв лицо покрывалом, Так что она не может никого видеть, и никто не видит ее лица. Затем таким же образом ее приводят и сажают за стол, и так она остается закрытой до завершения свадьбы». Интересную традицию описывает и Адам Олеарий: " при женитьбах они (русские) также принимают в расчет степень кровного родства и не вступают в брак с близкими родственниками по крови, охотно избегают браков со всякими родственниками и даже не желают допустить, чтобы два брата женились на двух сестрах или чтобы вступали в брак лица, бывшие восприемниками при крещении того же дитяти. Они венчаются в открытых церквях с особыми церемониями и во время брака соблюдают такого рода обычаи». Сигизмунд Герберштейн в Записках о Московии писал: они (русские) считают ересью, если родные братья женятся на родных сестрах" . В нынешние и в более поздние времена сохранился обычай: "им (новобрачным) нужно получить благословение священника или монаха, прежде чем войти в церковь" .

В эпоху петровских преобразований и реформ положение дел резко изменилось. Теперь жених своей волей мог отказаться от нареченной, если под каким-нибудь предлогом ее не показали, не дали лично удостоверится в правильности своего выбора и решения. Невесте также предоставлялось формальное право расторгнуть обручение и расстроить таким образом сговоренный брак.

Множество примеров указывало на то, что новые формы заключения брака получили распространение среди населения, хотя различные слои и группы по -своему преломляли обращенные к ним указы и вносили в них поправки. Известный промышленник и публицист петровского времени Иван Тихонович Посошков составил подробные наставления сыну насчет матримониальных дел. Приметив невесту, поучал отец. Надо сперва навести о ней справки, потом ее увидеть «не нарядным делом, но у церкви, или на переходе где,... дабы тебе на девицу зазора какова не навести. Себя покажи, если понравился, то и начинай свое дело» .

Условия заключения брака изменялись, когда обычный ход жизни уступал место сложным житейским ситуациям. Одной из таких ситуаций было рождение ребенка до брака. Церковь строго преследовала людей, повинных в подобном грехе.

Петровские законы заметно смягчали санкции против отца "незаконнорожденного" ребенка. Воинский устав Петра предусматривал, что холостой мужчина только в том случае обязан женится на чреватой, либо родившей женщине, если он ей все конечно о супружестве обещал. В противном случае его нельзя было неволить к браку. Система штрафов (платы) и наказание со стороны государства рассматривались как побуждение к браку, ибо женитьба освобождала "виновного" от всяких платежей и долгов.

Реформатора занимала мысль о том, как облегчить вступление в брак сиротам, которые воспитывались в монастырях. Сохранился лишь недатированный черновой набросок указа, писанный рукой Петра 1, с занимательными и интересными размышлениями на этот счет: "Время определенное сиротам видетца и разговаривать публично для женитьдо, а кажетца, в воскресные дни обедать вместе и разговаривать и по обеде час или два, или как лутче озобретено будет"

Церковь всегда была высшим авторитетом в вопросах семейно-брачных отношений. Уже в конце 17 века церковное руководство предпринимало слабые попытки изменить привычную форму вступления в брак. В ноябре 1693г. патриарх Андриан обратился к священникам с повелением "некреко допрашивати" молодых при венчании, по добру ли согласию они вступают в брак, а не от насилия ли или неволи каковы, у стыдливой невесты допрашивать родителей и пр." Патриарший указ был свидетельством благих намерений церкви. Он менял традицию, которая оставляла "молодым мало шансов на выбор "по любви и согласию" . Однако этот указ явился свидетельством того,что даже церковь, оплот традиционализма, к концу 17 века стала задумываться над несовершенством "храмины" , над возведением которой она трудилась много веков.

Вопрос о принудительных браках стал предметом более широкого обсуждения в церковных кругах после того, как один из ведущих идеологов петровского времени Феофан Прокопович издал в 1720 году букварь- катехизис под названием "Первое учение отрокам "Одна из заповедей катехизиса гласила: "А дети должны родителем всякое усердие... И без их благословения не начинать ни какова дела важного, наипаче не избирать чина жития..." Ф,Прокопович толковал вопрос о родительской воле в традиционном духе, восходившим к Домострою.

С критикой катехизиса Ф.Прокоповича выступил Дмитрий Кантемир, Он самым решительным образом протестовал против толкования церковным идеологом принудительных браков, заключенных по воле родителей, без участия детей, прежде всего заключенных ради имущественных выгод и чинов. Князь не чужд был также и участия в спорах на религиозные темы и после прочтения книги Ф,Прокоповича возразил автору в анонимном письме, получившим распространение среди читателей. Феофан, по мнению Д, Кантемира, неправильно толкует догмат о первородном грехе. Он полагает, что Бог осудил людей на страдание и смерть временную и вечную только за прародительский грех, - Адам и Ева ослушались Господа, сорвали по наущению Змея без спросу яблоко, - и были тотчас изгнаны из рая. Однако смысл этого эпизода не таков- нехороша оказалась человеческая порода, первые люди обнаружили природную свою испорченность, и дурные качества от них преемственно переходят к потомкам из поколения в поколение. И не за прародительских грех, а за собственные недостатки и дурные навыки осуждаются люди на погибель и на смерть.

Феофан же критики не терпел. Он оспаривал поправку ученого князя: "От таких любопретельных совопросников не следует ли, что простые люди, боясь нравственной порчи детей своих, не захотят им давать полезное наставление, и желание царского величества видеть людей образованными вотще будет высказано? С таким грубым неискусством как дерзати приступать к учительскому делу и судить чтения богословские?".

Теологический спор Феофан перевел в административное русло и предложил не огорчать государя Петра 1. Оппоненту пришлось замолчать.

