О загробном мире. Книга «О загробном мире: православное учение

Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.

Лк. 16, 19-31

Предисловие

Эта книга имеет двоякую цель: во-первых, с точки зрения православного христианского учения о загробной жизни, дать объяснение современных “посмертных” опытов, возбудивших такой интерес в некоторых религиозных и научных кругах; во-вторых, привести основные источники и тексты, содержащие православное учение о загробной жизни. Если ныне это учение так плохо понимают, то это во многом следствие того, что в наши “просвещенные” времена эти тексты находятся в забвении и совсем “вышли из моды”. Мы пытались сделать эти тексты более понятными и доступными современному читателю. Нет нужды говорить о том, что они представляют собой бесконечно более глубокое и полезное чтение, чем популярные сейчас книги о “посмертном” опыте, в которых, даже если они и не являются лишь обычной сенсацией, все равно не может быть ничего, кроме внешней эффектности, потому что в них нет цельного и истинного учения о загробной жизни.

Изложенное в этой книге православное учение, несомненно, подвергнется критике со стороны некоторых лиц как слишком простое и наивное, чтобы в него мог поверить человек XX века. Поэтому следует подчеркнуть, что это учение есть не учение нескольких изолированных или нетипичных учителей Православной Церкви, а учение, которое Православная Церковь Христова предложила с самого начала, которое изложено в бесчисленных святоотеческих творениях, в житиях святых и богослужениях Православной Церкви, и которое Церковь непрерывно передает вплоть до наших дней. “Простота” этого учения – это простота самой истины, которая – будь она выражена в том или ином учении Церкви – оказывается освежающим источником ясности среди путаницы, вызванной в современных умах различными заблуждениями и пустыми спекуляциями последних столетий. В каждой главе настоящей книги делается попытка указать на святоотеческие и агиографические источники, содержащие это учение.

Основным источником вдохновения при написании этой книги послужили труды епископа Игнатия (Брянчанинова), который был, возможно, первым крупным русским православным богословом, непосредственно занимавшимся именно той проблемой, которая встала так остро в наши дни: как сохранить подлинное христианское предание и учение в мире, ставшим совершенно чуждым Православию и стремящимся или к тому, чтобы опровергнуть и отбросить его, или перетолковать его таким образом, чтобы оно стало совместимо с мирским образом жизни и мышления. Остро ощущая римско-католическое и другие западные влияния, которые стремились модернизировать Православие даже в его дни, преосвященный Игнатий готовился к защите Православия как путем углубленного изучения православных первоисточников (чье учение он впитал в ряде лучших православных монастырей своего времени), так и путем ознакомления с наукой и литературой своего времени (он учился в военно-инженерном училище, а не в духовной семинарии). Вооруженный, таким образом, знанием как православного богословия, так и светских наук, он посвятил свою жизнь защите чистоты Православия и разоблачению современных уклонений от него. Не будет преувеличением сказать, что ни в одной из православных стран XIX века не было такого защитника Православия от искушений и заблуждений современности; его можно сравнить лишь с его соотечественником, епископом Феофаном Затворником, который делал то же самое, но изложил более простым языком.

Один том собрания сочинений епископа Игнатия (том 3) специально посвящен церковному учению о загробной жизни, которое он защищал против римско-католических и других современных искажений. Именно из этого тома мы главным образом взяли для нашей книги обсуждение таких вопросов, как мытарства и явления духов, – учений, которые по ряду причин современный ум не может принять, но настаивает на их перетолковании или полном отвержении. Преосвященный Феофан, конечно, учил тому же, и мы также воспользовались его словами; а в нашем веке другой выдающийся русский православный богослов, блаженной памяти архиепископ Иоанн (Максимович) столь ясно и просто повторил это учение, что мы использовали его слова как основу для заключительной главы настоящей книги. То, что православное учение о загробной жизни столь ясно и четко излагалось выдающимися современными учителями Православия вплоть до наших дней, оказывает огромную пользу нам, стремящимся сегодня сохранить отеческое Православие не просто путем правильной передачи слов, но больше того – путем подлинно православного толкования этих слов.

В книге, помимо упомянутых выше православных источников и толкований, мы широко использовали современную неправославную литературу о “посмертных” явлениях, а также ряд оккультных текстов по этому вопросу. В этом мы следовали примеру владыки Игнатия – излагать лжеучения настолько полно и беспристрастно, насколько это нужно для разоблачения их ложности, чтобы православные христиане не соблазнялись ими; как и он, мы обнаружили, что неправославные тексты, когда дело касается описания фактического опыта (а не мнений и толкований), дают зачастую потрясающее подтверждение истин Православия. Главной нашей целью в этой книге было дать настолько детальное противопоставление, насколько нужно, чтобы показать полное различие между православным учением и опытом православных святых, с одной стороны, и оккультным учением и современными опытами – с другой. Если бы мы просто изложили православное учение без этого противопоставления, оно было бы убедительно лишь для немногих, не считая тех, кто уже придерживался этих убеждений; но сейчас, возможно, даже кое-кто из тех, кто вовлечен в современные опыты, осознает огромную разницу между ними и подлинно духовным опытом.

Однако уже то, что значительная часть этой книги посвящена обсуждению опытов как христианских, так и нехристианских, означает, что здесь не все представляет собой простое изложение церковного учения о жизни после смерти, но что также дается и авторская интерпретация этих разнообразных опытов. А в том, что касается самих интерпретаций, конечно, есть место для законного разномыслия между православными христианами. Мы постарались, насколько это возможно, дать эти интерпретации в условной форме, не пытаясь определить эти стороны опыта так же, как можно определить общее учение Церкви о загробной жизни. В частности, что касается оккультных опытов “вне тела” и в “астральной плоскости”, мы просто привели их в таком виде, в каком они были изложены самими их участниками, и сравнили их с аналогичными случаями в православной литературе, не пытаясь точно определить природу этих опытов; но мы принимаем их как реальные опыты, в которых действительно имеет место контакт с демоническими силами, а не как простые галлюцинации. Пусть читатель сам судит о том, насколько справедлив этот подход.

Должно быть ясно, что данная книга ни в коем случае не претендует на исчерпывающее изложение православного учения о загробной жизни, это лишь введение в него. Однако на самом деле не существует полного учения по этому вопросу, как нет и православных экспертов в этой области. Мы, живущие на земле, вряд ли можем даже начать постижение реальности духовного мира, пока сами не будем там обитать. Это процесс, который начинается сейчас, в этой жизни, а завершается в вечности, где мы лицем к лицу будем созерцать то, что теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно (1Кор. 13, 12). Но православные источники, на которые мы указывали в этой книге, дают нам основной очерк этого учения, достаточный, чтобы побудить нас не к приобретению точного знания о том, что, в конце концов, вне нас, а к тому, чтобы начать борьбу за достижение цели христианской жизни – Царствия Небесного, и избежать бесовских ловушек, которые враг нашего спасения расставляет на пути христианской борьбы. Потусторонний мир реальнее и ближе , чем мы обычно думаем, а путь к нему открывается нам через жизнь духовного подвига и молитвы, которую Церковь дала нам как средство спасения. Эта книга посвящена и адресована тем, кто хочет вести такую жизнь.

Некоторые аспекты современных опытов

Совершенно неожиданно вопрос о загробной жизни завоевал на Западе широкую популярность. В частности, за последние два года появился ряд книг, целью которых является описание “посмертного” опыта. Они написаны либо известными учеными и врачами, либо получили их полное одобрение. Один из них, всемирно известный врач и “эксперт” по проблемам смерти и умирания Элизабет Кублер-Росс, считает, что эти исследования посмертных переживаний “просветят многих и подтвердят то, чему нас учили две тысячи лет: что после смерти есть жизнь”.

Все это, конечно, представляет собою резкий отход от до сих пор преобладавшего в медицинских и научных кругах взгляда, когда, в общем, к смерти относились как к табу, и всякую мысль о посмертном существовании отбрасывали как принадлежащую к области фантазии или предрассудков или, в лучшем случае, как являющуюся делом частной веры, не имеющей под собою никакого объективного свидетельства.

Видимая, внешняя причина этой внезапной перемены мнения проста: новые методы реанимации клинически умерших (в частности, посредством стимуляции остановившегося сердца) нашли за последние годы широкое применение. Благодаря этому очень многих людей, которые практически были мертвы (без пульса или сердцебиения), возвращали к жизни, и очень многие из них ныне открыто говорят об этом, поскольку табу на эту тему и страх прослыть сумасшедшим потеряли свою силу.

Но для нас наибольший интерес представляет внутренняя причина этого изменения, а также его “идеология”: почему же это явление стало невероятно популярным, и в терминах какой религиозной или философской точки зрения оно обычно понимается? Оно уже стало одним из знамений времени, симптомом религиозного интереса наших дней; каково же в таком случае его значение? Мы вернемся к этим вопросам после тщательного изучения самого явления.

Но вначале мы должны спросить: на чем нам следует основываться в суждениях об этом явлении? Те, кто описывает его, сами не имеют ясного его толкования; часто они ищут его в оккультных или спиритических текстах. Некоторые религиозные люди (а также ученые), ощущая угрозу своим сложившимся убеждениям, просто отрицают эти опыты в том виде, как они были описаны, относя их обычно к области галлюцинаций. Так поступали некоторые протестанты, которые придерживаются того мнения, что душа после смерти находится в бессознательном состоянии, или что она сразу же идет “пребывать со Христом”; подобным же образом убежденные атеисты отвергают мысль о том, что душа вообще продолжает существовать, несмотря ни на какие предъявляемые им свидетельства.

Но эти опыты нельзя объяснить, просто отрицая их; их надо правильно понять как сами по себе, так и во всем контексте того, что нам известно о посмертной судьбе души.

К сожалению, некоторые православные христиане под влиянием современных материалистических идей, просочившихся через посредство протестантизма и римского католицизма, тоже получили довольно смутное и неопределенное представление о загробной жизни. Автор одной из новых книг о загробном опыте поставил целью узнать мнение различных сект о состоянии души после смерти. Так, он обратился к священнику Греческой Православной архиепископии и получил в ответ очень общее представление о существовании рая и ада, но ему было сказано, что Православие не имеет “какого-либо конкретного представления о том, что представляет собой будущее”. Автор мог лишь заключить, что “взгляд греческого Православия на будущее представляется неясным” (стр. 130).