Споры о пределах родительской власти при заключении браков послужили прелюдией к разработке нового законодательства о браках. 22 апреля 1722 года Петр 1 указал Сенату и Синоду учинить запрещение браков, заключенных по принуждению со стороны родителей или опекунов, а также браков "рабов" и рабынь, принужденных к таковому господами всякого звания, Разработка указа натолкнулась на сопротивление в Сенате, оспорившем пункт, относящийся к холопам. Петр не принял во внимание мнение сенаторов и 5 января 1724 года подписал Указ, содержавший все ранее подготовленные пункты. Поскольку в столице и в других городах значительную часть населения составляли дворовые люди, а в этой среде принудительные браки были особенно частыми, Петр пытался распространить новшество и на них. Указ1724года обязывал господ выдавать своим слугам подтверждение клятвой и присягой письменные свидетельства о том, что они не неволят слугу к браку. Указ, однако, ничем не гарантировал свободное волеизъявление дворовых слуг- холопов, следовательно, он должен был остаться на бумаге. Полная и ничем не ограниченная власть феодалов над своими холопами обрекала на неудачу попытки такого рода. Поскольку петровские законы утверждали власть имущих и бесправие низов, любые попытки смягчения произвола имущих оказывалось с самого начала обреченными на неудачу.

Попытки реформировать брак затронули преимущественно городское население. Даже самые радикальные указы Петра 1, составленные им в конце его жизни, не упоминали о крестьянском населении, составлявшем подавляющую массу русского народа.Черносошные (государственные) крестьяне в Поморье, на Севере и в Сибири не знали помещичьего гнета и крепко держались за древние традиции и обычаи. Обычными для крестьянской среды было заключение браков между членами семей, находившимися на оном уровне материального достатка. Крестьянское приданое обычно включало одежду (рубашки, сорочки, кафтаны,) украшения, иногда кое-какой домашний скот и деньги.

В дворянской среде виды на приданное нередко побуждали сватать малолетних невест. Крестьяне же, заключая браки детей, руководствовались потребностями жизни.

В частновладельческой деревне заключение браков между крестьянами осложнялось постоянными вмешательствами крепостников-помещиков, с их мелкими, частными, эгоистичными расчетами о личной пользе и выгоде. Начиная с 17 века невеста- крестьянка не имела возможности перейти из имения в имение в связи с замужеством без уплаты "выхода" ,- особой пошлины в пользу феодала. Пока "выход" не превышал 1-2 рубля, он не слишком осложнял дело, но когда землевладельцы поднимали плату до 5 рублей с девок, до 10-15 рублей со вдов, это становилось подчас непреодолимой помехой и преградой для заключения браков крестьян.

Сохранились многочисленные вотчинные инструкции XVIII в., регламентировавшие браки крепостных крестьян. В этой связи можно привести в качестве примера инструкцию дворянского историка и публициста М.М.Щербатова приказчику Ярославской вотчины о женитьбе крестьян : «Понеже усмотрению во многих деревнях, что многия крестьяне до престарелых лет доходят холостыя и не женется, также и девки стареются не замужем.... Нужно принять (девкам) в дом (мужа)(....) зятя, а мущины женились двадцати лет» . Но всегда, на местах, создавались намеренно или волей обстоятельств определенные сложности в решении такого рода вопросов. Некоторые помещики в своих вотчинных инструкциях воспрещали приказчикам вмешиваться в дела, касавшиеся крестьянских браков.

Типичными следует признать инструкции совсем другого характера. По мере развития крепостного режима права помещиков на личность крестьянина неограниченно расширились. Владельцы «крепостных душ» по своему произволу и усмотрению вмешивались в семейную жизнь своей «крещенной» собственности. Прежде всего феодальные землевладельцы пеклись о том, чтобы не допустить утечки из имения крепостных душ женского пола. В связи с этим они разрешали браки между крестьянами внутри вотчины и противились «выводу» крестьянских невест в чужие владения. В крупных владениях крестьянки имели больше возможностей для вступления в брак внутри имения. В мелких и чересполосных имениях и поместьях такие возможности были минимальными, что значительно осложняло ситуацию.

Для нашей истории характерно такое явление, как важная роль в заключении брака, которую играла церковь, т.к. эту сферу церковь считала объектом своего исключительного влияния и была не прочь использовать ее для упрочнения устоев религии. От вступавших в брак требовалось знание главнейших молитв («Верую в единаго», «Отче наш», «Богородице дево») и десяти заповедей. Таким был обязательный минимум церковных знаний для прихожан. В эпоху преобразований ценилась не схоластическая мертвая мудрость, а точные знания. 20 января 1714 г. Петр I издал указ, вводивший образовательный минимум для дворян, желающих вступить в брак .

Создание системы школ, новые условия службы в регулярной армии и на флоте, усложнение общественной жизни привели в XVIII в. к повышению брачного возраста. Общественная жизнь становилась теперь важнее частных интересов. Что же касается брачного возраста, тот же Татищев В.Н. в своей «Духовной» сыну наставлял его, чтобы он следовал советам, что не следует женится в 18 лет...Менялась сама жизнь, мерялись и взгляды на нее, они становились более раскрепощенными, новыми, отвечающими новым переменам в обществе. 6апреля 1722 года Петр1 опубликовал так называемый указ «Освидетельствован; и дураков въ Сенатъ», смысл которого заключался в том, что тем, которые не годятся в службу, «отнюдь не женитца». К этому пункту Петр1 прибавил в черновике; «И замуж итит не допускать». Приписка Петра, таким образом, исключала из сферы брачных отношений не только непригодных к службе «дураков» но и слабоумных девиц.В последнем случае никакой процедуры не было установлено. В отношении юношей был введен особый порядок свидетельствования в Сенате. Сенат «смотрел» идиотов, «дураков» , не пригодных в науку и службу, с тем, чтобы не допускать их до брака, грозившее дать плохое потомство, и не сулившего «государственной пользы». Поступающим на службу «дуракам» давали испытательный срок («урочные годы») . Если они оказывались пригодными к службе, то получали разрешение на женитьбу.