На самом же деле православное христианство имеет вполне ясное учение и взгляд на загробную жизнь, начиная с самого момента смерти. Это учение содержится в Священном Писании (толкуемом во всем контексте христианского учения), в писаниях святых Отцов и особенно в том, что касается конкретных опытов души после смерти (в многочисленных житиях святых и антологиях, посвященных личному опыту такого рода). Вся четвертая книга “Собеседований” св. Григория Великого (Двоеслова), папы Римского († 604), например, посвящена этому. В наши дни по-английски была опубликована антология таких опытов, извлеченных как из старинных житий святых, так и из недавних сообщений . И уже совсем недавно в переводе на английский был опубликован замечательный текст, написанный в конце XIX века человеком, вернувшимся к жизни через тридцать шесть часов после смерти . Таким образом, православный христианин имеет в своем распоряжении богатейшую литературу, с помощью которой можно понять новые “посмертные” опыты и оценить их в свете всего православного учения о жизни после смерти.

Книга, которая разожгла современный интерес к этому вопросу, была написана молодым психиатром из южных штатов и опубликована в ноябре 1975 г. . Он тогда ничего не знал о других исследованиях или о литературе по этому вопросу, но во время печатания книги стало ясно, что она вызывает живой интерес и что многое уже было написано на эту тему. Потрясающий успех книги доктора Моуди (было продано более двух миллионов экземпляров) сделал опыт умирающих достоянием широкой публики, и за четыре последующих года в печати появился ряд книг и статей об этом опыте. Среди наиболее важных – статьи (готовящаяся книга) доктора Элизабет Кублер-Росс, чьи открытия подтверждают открытия д-ра Моуди, и научные исследования докторов Осиса и Харалдсона. Сам д-р Моуди написал продолжение своей книги (“Размышления о жизни после жизни”, Bantam-Mockingbird Book, 1977), содержащее дополнительный материал и дальнейшие размышления по этому вопросу. Открытия, содержащиеся в этих и других новых книгах (все они в основе своей согласны в отношении рассматриваемого явления), будут освещены ниже. Для начала мы остановимся на первой книге д-ра Моуди, которая весьма объективно и систематически подходит ко всему вопросу в целом.

За последние десять лет д-р Моуди собрал личные свидетельства примерно ста пятидесяти человек, которые либо сами пережили смерть или близкое к смерти состояние, либо сообщили ему о переживаниях других лиц во время умирания. Из этого количества он отобрал около пятидесяти человек, с которыми провел подробные беседы. Он пытался быть объективным в изложении этих материалов, хотя и допускает, что книга “естественно, отражает происхождение, мнения и предрассудки ее автора” (стр. 9), который по религиозной принадлежности является методистом с довольно либеральными взглядами. И действительно, книга как объективное исследование “посмертных” явлений страдает рядом недостатков.

Во-первых, автор не дает ни одного полного опыта смерти от начала и до конца, дает только отрывки (обычно очень короткие) каждого из пятнадцати отдельных элементов, которые образуют его модель полного опыта смерти. Но на самом деле переживания умирающих, как они описаны в этой и других изданных книгах, часто столь разнятся друг с другом в деталях, что попытка включить все их в одну модель представляется в лучшем случае преждевременной. Модель д-ра Моуди местами кажется искусственной и надуманной, хотя, конечно, не снижает ценности приводимых им фактических свидетельств.

Во-вторых, д-р Моуди свел вместе два довольно разных явления: действительный опыт “клинической смерти” и опыт “приближения к смерти”. Он признает разницу между ними, но утверждает, что они образуют “единое” (стр. 20) и должны изучаться вместе. В тех случаях, когда опыт, начинающийся до смерти, кончается опытом самой смерти (независимо от того, было или нет оживлено данное лицо), действительно налицо “единые” переживания, но некоторые из описываемых им явлений (очень быстрое воспоминание событий жизни в момент опасности утонуть, опыт “входа в тоннель” при подаче анестезирующего средства вроде эфира) довольно часто переживались людьми, которые никогда не переносили клинической смерти, и поэтому они, возможно, принадлежат к “модели какого-то более широкого опыта и могут лишь случайно сопровождать умирание”. Некоторые из ныне публикуемых книг даже еще менее разборчивы в отборе материала и сваливают в одну кучу опыты пребывания “вне тела” и действительные опыты смерти и умирания.

В-третьих, сам факт, что автор подходит к этим явлениям “научно”, не имея заранее ясного представления о том, чему в действительности подвергается душа после смерти, вызывает различные недоразумения и недопонимания по поводу этих опытов, которые никак нельзя устранить простым накоплением описаний; те же, кто описывает их, сами неизбежно добавляют свое собственное толкование. Сам же автор признается, что научно изучить этот вопрос фактически невозможно; и действительно, он обращается за его объяснением к исходному опыту, изложенному в таких оккультных писаниях, как сочинения Сведенборга или “Тибетская Книга мертвых “, замечая, что он хочет теперь более пристально взглянуть на “обширную литературу по паранормальным и оккультным явлениям, чтобы расширить свое понимание изучаемых явлений” (стр. 9).