Церковь всегда считалась высшим авторитетом в семейно- брачных вопросах. Петр1 же стремился превратить церковь в бюрократическое учреждение и полностью подчинить ее целям светской власти. Правительство взяло под свой контроль деятельность низшего духовенства, включая совершение «таинства брака». Петербург многократно требовал от местного духовенства (приходского) следовать новому порядку регистрации браков со внесением записей в книги. Табели с этих книг регулярно посылались в Синод. Духовная коллегия

Маржет Ж Указ. Соч. С. 247. Герберштейн С. Записки о Московии. М.,1988. С. 110. Маржет Ж Указ. Соч. С. 247 Олеарий А, Указ соч. С.347-348 Герберштейн С. Указ. Соч. С.111 Маржет Ж Указ. Соч. С. 247. 7 Щербатов М.М. Из инструкции приказчику Ярославской вотчины.//Хрестоматия по истории СССР М., 1963. С. 215
8 ПСЗ. Т V. №2762. С. 78.

1.Клеопатра

Можно подумать, ты что-то про нее не знаешь. Ну, сделаем вид, что ты упал с луны, и расскажем. Жила в I веке до н. э. Владычица Египта. Любовница Цезаря и Марка Антония. Прославленная своей красотой любительница молочных ванн и притираний из растворенного жемчуга. Умерла вследствие технических неполадок со змеей. Кстати, изображения на монетах - единственные стопроцентно доказанные портреты царицы. И все они выглядят примерно так.

2.Лина Кавальери

Оперная певица. Жила на рубеже XIX и XX веков. Считалась одной из самых красивых женщин эпохи. Открытки с ее изображениями продавались миллионами, а любое мыло считало долгом украшать свою рекламу знаменитой «песочно-часовой» фигурой пышногрудой певицы, которая славилась способностью затягивать корсет так, что ее талия не превышала 30 сантиметров.

3.Фрина

Афинская гетера, жившая в IV веке до нашей эры, любимая модель многих скульпторов и художников, в том числе Праксителя. Прославилась красотой и огромными деньгами - их она требовала с тех кавалеров, которые ей не нравились.

4.Клео де Мерод

Французская танцовщица, родившаяся в конце XIX века и ставшая одной из самых знаменитых женщин мира благодаря своей красоте. Получила титул «Царица красоты» французского журнала «Иллюстрасьон», который составил первый в мире рейтинг мировых красавиц в 1896 году.

5.Нинон де Ланкло

Французская куртизанка и писательница XVII века, одна из самых свободомыслящих женщин своей эпохи. Мы написали - XVII века? Необходимо добавить: всего XVII века. И еще успела захватить краешек восемнадцатого, став абсолютным рекордсменом среди ветеранов куртизанского движения.

6.Прасковья Жемчугова

Редким золушкам в реальности удается окольцевать принцев, но в истории есть минимум один случай, когда граф, миллионер и сиятельнейший из вельмож своего времени женился на собственной рабыне. В конце XVIII века Параша Жемчугова, крепостная актриса графа Шереметева, стала супругой своего хозяина, скандализировав российское общество.

7.Диана де Пуатье

Жившая в XVI веке фаворитка Генриха II, ради которой король фактически разорил своих подданных. Король был намного младше своей возлюбленной, влюбился он в Диану фактически в младенчестве и всю жизнь оставался верен ей если не физически, то по крайней мере душевно. Как писали современники, «при всей ненависти к Диане народа, эта ненависть все равно меньше любви к ней короля».

8.Анна Болейн

Английская кратковременная королева XVI века, вторая супруга Генриха VIII, из-за которой англичане стали протестантами. Матушка Елизаветы Великой была известна своей красотой и легкомыслием и кончила жизнь на эшафоте, обвиненная мужем в многочисленных изменах ему и Англии.

9.Мессалина

Жила в начале I века н. э, была супругой императора Клавдия и пользовалась репутацией самой похотливой женщины Рима, если верить свидетельствам Тацита, Светония и Ювенала.

10.Императрица Феодора

В VI веке н. э. Феодора стала супругой наследника императорского трона, а потом и императора Византии Юстиниана. Но прежде чем стать набожной и почтенной царицей, Феодора многие годы занималась пантомимой и акробатикой в цирке, заодно немного продавая себя особенно восхищенным ценителям циркового искусства.

11.Барбара Радзивилл

Юная литовская вдова, в XVI веке ставшая тайной женой будущего короля литовского и польского Сигизмунда II Августа. Считалась самой красивой женщиной королевства.

12.Симонетта Веспуччи

Если ты видел картину «Рождение Венеры» Боттичелли, то ты прекрасно знаешь эту знаменитую флорентийскую модель XV века. Проще перечислить, кто из художников той эпохи не рисовал рыжую Симонетту. А герцоги Медичи (с некоторыми из них модель имела доверительные отношения) официально обязали указывать ее в документах как «Несравненную Симонетту Веспуччи».

13.Агнес Сорель

Французская мадемуазель XV века, многолетняя фаворитка Карла VII, которая рожала королю дочерей, благотворно, по мнению современников, влияла на его политику, а в свободное от этих занятий время позировала художникам - например, Фуке, когда он изображал мадонн для церквей и частных заказчиков.

14.Нефертити

Главная супруга фараона Эханатона, правившего в Египте в XIV веке до н. э. Сохранились многочисленные бюсты и статуи красавицы Нефертити. Но мумия царицы пока так и не найдена, поэтому неизвестно, насколько она была похожа на свои весьма привлекательные портреты, которые буквально свели с ума множество поэтов и писателей начала XX века, увидевших эти произведения в европейских музеях.

15.Маркиза де Ментенон

Молодую вдову поэта Скаррона пригласила ко двору Людовика XIV фаворитка короля - мадам де Монтеспан, чтобы бедняжка Скаррон занималась воспитанием королевских бастардов. Король был так восхищен ее педагогическими приемами, что пожелал испытать их на себе. К великому негодованию всего двора, он не просто сделал новую любовницу маркизой Ментенон, но потом еще и втихаря женился на ней.

16.Маркиза де Монтеспан

Жившая в XVII веке фаворитка Людовика XIV сама происходила из знатнейшего герцогского рода, так что французский двор охотно терпел близ короля столь высокопоставленную любовницу. Тем более что маркиза была хороша собой (по тогдашним меркам, по крайней мере) и достаточно умна, чтобы не лезть особо в государственные дела.

17.Зинаида Юсупова

Самая богатая и самая красивая женщина Российской империи XIX века. Более того, будучи единственной наследницей всего рода князей Юсуповых, она по особому распоряжению царя кроме многомиллионного приданого принесла мужу титул князя Юсупова. Как ты думаешь, сколько у нее было поклонников? Победителем этой утомительной гонки стал граф Сумароков-Эльстон - генерал, человек храбрый и с большими усами.

18.Уоллис Симпсон

Каждый из нас иногда задается вопросом, чего он стоит в этой жизни. У дважды разведенной американки Уоллис Симпсон ответ на этот вопрос был. Она стоит немножко больше Британской империи. По крайней мере, так решил король Британии Эдуард VIII, отрекшийся в 1936 году от престола ради того, чтобы жениться на Уоллис: занимая престол, он не имел права жениться на разведенной женщине.

19.Мадам Рекамье

Пятидесятилетний банкир Жан Рекамье, который в 1793 году женился на шестнадцатилетней Жюли, знал, что делал. Он не стал лезть к своей красавице с пошлым сексом, а пригласил к ней лучших учителей, которых только можно было найти в революционной Франции. Еще через пару лет он щедро финансировал ее дом, ее наряды и ее светскую жизнь, поощряя юную супругу привлекать к себе толпы друзей и поклонников из тогдашней элиты. Благодаря ставшему знаменитым политическому, литературному и научному салону мадам Рекамье, банкир сделался одним из самых влиятельных людей Европы.

20.Ян-гуйфэй

Драгоценная супруга китайского императора Мин-хуана, который больше известен под посмертным именем Сюань-цзун (правил в VIII веке). Нищая девочка из крестьянской семьи Ян свела императора с ума настолько, что фактически всю власть в государстве он отдал в руки ее многочисленной родни, а сам развлекался с Ян-гуйфэй поеданием сросшихся апельсинов и прочей китайской изысканностью. Закономерным результатом стали государственный переворот и гражданская война.

21.Вероника Франко

В Венеции много туристов было и в XVI веке. Привлекали в этот город господ из дальних земель не столько венецианские каналы, сколько «благочестивые куртизанки» - так официально именовались самые шикарные продажные женщины города, которые были изысканны, образованны, свободны в общении и разоряли своих кавалеров самым благородным образом. Одной из знаменитейших благочестивых куртизанок была Вероника Франко.

22.Аспазия

Афинская гетера, ставшая женой правителя Афин Перикла (V век до н. э.). Гетера в женах властителя сама по себе была диковинкой, другой же особенностью Аспазии являлось то, что многочисленные авторы ни слова не говорят о том, что она была красива или сексуальна. Нет, все хором славят ее выдающийся ум. Известно, например, что сам Сократ очень любил навещать Аспазию и слушать ее философские рассуждения.

23.Айседора Дункан

Звезда начала XX века, американская танцовщица, которая ввела традицию «естественного» танца назло официальным балетам на пуантах и прочим классическим ужасам. Естественность требовала и естественных одеяний, поэтому танцевала Айседора обычно босой, небрежно укутанной в разнообразные развевающиеся простынки, не мешавшие зрителям следить за движениями ее тела. Была женой русского поэта Сергея Есенина.

24.Китти Фишер

Самая дорогая куртизанка Британии XVIII века: ночь с ней стоила минимум сто гиней (за эту сумму можно было купить десять породистых лошадей). При этом с мужчин, которые ей не нравились, Китти брала суммы в десять раз большие. Ее огромная любовь к деньгам сопровождалась страшным мотовством. Символом Китти стало изображение котенка, вылавливающего из аквариума золотых рыбок, - в нем одновременно обыгрывались ее имя, фамилия и характер.

25.Хэрриэтт Уилсон

В первой половине XIX века скандальная жизнь Лондона существовала в основном за счет шести сестер Уилсон, занимавшихся великосветской проституцией. Самой удачливой из них стала София, которой удалось выйти замуж за лорда Бервика, а самой известной - Хэрриэтт. Трудно найти известного политика той эпохи, который сумел не оказаться в постели Хэрриэтт. Будущий король Георг IV, лорд-канцлер, премьер-министр, герцог Веллингтон - все они имели с Хэрриэтт близкую связь. Официально она считалась писательницей: публиковала за свой счет чудовищно непопулярные и скучные готические романы.

26.Мата Хари

Голландская барышня Маргарита Гертруда Зелле взяла себе псевдоним Мата Хари после того, как, пожив в неудачном браке с первым мужем в Индонезии, сбежала от супруга и стала исполнять стриптиз. Официально стриптиз в исполнении Маты именовался «мистическим восточным танцем, угодным Шиве». Во время Первой мировой войны была шпионом, двойным агентом Франции и Германии, после чего была неприлично поспешно расстреляна французами в 1917-м. До сих пор господствует версия, что таким образом кто-то из высокопоставленных лиц Франции пытался скрыть свою связь с Матой и собственные военные преступления.

27.Туллия д’Арагона

Итальянская куртизанка XVI века, поочередно потрясавшая собой Рим, Флоренцию и Венецию. Кроме собственно сексуальных побед над самыми выдающимися талантами и умами итальянского Возрождения, Туллия была знаменита как поэтесса, писательница и философ. Например, ее «Диалоги о бесконечности любви» были одним из самых популярных произведений века.

28.Каролина Отеро

Французская танцовщица и певица конца XIX века, выдававшая себя за цыганку, хотя на самом деле была чистокровной испанкой (но тогда это было не модно). Пользовалось огромным успехом у венценосных особ. Минимум семь королей и императоров были ее тайными любовниками. В том числе известно, что российский император Николай II был крайне неравнодушен к Каролине.