Все это приводит к тому, что мы не можем ожидать слишком многого от этой и других подобных книг – они не дадут нам полного и связного представления о том, что происходит с душой после смерти. Но все же здесь и в других новых книгах приводится достаточно много заслуживающих серьезного внимания фактических опытов клинической смерти, особенно ввиду того, что некоторые толкуют этот опыт враждебным традиционному христианскому взгляду на загробную жизнь, как если бы он опровергал существование или рая, или – особенно – ада. Как же мы должны понимать эти опыты?

Те пятнадцать элементов, которые д-р Моуди описывает как принадлежащие полному опыту умирания, в целях нашего изложения можно свести к нескольким основным свойствам, которые будут здесь изложены и сравнены с православной литературой по этому вопросу.

1. Внетелесный опыт

Согласно рассказам, первое, что происходит с умершим, – это то, что он выходит из тела и существует совершенно отдельно от него, не теряя при этом сознания. Он часто способен видеть все окружающее, включая собственное мертвое тело и попытки его оживления; он ощущает, что находится в состоянии безболезненной теплоты и легкости, как если бы он плавал; он совершенно не в состоянии воздействовать на свое окружение речью или прикосновением, и поэтому часто сильно ощущает одиночество; его мыслительные процессы обычно становятся намного быстрее, чем когда он был в теле. Вот несколько кратких отрывков из описания таких опытов:

“День был пронзительно холодный, но пока я был в этой черноте, я ощущал лишь теплоту и предельное спокойствие, какое я когда-либо испытывал… Помнится, я подумал; “Должно быть, я умер”” (стр. 27).

“У меня появились великолепнейшие ощущения. Я не чувствовал ничего, кроме мира, спокойствия, легкости – просто покой” (стр. 27).

“Я видел, как меня оживляли, это было действительно странно. Я был не очень высоко, как будто бы на каком-то возвышении, немного выше их; просто, возможно, смотрел поверх их. Я пытался говорить с ними, но никто меня не слышал, никто бы и не услышал меня” (стр. 37).

“Со всех сторон люди шли к месту аварии… Когда они подходили совсем близко, я пытался увернуться, чтобы сойти с их пути, но они просто проходили сквозь меня” (стр. 37).

“Я не мог ни к чему притронуться, не мог общаться ни с кем из окружавших меня. Это жуткое ощущение одиночества, ощущение полной изоляции. Я знал, что совершенно один, наедине с собой” (стр. 43).

Кстати сказать, существует удивительное объективное доказательство того, что человек действительно находится в этот момент вне тела – иногда люди способны пересказать разговоры или сообщить точные подробности событий, которые происходили даже в соседних комнатах или еще дальше, пока они были “мертвы”. Среди прочих примеров такого рода д-р Кублер-Росс упоминает об одном замечательном случае, когда слепая видела и затем ясно описала все происходившее в комнате, где она “умерла”, хотя, когда она снова вернулась к жизни, опять была слепа, – это потрясающее свидетельство того, что видит не глаз (и мыслит не мозг, ибо после смерти умственные способности обостряются), но скорее душа, которая, пока тело живо, выполняет эти действия через физические органы, а когда мертво – своей собственной силой .

Православного христианина ничто тут не должно удивлять, ибо описанный здесь опыт – это то, что христианам известно как отделение души от тела в момент смерти. Для нашего времени безверия характерно, что люди редко прибегают к христианскому словарю или осознают, что это их душа отделилась от тела и теперь переживает все это; обычно они просто бывают озадачены тем состоянием, в котором оказываются.

Именно таким человеком – крещенным в Православии, но в духе конца XIX века оставшимся безразличным к истинам своей собственной веры и даже не верившим в загробную жизнь, – и был написан рассказ о “посмертном” опыте, озаглавленный “Невероятное для многих, но истинное происшествие” (К. Икскуль. Троицкий Цветок. 1910 г.). Перенесенное им лет 80 тому назад имеет и сегодня для нас большое значение и даже представляется промыслительным в свете нового современного “посмертного” опыта, ибо это единственный “посмертный” опыт души, идущий намного дальше кратких фрагментарных переживаний, приводимых в новых книгах и пережитых восприимчивым человеком, который начал с современного безверия, а пришел к признанию истин Православного Христианства – и настолько, что закончил дни свои монахом. Эта маленькая книга может быть использована как контрольный случай, по которому можно судить о новых случаях. Она была одобрена как не содержащая ничего противного Православному учению о загробной жизни одним из ведущих православных писателей-миссионеров начала века архиепископом Никоном Вологодским.

После описания последней агонии своей физической смерти и ужасной тяжести, прижимающей его к земле, автор рассказывает, что “вдруг почувствовал, что стало легко. Я открывал глаза, и в моей памяти с совершенной ясностью до малейших подробностей запечатлелось то, что я в эту минуту увидел.

Я увидел, что стою один посреди комнаты; вправо от меня, обступив что-то полукругом, столпился весь медицинский персонал… Меня удивила эта группа; на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было, когда я стоял посреди комнаты?

Я подвинулся и глянул, куда глядели все они: там на койке лежал я .

Не помню, чтобы я испытывал что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника; меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем и там тоже я…

Я захотел осязать себя, взять правой рукой левую: моя рука прошла насквозь; попробовал охватить себя за талию – рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству… Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась совсем непригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуков моего голоса, и я понял свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество; панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в том необычайном одиночестве…

Я глянул, и тут только впервые передо мной явилась мысль: да не случилось ли со мной того, что на нашем языке, языке живых людей, определяется словом “смерть”? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид трупа…

В наших понятиях со словом “смерть” неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда я чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить?

Разобщение со всем окружающим, раздвоение моей личности скорее могло дать мне понять случившееся, если бы я верил в существование души, был человеком религиозным; но этого не было, и я руководствовался лишь тем, что чувствовал, а ощущение жизни было настолько ясно, что я только недоумевал над странным явлением, будучи совершенно не в состоянии связывать мои ощущения с традиционными понятиями о смерти, то есть, чувствуя и сознавая себя, думать, что я не существую.

Вспоминая и продумывая впоследствии свое тогдашнее состояние, я заметил только, что мои умственные способности действовали и тогда с удивительной энергией и быстротой…” (стр. 16-21)

В раннехристианской литературе состояние души в первые минуты после смерти с такими подробностями не описывается, упор там делается всегда на более сильных переживаниях, которые наступают позже. Вероятно, только в наше время, когда отождествление жизни с жизнью в теле стало столь полным и убедительным, можно было бы ожидать, чтобы такое большое внимание уделялось нескольким первым минутам, когда ожидание современного человека столь полно переворачивается вверх тормашками: смерть не есть конец, жизнь продолжается, душе открывается совершенно новое состояние!

Конечно, в этом опыте нет ничего, что бы противоречило православному учению о состоянии души сразу после смерти. Некоторые, критикуя этот случай, усомнились, был ли мертв человек, если его через несколько минут оживили, но это лишь вопрос техники, о чем мы скажем в свое время. Остается фактом, что в эти несколько минут (иногда также за минуту до смерти) имеют место переживания, которые нельзя объяснить просто как галлюцинации. Наша задача здесь найти, как мы должны понимать эти опыты.

2. Встреча с другими

После смерти душа очень недолго остается в первоначальном состоянии одиночества. Д-р Моуди приводит несколько случаев, когда даже перед смертью люди внезапно видели уже умерших родственников и друзей.

“Доктор потерял надежду спасти меня и сказал родным, что я умираю… Я осознал, что все эти люди были там, казалось, почти толпами паря у потолка комнаты. Это все были люди, которых я знал в прошлой жизни, но которые умерли раньше. Я узнал бабушку и девочку, которую знал еще школьником, и многих других родных и друзей… Это было очень счастливое событие, и я чувствовал, что они пришли защитить и проводить меня” (стр. 44).

Этот опыт встречи с умершими друзьями и родственниками в момент смерти ни в коем случае не является новым открытием даже среди современных ученых. Около пятидесяти лет назад он послужил темой небольшой книги пионера современной парапсихологии, или психических исследований, сэра Уильяма Баррета . После появления первой книги д-ра Моуди было опубликовано вдохновленное книгой сэра Уильяма куда более подробное описание этих опытов, причем оказалось, что авторы этой книги в течение многих лет проводили систематические исследования умирающих. Здесь мы должны немного сказать об открытиях этой книги .

Эта книга – первая полностью научная публикация об опыте умирания. Она основана на результатах обработки подробных вопросников и собеседований со случайно выбранной группой врачей и сестер в восточной части Соединенных Штатов и в Северной Индии (последняя выбрана для максимальной объективности, чтобы проверить расхождения в опыте, которые могут возникнуть из-за национальных, психологических и религиозных различий). Полученный в результате этого материал включает более тысячи случаев явлений и видений умирающим (и нескольким возвращенным к жизни из состояния клинической смерти). Авторы приходят к выводу, что в целом открытие д-ра Моуди согласуется с их открытием (стр. 24). Они установили, что явления умерших родных и друзей (а в Индии многочисленные явления индуистских “богов”) умирающим приходят часто в пределах часа, а обычно в пределах дня до смерти. Примерно в половине случаев имеет место видение какой-то неземной, подобной “раю” обстановки, которая вызывает те же чувства (опыт “рая” будет рассмотрен ниже). Это исследование особенно ценно тем, что тщательно проводит различие между бессвязными посюсторонними галлюцинациями и ясными потусторонними явлениями и видениями, а также статистически анализирует наличие таких факторов, как использование галлюциногенных препаратов, высокая температура или заболевания и повреждения мозга, – факторов, любой из которых мог вызвать обычные галлюцинации, а не подлинный опыт чего-то происходящего вне разума самого больного. Очень важно то открытие авторов, что самые связные и явно потусторонние опыты имеют те больные, которые находятся в наибольшем контакте с посюсторонней реальностью и наименее склонны к галлюцинациям; в частности, те, кому бывают явления умерших или духовных существ, обычно полностью владеют своими умственными способностями и видят эти существа, полностью осознавая, что находятся в больничной обстановке. Более того, они установили, что галлюцинирующие обычно видят живых , тогда как подлинные явления умирающим бывают, скорее, умерших лиц. Хотя авторы и проявляют осторожность в своих выводах, они склоняются к “принятию гипотезы о загробной жизни как наиболее понятного объяснения своих данных” (стр. 194). Таким образом, эта книга дополняет открытия д-ра Моуди и поразительно подтверждает опыт встречи с умершими и с духовными существами во время смерти. Действительно ли эти существа есть те, за кого их принимают умирающие, это вопрос, который будет рассматриваться ниже.