29.Лиана де Пужи

Французская танцовщица и писательница рубежа XIX-XX веков, также слегка торговавшая собой за чрезвычайно крупное вознаграждение (самой Лиане больше нравились девушки, так что романы по любви у нее были в основном с коллегами-красавицами). Марсель Пруст списал с Лианы одну из своих героинь - Одетту де Креси. Мадемуазель де Пужи дружила практически со всеми интеллектуалами своей эпохи. Выйдя замуж за румынского аристократа, стала княгиней и ушла на покой.

30.Графиня ди Кастильоне

Родившаяся в 1837 году итальянка Вирджиния Ольдоини стала первой мировой топ-фотомоделью. Сохранилось более 400 ее дагеротипов. Будучи дворянкой из старинной фамилии, вышла в 16 лет за графа Кастильоне, но тихой семейной жизни предпочла судьбу великосветской куртизанки и политика. Была любовницей Наполеона III.

31.Оно-но Комати

Японская поэтесса и придворная дама IX века, входящая в список «36 величайших поэтов Японии». Иероглифы, обозначающие ее имя, стали синонимом словосочетания «красивая женщина». В то же время Оно-но Комати была символом холодности и жестокосердия. Известно, например, что она заставляла своих возлюбленных стоять зимой перед ее дверями в легкой одежде целую ночь напролет, после чего слагала печальные стихи по поводу их ранней смерти от простуды.

32.Императрица Си Ши

В VI веке до н. э. правителю китайского царства У, Фучаю, недоброжелатели из соседних царств прислали подарок - невероятную красавицу Си Ши в сопровождении свиты из прекрасных служанок. При виде Си Ши у Фучая ум заехал за разум. Он велел создать для нее парк с дворцом и зависал в этом дворце круглые сутки. Разумеется, вскоре его царство было завоевано мерзавцами, придумавшими этот хитроумный план.

Последние пять тысяч лет женский род переживал не лучшие времена. Судьбу же московской женщины можно назвать незавидной даже по нашим отечественным меркам. Тучи над ней сгущались постепенно. Так, еще в Киевской Руси достоинство женщины оберегалось как с социальной, так и с религиозной стороны. В ХII веке новгородский священник Кирик в своих известных вопрошаниях осведомлялся у епископа Нифонта: может ли священник служить в ризе, заплатанной лоскутом от женского платья? - И владыка отвечал: а чем же погана женщина?

Зато у русских книжников ХVI-XVII веков были в большой чести изречения Солона, говорившего, что мудрец ежедневно благодарит богов за то, что они создали его греком, а не варваром, человеком, а не животным, мужчиной, а не женщиной; и Аристотеля, учившего, что гражданам предоставлена полная власть над детьми, рабами и женщинами. Древняя языческая мудрость перемешивалась с христианскими понятиями о происхождении греха. Восточное христианство с его аскетическим идеалом, взирало на женщину чрезвычайно сурово. В сознании людей Московской Руси прочно укоренилось мнение византийских богословов о том, что Ева - виновница грехопадения человечества - «существо 12 раз нечистое», соблазн, а то и прямое орудие дьявола: который через женскую плоть уводит человека от Бога: «от жены начало греху и тою (от того) все умираем». Монашеское правило учило: «Если монах пройдет с женою два поприща, да поклонится 12 (раз) вечер, 12 заутра», т.е. иноку нельзя пройти бок о бок с женщиной даже полкилометра без того, чтобы не избыть потом свой невольных грех покаянными поклонами.

И с этим «нечистым» существом особенно не церемонились.

Жизнь москвички XVI-XVII веков нередко была беспрерывным рядом истязаний - смолоду от суровой власти отца, потом от тяжелой руки мужа. До замужества она своего «нареченного» большей частью и в глаза не видывала, благодаря чему свадебное пожелание любви да совета очень редко находило воплощение в последующей семейной жизни. Жена превращалась, по сути, в домашнюю служанку. Она и шагу не смела ступить без позволения мужа. «Домострой» (сборник религиозно-нравственных и хозяйственных поучений) знал только одну личность - отца, родителя, мужа, как главы всего дома. Все другие лица - жена, дети, слуги - являлись как бы придатками этой единственной настоящей личности, которая имела над ними почти абсолютную власть. На долю жены выпадало только попечение «о всяком благочинии: како душа спасти, Богу и мужу угодити и дом свой добре строити; и во всем ему (мужу) покорятися и что муж накажет, то с любовию приимати и со страхом внимати и творити по его наказанию (распоряжению)...»



Глава семейства должен был внушать домочадцам страх, без которого не мыслилось тогдашнее воспитание. Нагонялся этот страх кулаком, плетью, палкой, или первым предметом, что попадался под руку. Hapoдная благоглупость гласила: «Люби жену, как душу, а тряси ее, как грушу». Если жена не слушает мужа, учит «Домострой», то «достоит мужу жену своя наказывати…», но только «побить не перед людьми, а наедине». Бить надо «бережно и разумно», чтобы не попортить живое имущество: «ни по уху, ни по лицу, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть; никаким железным или деревянным не бить: кто с сердца или с кручины так бьет, - много бед от того бывает: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и пальцы: и главоболие и зубная болезнь; а у беременных жен поврежение бывает во утробе».

Об удовольствиях жены и помину не было: она и часу не могла провести без работы и рукоделия. Песни и пляски сурово преследовались как бесовское наваждение. «Домострой» определяет для жены даже и то, как и о чем беседовать с гостьями: «как добрые жены живут и как порядню (важные дела) ведут, и как дом строить, и как дети и служак учат; и как мужей своих слушают и как с ними спрашиваются и как повинуются им во всем...»

В одном только случае самостоятельность женщины являлась законной и неоспоримой, - когда по смерти мужа она оставалась «матерою вдовою», т.е. вдовою - матерью сыновей. «Матерые вдовы» оставили заметный след в общественной жизни, в исторических событиях, а также в народной поэзии, в былинах и песнях.

Вдова же бездетная, по убеждению века, приравнивалась в своем положении к сироте, и вместе с прочими «убогими людьми» поступала под покровительство Церкви.