Эти открытия, конечно, довольно поразительны, если их рассматривать на фоне агностицизма и безверия, которые уже давно характерны для современной науки. Для православного христианина, с другой стороны, в них нет ничего удивительного; мы знаем, что смерть есть лишь переход от одной формы существования к другой, и мы знакомы с многочисленными явлениями и видениями умирающим – и святым, и обыкновенным грешникам. Св. Григорий Великий (Двоеслов), описывая в своих “Собеседованиях ” многие из этих опытов, так объясняет встречу с другими: “Часто бывает, что на пороге смерти душа узнает тех, с кем ей предстоит делить вечную обитель за равную вину или за равное вознаграждение” (“Собеседования “, IV, 36). В особенности же относительно людей праведной жизни св. Григорий замечает: “Часто случается с праведными, что во время своей смерти они видят предшествующих им святых, дабы не страшила их мучительная мысль о смерти; чтоб они безболезненно и безбоязненно разрешились от уз своей плоти, в то время представляется перед умственными очами их общество граждан небесных” (“Собеседования “, IV, 12). В последующих главах он приводит примеры явления умирающим Ангелов, мучеников, апостола Петра, Божией Матери и Самого Христа(IV, 13-18).

Д-р Моуди приводит один пример встречи умирающего не с родственниками или духовным существом, а с совершенно чужим лицом: “Одна женщина рассказала мне, что во время выхода из тела видела не только свое прозрачное духовное тело, но также и другое тело лица, умершего совсем недавно. Она не знала, кто это был” (“Жизнь после жизни “, стр. 45). Св. Григорий в “Собеседованиях ” описывает похожее явление: он рассказывает о нескольких случаях, когда умирающий называет имя другого лица, умирающего в то же время в другом месте. И это вовсе не ясновидение, даруемое только святым, ибо св. Григорий описывает, как один обыкновенный грешник, явно обреченный аду, посылает за неким Стефаном, который ему неизвестен и который должен был умереть в то же время, чтобы сказать ему, что “наш корабль готов отвезти нас в Сицилию” (будучи местом большой вулканической активности, Сицилия напоминала об аде) (“Собеседования “, IV, 36). Это, очевидно, то, что сейчас называется экстрасенсорным восприятием, которое у многих особенно обостряется перед смертью и, конечно, продолжается после смерти, когда душа уже полностью находится вне царства физических чувств.

Следовательно, это частное открытие современной психической науки только лишь подтверждает то, что уже известно читателю раннехристианской литературы о встречах во время смерти. Эти встречи, хотя они, по-видимому, совсем не обязательно должны происходить перед смертью каждого, все же могут быть названы универсальными в том смысле, что происходят независимо от национальности, религии или святости жизни.

С другой стороны, опыт христианского святого хотя и имеет те общие черты, которые могут быть пережиты каждым, содержит в себе совершенно другое измерение, которое не поддается определению исследователями-психиатрами. В этом опыте часто проявляются особые знамения Божия благоволения, а видения из другого мира часто видны всем или многим из находящихся рядом, а не только самому умирающему. Процитируем всего лишь один такой пример из тех же “Собеседований ” св. Григория.

“В самую полночь они находились при постели Ромулы; вдруг снисшедший с небес свет наполнил всю ее келью и сиял таким блеском, что поразил сердца присутствующих невыразимым страхом… Потом послышался шум, как бы от какой-нибудь большой толпы людей; дверь кельи стала сотрясаться, будто в нее толкались толпы входящих; они чувствовали, как говорили, ощущали присутствие вошедших, но от необыкновенного страха и света не могли видеть, потому что страх и самая яркость того света поражали и закрывали им очи. За сим светом тотчас распространилось необыкновенное благоухание, так что приятность запаха успокоила их души, пораженные сиянием света. Но когда они не могли сносить силы такого света, Ромула начала ласковым голосом утешать находившуюся при ней дрожащую Редемпту, наставницу в ее добродетелях, говоря: “Не бойся, матушка, я еще не умираю”. Благоухание держалось в течение трех дней, а в четвертую ночь она снова позвала свою наставницу и, по приходе ее, попросила дать ей принять Св. Причастие. Ни сама Редемпта, ни другая соученица больной не отходили от нее; и вот внезапно на площадке перед дверью ее кельи устроились два хора поющих… святая душа Ромулы разрешилась от тела. Когда она возносилась на небо, то чем выше возлетали голоса поющих, тем слабее слышалось псалмопение, доколе не исчезли наконец звуки псалмопения и благоухания” (“Собеседования “, IV, 17). Православные христиане вспомнят подобные случаи из житий многих святых (св. Сисоя, св. Таисии, св. Феофила Киевского и др).

Углубляясь в это исследование опыта умирающих и смерти, мы должны помнить о большом различии между общим опытом умирающих, который сейчас вызывает столько интереса, и благодатным опытом смерти праведных православных христиан. Это поможет нам лучше понять некоторые загадочные стороны смерти, которые наблюдаются в настоящее время и описаны в литературе. Понимание этого различия, например, может помочь нам отождествить явления, которые видят умирающие. Действительно ли родственники и друзья приходят из царства мертвых, чтобы явиться умирающему? И отличаются ли сами эти явления от предсмертных явлений святых праведных христиан?

Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что д-ра Осис и Харалдсон сообщают, что многие умирающие индусы видят богов своего индуистского пантеона (Кришну, Шиву, Кали и т.д.), а не близких родственников и друзей, что обычно бывает в Америке.

Но апостол Павел ясно сказал, что эти “боги” на самом деле ничто (1Кор. 8, 4-5), а любая реальная встреча с “богами” связана с бесами (1Кор. 10, 20). Кого же тогда видят умирающие индусы? Д-ра Осис и Харалдсон считают, что отождествление существ, с которыми происходит встреча, во многом является результатом субъективной интерпретации, основанной на религиозных, культурных и личных предпосылках; это суждение представляется разумным и уместным в большинстве случаев. Также и в американских случаях покойные родственники, должно быть, не присутствуют на самом деле, как это кажется умирающему. Св. Григорий Великий говорит только, что умирающий “узнает” людей, тогда как праведным “святые неба являются ,” – различие, которое не только указывает на разный опыт праведников и обыкновенных грешников во время смерти, но также и непосредственно связано с разными посмертными состояниями святых и обыкновенных грешников. Святые имеют большую свободу вступаться за живых и приходить им на помощь, тогда как умершие грешники, исключая какие-то особые случаи, не имеют контакта с живыми.

Это различие ясно излагает блаженный Августин, латинский отец IV-V вв., в трактате, написанном по просьбе св. Павлина Ноланского на тему “О попечении умерших”, где он пытается примирить тот несомненный факт, что святые, как например, мученик Феликс Ноланский, ясно являлись верующим, со столь же несомненным фактом, что, как правило, умершие не являются живым.

Изложив основанное на Священном Писании Православное учение о том, что “души умерших находятся в таком месте, где они не видят того, что происходит и случается в сей смертной жизни” (гл. 13), и свое собственное мнение, что случаи кажущихся явлений умерших живым обычно оказываются или “делом Ангелов”, или “лукавыми видениями”, наводимыми бесами, например, с целью создать у людей ложное представление о загробной жизни (гл. 10), блаженный Августин переходит к различению между кажущимися явлениями мертвых и истинными явлениями святых.

“Каким образом мученики самими своими благодеяниями, которые даются тем, кто ищет, показывают, что они заинтересованы в делах людей, если мертвые не знают, что делают живые? Ибо не только через действие своих благодеяний, но и перед самими людскими очами являлся Феликс Исповедник, когда варвары осаждали Нолу. Ты (епископ Павлин) молитвенно наслаждаешься этим его явлением. Мы слышали об этом не через неясные слухи, а от достойных доверия свидетелей. Воистину, божественным путем появляются те вещи, которые отличаются от обычного порядка, который природа дала различным видам тварных вещей. То, что Господь, когда захотел, внезапно претворил воду в вино, не извиняет нашего непонимания собственной ценности воды как воды. Это на самом деле редкий отдельный случай такого Божественного действия. Кроме того, то, что Лазарь восстал из мертвых, не означает, что любой умерший восстает, когда ему захочется, или что неживущего может позвать обратно живущий подобно тому, как спящего может пробудить бодрствующий. Одни события характерны для человеческих действий, а другие являются признаками Божественной силы. Одни вещи происходят естественным путем, а другие чудесным, хотя Бог присутствует и в естественном ходе вещей, а природа сопутствует чудесному. Не следует тогда думать, что любой из умерших может вмешаться в дела живых только потому, что мученики приходят для исцеления или помощи некоторым. Скорее, следует мыслить так: мученики божественной властью участвуют в делах живых, а сами мертвые не имеют власти для вмешательства в дела живых” .

Действительно, возьмем один пример. Святые отцы недавнего прошлого, такие как старец Амвросий Оптинский, учат, что существа, с которыми общаются на спиритических сеансах, – бесы, а не души умерших; и те, кто глубоко изучал спиритические явления, если они имели для своих суждений хоть какие-то христианские мерки, приходили к тем же выводам .

Следовательно, не приходится сомневаться, что святые действительно являются праведным во время смерти, как это и описывается во многих житиях. Обыкновенным же грешникам часто бывают явления родных, друзей или “богов” соответственно тому, что умирающие ожидают или готовы увидеть. Точную природу этих последних явлений определить трудно; это, несомненно, не галлюцинации, а часть естественного опыта смерти, как бы знамение умирающему, что он находится на пороге нового царства, где законы обыденной материальной реальности больше не действительны. В этом состоянии нет ничего экстраординарного, оно, по-видимому, неизменно для разных времен, мест, религий.

“Встреча с другими” обычно происходит непосредственно перед смертью, но ее не следует путать с другой встречей, которую мы теперь хотим описать, встречей со “светящимся существом”.