Порой с женщинами обращались и вовсе как с вещью. Патриарх Филарет обличал московских служилых людей в том, что они, отправляясь в отдаленные места на службу, закладывали своих жен товарищам, предоставляя им право брачной жизни за известную плату. Если муж не выкупал жену в установленный срок, заимодавец продавал ее другому желающему, тот третьему и так далее.

Но у простолюдинок оставалась хотя бы одна свобода - свобода передвижения. У женщин из знатных семей не было и этого - свою жизнь они проводили на женской половине дома, в тереме. Московский терем не имел ничего общего с восточным гаремом. Держать женщин взаперти русских людей побуждала не первобытная ревность caмца, не вековой уклад быта, а сложившийся в Московской Руси идеал христианского благочестия да боязнь греха, соблазна, порчи, сглаза.
В былинах читаем:

Сидит она за тридевятью замками,
Да сидит она за тридевятью ключами,
Чтобы и ветер не завел, да и солнце не запекло,
Да и добры молодцы, чтоб не завидели...

***
Дочь прекрасная Опракса королевична,
Сидит она во тереме в златом верху;
На ню красное солнышко не опекет,
Буйные ветрушки не овеют,
Многие люди не обгалятся...*

* Галиться - глазеть, смотреть; волочиться; также смеяться, издеваться.

«Состояние женщин, - писал Сигизмунд Герберштейн в начале XVI века, - самое плачевное: женщина считается честною тогда только, когда живет дома взаперти и никуда не выходит; напротив, если она позволяет видеть себя чужим и посторонним людям, то ее поведение становится зазорным... Весьма редко позволяется им ходить в храм, а еще реже в дружеские беседы, разве уже в престарелых летах, когда они не могут навлекать на себя подозрения». По свидетельству другого иностранца, князя Даниила Бухау (вторая половина XVI века), знатные люди не показывали своих жен и дочерей не только посторонним людям, но даже братьям и другим близким родственникам». Примерно тогда же англичанин Джером Горсей записал о московских боярах: «Держат своих жен они взаперти, так что у людей с некоторым достоинством никто не может видеть их жен, разве когда они идут в церковь на Рождестве или Пасхе или навещают своих приятельниц».




Царицы и царевны были, конечно, избавлены от прелестей супружеской жизни простолюдинок. Однако и им было далеко до полного счастья. Например, царские дочери были фактически обречены на безбрачие: выходить за русских людей, то есть своих подданных, им запрещал обычай, а выдавать их за иностранных принцев мешало различие вероисповеданий. Русские цари твердо стояли на том, чтобы их дочери после замужества сохраняли православие - на этом пункте брачного договора обыкновенно и заканчивалось сватовство иностранного жениха.

Поэтому вся жизнь цариц и царевен проходила в тереме, а заканчивалась в монастыре. Жена и дочери царя жили в строгом уединении, проводя дни частью в молитве и посте, частью в рукоделии и комнатных забавах с сенными девушками. Из мужчин только патриарх и ближние сродники могли видеть их. Врачи в случае надобности осматривали больных женщин в темной комнате, щупая им пульс через платок. В церковь они ходили скрытыми переходами и стояли там в специально отгороженном приделе. Участие в придворных празднествах им было строго заказано. Лишь коронация и погребение царя давали им повод покинуть терем. Так во время коронации Федора Иоанновича Джером Горсей наблюдал публичное появление царицы Ирины: «Во дворце императрица воссела на престол, установленный перед большим открытым окном, в самых дорогих и богатых одеждах, сияющих драгоценными камнями и усыпанных восточными жемчугами, на голове у нее была корона; царицу сопровождали княгини и знатные дамы». В похоронных процессиях царевны шли за гробом в непроницаемых покрывалах, а сенные девушки еще и огораживали их от мирского внимания специальными «запонами» - длинными и высокими суконными полами.

Однажды в царствование Алексея Михайловича польские послы хотели поднести дары супруге царя, но их до нее не допустили, и предназначенные ей подарки принял сам государь. Писатель XVII века дьяк Григорий Котошихин объяснял иноземцам этот поступок тем, что «Московского государства женский пол грамоте неученые… а иные разумом простоваты и на отговоры несмышлены и стыдливы: понеже от младенческих лет до замужства своего у отцов своих живут в тайных покоях, и опричь самых ближних родственных, чужие люди, никто их, и они людей видети не могут...», поэтому царь опасался, как бы царица «выслушав посольства собою ответа не учинила б никакого, и от того пришло б самому царю в стыд».
Если мы и видим в XV-XVI веках возле московского престола женщин, которые смело предстают перед своими подданными и иноземными послами, то это всегда выходцы из соседних земель - как, например, Софья Витовтовна и Елена Глинская (литвинки) или Софья Фоминишна (гречанка).

Впрочем, неудержимое стремление москвичей XVII века к новшествам сказалось и на жизни московских женщин. К концу столетия времена стали постепенно меняться, и в кремлевских палатах появилась удивительная царевна Софья Алексеевна, чье правление стало прологом к продолжительному «женскому царству» XVIII столетия.

«Подобно тому как дочери вельмож и купцов мало или же даже вовсе не приучаются к домоводству, так же точно они впоследствии, находясь в браке, мало занимаются хозяйством, а только сидят да шьют и вышивают золотом и серебром красивые носовые платки из белой тафты и чистого полотна, приготовляют небольшие кошельки для денег и тому подобные вещи.

Они не имеют права принимать участия ни в резании кур или другого скота, ни в приготовлении их к еде, так как полагают, что это бы их осквернило. Поэтому всякую такого рода работу совершает у них прислуга. Из подозрительности их редко выпускают из дому, редко также разрешают ходить в церковь; впрочем, среди простонародья все это соблюдают не очень точно.

Дома они ходят плохо одетые, но когда они оказывают, по приказанию мужа, честь чужому гостю, пригубливая перед ним чарку водки, или же если они идут через улицы, например в церковь, они должны быть одеты великолепнейшим образом и лицо и шея должны быть густо и жирно набелены и нарумянены.

Князей, бояр и знатнейших людей жёны летом ездят в закрытых каретах, обтянутых красною тафтою, которою они зимою пользуются и на санях. В последних они восседают с великолепием богинь, а впереди у ног их сидит девушка-рабыня. Рядом с санями бегут многие прислужники и рабы, иногда до 30, 40 человек. Лошадь, которая тащит такую карету или сани, похожа на ту, которая везёт невесту; она увешана лисьими хвостами, что представляет весьма странный вид.

Подобного рода украшения видели мы не только у женщин, но и у знатных вельмож, даже у саней самого великого князя, который иногда вместо лисьих хвостов пользуется прекрасными чёрными соболями.

Так как праздные молодые женщины очень редко появляются среди людей, а также не много работают и дома и, следовательно, мало заняты, то иногда они устраивают себе, со своими девушками, развлечения , например, качаясь на качелях - что им особенно нравится. Они кладут доску на обрубок дерева, становятся на оба конца, качаются и подбрасывают друг друга в воздух. Иногда пользуются они и верёвками, на которых они умеют подбрасывать себя весьма высоко на воздух.

Простонародье, особенно в предместьях и деревнях, занимается этими играми открыто на улицах. Здесь у них поставлены общие качели в форме виселицы, с крестообразною движущейся частью, на которой двое, трое и более лиц могут подняться одновременно. Больше всего подобной игрою у них занимаются по праздникам: в эти дни особые молодые прислужники держат наготове сиденья и другие необходимые принадлежности и за несколько копеек одолжают тем, кто желает покачаться. Мужчины очень охотно разрешают жёнам подобное увеселение и иногда даже помогают им в нём. [...]

Прелюбодеяние у них не наказывается смертью да и не именуется у них прелюбодеянием, а просто блудом, если женатый пробудет ночь с женою другого. Прелюбодеем называют они лишь того, кто вступает в брак с чужою женою.

Если женщиною, состоящею в браке, совершен будет блуд и она будет обвинена и уличена, то ей за это полагается наказание кнутом. Виновная должна несколько дней провести в монастыре, питаясь водою и хлебом, затем её вновь отсылают домой, где вторично её бьёт кнутом хозяин дома за запущенную дома работу.

Если супруги надоедят друг другу и не могут более жить в мире и согласии, то исходом из затруднения является то, что один из супругов отправляется в монастырь. Если так поступает муж, оставляя [...] свою жену, а жена его получит другого мужа, то первый может быть посвящен в попы, даже если он раньше был сапожником или портным.

Мужу также предоставляется, если жена его оказывается бесплодною, отправлять её в монастырь и жениться через шесть недель на другой. Примеры подобного рода, даны и некоторыми из великих князей, которые, не будучи в состоянии произвести со своими супругами на свет наследника или получая лишь дочерей от них, отправляли жён в монастыри и женились на других.

Так сделал тиран Иван Васильевич , который насильно отправил в монастырь свою супругу Соломонию после того, как, проведя 21 год в брачной жизни с нею, не мог прижить детей; он затем женился на другой, по имени Елена, дочери Михаила [Василия] Глинского. Первая супруга, однако, вскоре за тем родила в монастыре младенца-сына, как о том подробнее рассказано у Герберштейна и у Тиллемана Бреденбаха.

Точно так же, если муж в состоянии сказать и доказать о жене что-либо нечестное, она должна давать постричь себя в монахини. При этом мужчина часто поступает скорее по произволу, чем по праву. Рассердившись на жену по одной лишь подозрительности или по другим недостойным побуждениям, он за деньги нанимает пару негодяев, которые с ним идут к судье, обвиняют и свидетельствуют против его жены, будто бы они застали её при том или ином проступке или блуде; этим способом - особенно если ещё обратиться за содействием к копейкам - достигают того, что добрая женщина, раньше чем она успеет собраться с мыслями, уже должна надеть платье монахини и против воли идти в монастырь, где её оставляют на всю её жизнь.

Ведь тот, кто раз уже дал себя посвятить в это состояние и у кого ножницы прошлись по голове, более не имеет права выйти из монастыря и вступить в брак…»

Адам Олеарий, Описание путешествия в Московию, в Сб.: Россия XV-XVIII веках глазами иностранцев. Л., «Лениздат», 1986 г., с. 351-353.

Румяна, белила, чернение зубов — москвички XVI-XVII веков выглядели гораздо более необычно, чем мы можем себе представить. Особенные представления о женской красоте сохранились со времен татаро-монгольского ига — об этом свидетельствуют путевые заметки иностранных дипломатов и путешественников того времени.

Адам Олеарий. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию. 1656 год

«Женщины среднего роста, в общем красиво сложены, нежны лицом и телом, но в городах они все румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что кажется, будто кто-нибудь пригоршнею муки провел по лицу их и кистью выкрасил щеки в красную краску. Они чернят также, а иногда окрашивают в коричневый цвет брови и ресницы.

Некоторых женщин соседки их или гостьи их бесед принуждают так накрашиваться (даже несмотря на то, что они от природы красивее, чем их делают румяна) — чтобы вид естественной красоты не затмевал искусственной. Нечто подобное произошло в наше время. Знатнейшего вельможи и боярина князя Ивана Борисовича Черкасского супруга, очень красивая лицом, сначала не хотела румяниться. Однако ее стали донимать жены других бояр, зачем она желает относиться с презрением к обычаям и привычкам их страны и позорить других женщин своим образом действий. При помощи мужей своих они добились того, что и этой от природы прекрасной женщине пришлось белиться и румяниться и, так сказать, при ясном солнечном дне зажигать свечу.

Так как беление и румяненье происходят открыто, то жених обыкновенно накануне свадьбы, между другими подарками, присылает своей невесте и ящик с румянами — как об этом будет еще рассказано при описании их обыкновенных свадеб.

Женщины не считают для себя стыдом напиваться и падать рядом с мужчинами. В Нарве я из моего места остановки у Нигоффского дома видел много забавного в этом отношении. Несколько русских женщин как-то пришли на пиршество к своим мужьям, присели вместе с ними и здорово вместе выпивали. Когда, достаточно напившись, мужчины захотели идти домой, женщины воспротивились этому, и хотя им и были за это даны пощечины, все-таки не удалось их побудить встать. Когда теперь, наконец, мужчины упали на землю и заснули, то женщины сели верхом на мужчин и до тех пор угощали друг друга водкою, пока и сами не напились мертвецки».

Cамуэль Коллинс. Нынешнее состояние России. 1671 год

Охагуро - японская традиция чернения зубов

«Красотою женщины считают они толстоту, juxta illud Italicum (как и итальянцы (лат.)), Dio mi faccia grassa, io mi faro bella. Дай мне Бог толстоту, а я себе дам красоту.

Румяна их похожи на те краски, которыми мы украшаем летом трубы наших домов и которые состоят из красной охры и испанских белил.

Они чернят свои зубы с тем же намерением, с которым наши женщины носят черные мушки на лице: зубы их портятся от меркуриальных белил, и потому они превращают необходимость в украшение и называют красотой сущее безобразие. Здесь любят низкие лбы и продолговатые глаза и для того стягивают головные уборы так крепко, что после не могут закрыть глаза, так же как наши женщины не могут поднять рук и головы. Русские знают тайну чернить самые белки глаз. Маленькие ножки и стройный стан почитаются безобразием.

Худощавые женщины почитаются нездоровыми, и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть: лежат целый день в постели, пьют русскую водку (Russian Brandy) (очень способствующую толстоте), потом спят, а потом опять пьют».

Сейчас черные зубы и пепельно-белые лица можно встретить только у японских гейш. В Японию этот образ попал, также как в Монголию, из Китая эпохи Тан. Добавить такой еще красные щеки, и будет настоящая русская красавица XVII века (хотя для красавицы, пожалуй, слишком худая)

Яков Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии. 1680 год

К. Маковский , « Девушка с жемчужным ожерельем », 1880

«Внешний вид женщин несколько более изящен, но лицо у них круглое, губы выдаются вперед и брови всегда подкрашены, да и все лицо разрисовано, ибо они все употребляют притирания. Обыкновение румяниться считается, в силу привычки, столь необходимым, что женщину, не пожелавшую покрасить свое лицо, сочли бы за надменную и стремящуюся отличиться пред другими, ибо она-де дерзко считает себя достаточно красивою и нарядною и без краски и искусственных прикрас. Большинство женщин посвящают поэтому сему пустому занятию много труда, но в возмездие за эту поддельную красоту они, приближаясь к старости, имеют лица, изборожденные морщинами, так сильно они белят и румянят его, некрасивое в естественном своем виде».

Описание Московии при реляциях гр. Карлейля. 1663 год

«Наконец, что особенно достойно замечания, что женщины, будучи вообще от природы красивы и стройны, много румянятся, не допуская возможности без этого быть красивыми. Женщины других наций румянами скрадывают свое безобразие, эти же только портят свою красоту. К тому же румяны, употребляемые ими, столь грубы, что нет нужды быть близко, чтобы их не заметить».

И.Г. Корб. Дневник путешествия в Московское государство. 1698 год

Из дневника путешествия в Московское государство посла императора Леопольда I Игнатия Христофора Гвариента к царю и великому князю Петру Алексеевичу в 1698 году (вел его секретарь посольства Иоганн Георг Корб) мы узнаем о том, что «...женщины в Московии имеют рост стройный и лицо красивое, но врожденную красоту свою искажают излишними румянами; стан у них также не всегда так соразмерен и хорош, как у прочих европеянок, потому что женщины в Московии носят широкое платье, и их тело, нигде не стесняясь убором, разрастается как попало».

Де ла Невилль. Записки о Московии. 1698 год

К. Маковский, « Наряд русской невесты », 188 7

«Одежда женщин на турецкий манер. Мечтой беднейших из них является иметь головной убор из персидской ткани, более или менее дорогой. Богатые же украшают его драгоценными камнями или жемчугом. Их зимние платья сшиты колоколом, вышиты золотом и оторочены куньим мехом, а летние — из китайской камки. Волосы не видны из-под их уборов. Им очень трудно ходить, из-за обуви, сшитой в виде сандалий и облегающей ступню подобно туфлям. Сумасбродство этих женщин заходит так далеко, что они красят свое лицо, придают ему тон, который им нравится, и выщипывают брови».

Энтони Дженкинсон. Известия англичан о России ХVI века. 1557 год

А.П. Рябушкин, « Семья купца в XVIII веке », 1896 . Сидящая женщина в рогатой кике — эталон русской красоты того времени

«Муж обязан давать жене краски, так как у русских существует обыкновение краситься; это так обычно между ними, что ни сколько не считается позорным. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски; всего лучше сравнить их с женами мельников, потому что они выглядят, как будто около их лиц выколачивали мешки муки; брови они раскрашивают в черную краску, под цвет гагата».

Обычай обильного применение белил, румян и чернения зубов просуществовал в России вплоть до начала XX века. об этом говорит А.Н. Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву»: «Парасковья Денисовна, его новобрачная супруга, бела и румяна. Зубы как уголь. Брови в нитку, чернее сажи». О том же свидетельствует М.Е. Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине»: «Лица их, впрочем, значительно портило употребление белил и румян, а также совсем черные зубы, в подражание городским купчихам, у которых в то время была такая мода». Можно предположить, что обильное использование косметики русские заимствовали от монголов, эту моду принесли на Русь многочисленные выходцы из Золотой Орды после ее крушения в XV веке.

Ханша Тайдула из фильм «Орда»

Кадр из фильм «Орда»

Н.О. Рыжков в «Географическом очерке Сызранского уезда» 1926 года пишет: «Татарки густо мажут лицо белилами, румянами, сурьмят брови и ресницы и чернят зубы». А вот цитата из «Народы Сибири. Этнографические очерки» издательства АН СССР 1956 года: «Женщины (татарские) употребляли белила и румяна. От бухарцев было заимствовано окрашивание ногтей в желтый цвет (мятой гвоздикой) или в красный (свежими листьями бальзамина), было распространено чернение зубов».