3. “Светящееся существо”

Эту встречу д-р Моуди описывает как “возможно самый невероятный из всех элементов в изученных сообщениях, который оказывает самое глубокое воздействие на личность” . Большинство людей описывает это переживание как появление света, который быстро увеличивается в яркости; и все опознают его как некую личность, наполненную теплотой и любовью, к которой умерший влечется чем-то вроде магнитного притяжения. Отождествление этого существа, по-видимому, зависит от религиозных воззрений личности, само оно не имеет узнаваемой формы. Некоторые называют его “Христом”, другие “Ангелом”; все, по-видимому, понимают, что это существо, посланное откуда-то, чтобы сопутствовать им. Вот некоторые из рассказов об этом опыте:

“Я услышал, что врачи сказали, что я мертв, и тут-то я почувствовал, что как бы провалился, даже как бы плыву… Все было черно, за исключением того, что вдали я мог видеть этот свет. Это был очень, очень яркий свет, но поначалу не слишком большой. По мере того, как я приближался к нему, он становился все больше” .

Другой человек после смерти почувствовал, что он “вплывает в этот чистый, кристально ясный свет… На земле нет такого света. Я на самом деле никого не видел в этом свете, но все же он имеет особую тождественность, определенно имеет. Это свет совершенного понимания и совершенной любви” (стр. 48).

“Я был вне тела, это несомненно, потому что я мог видеть свое собственное тело там, на операционном столе. Моя душа вышла! Сначала я почувствовал себя из-за этого очень плохо, но затем появился этот поистине яркий свет. Сперва казалось, что он несколько тускловатый, но затем он превратился в огромный луг… Сначала, когда свет появился, я не был уверен, что же происходит, но затем он спросил, вроде как бы спросил: готов ли я умереть?” (стр. 48)

Почти всегда это существо начинает общаться с только что умершим (больше посредством передачи мыслей, чем словами). Оно всегда “говорит” ему одно и то же, что понимается теми, кто это пережил, как: “Готов ли ты умереть?” или: “Что ты сделал в своей жизни такого, что мог бы показать мне?” (стр. 47) Иногда, в связи с этим существом, умирающий видит что-то вроде “обратного кадра” о событиях своей жизни. Однако все подчеркивают, что это существо ни в коем случае не произносит какого-либо суда об их прошедшей жизни или поступках; оно просто побуждает их подумать над своей жизнью.

Д-ра Осис и Харалдсон также отмечают в своих исследованиях некоторые встречи с таким существом, замечая, что видение света является “типичным качеством потусторонних посетителей” (стр. 38) и предпочитая вслед за д-ром Моуди называть существа, видимые или ощущаемые в этом свете, просто “светлыми фигурами, а не духовными существами или божествами, как часто их воспринимают умирающие. Кто или что эти светящиеся существа? Многие называют эти существа Ангелами и указывают на их положительные качества: они – светлые, полны любви и понимания и внушают мысль об ответственности за свою жизнь. Но Ангелы, известные православному христианскому опыту, намного более определенны и по внешности, и по функциям, чем эти светящиеся существа. Чтобы понять это и увидеть, чем же они могут быть, необходимо здесь изложить православное христианское учение об Ангелах, а затем, в частности, исследовать природу Ангелов, сопровождающих душу в загробную жизнь.

] См., напр.: Simon A. Blackmore, S.J., Spiritism: Facts and Frauds, Benziger Bros., New York, 1924.

“Жизнь после жизни ,” стр. 45.

Существует ли жизнь после смерти? Ответ на этот вопрос постоянно ищут люди, стараясь проникнуть в тайну, которая недоступна для человеческого ума. Что вообще полезно человеку знать о загробной жизни? По словам протоиерея Григория Дьяченко, «о посмертном состоянии наших душ открыто нам в слове Божием и учении Церкви столько, сколько нужно для нас. А неоткрытое - потому не открыто, что не нужно; что излишне для нас в настоящей жизни, а также потому, что осталось бы непонятным, невместимым. Святой апостол Павел, при земной еще жизни удостоившийся проникнуть в тайны будущей, когда восхищен был в рай, сказал, что слышал там неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». Автор-составитель Владимир Михайлович Зоберн предлагает нам православное учение о загробном мире в книге с одноименным названием. Об этом издании - наш сегодняшний рассказ.

«О загробном мире: православное учение». В этой книге представлен православный взгляд на священную тайну жиз-ни и смерти человека. Она составлена на основе Священного Писа-ния и толкований святых отцов и учителей Церкви: святителей Иоанна Златоуста, Андрея Кесарийского и Кирилла Иерусалимского, преподобных Иоанна Дамаскина и Ефрема Сирина, блаженных Феодорита и Августина. Кроме того, исследуя вопрос о конце мира, автор-составитель использует письма митрополита Вениамина (Федченкова), а свидетельства усопших о загробной жизни приводятся из журналов 19 века - «Душеполезное чтение», «Кормчий», «Колокол» и другие. Рассказ о том, как существуют за гробом наши умершие, взят из книги монаха Митрофана (Алексеева).

Итак, первая часть книги посвящена теме конца мира. Здесь автор-составитель в частности пишет: «Как каждому человеку предстоит смерть, так и всему видимому миру предстоит своего рода смерть, или разрушение. Это ясно показано в Священном Писании; но род человеческий знал эту истину, еще не зная Писания. И философы, и простой народ верили, что мир не вечен, и даже знали, как совершится кончина мира, говоря об истреблении земли огнем. Овидий в своих стихах высказывается так: «море будет гореть». Сенека об истреблении огнем всего существующего говорит то же: «все сгорит от огня». Конец мира будет предварен знамениями. Спаситель указывал на эти знамения, когда пророчествовал о судьбе Иерусалима: солнце померкнет, луна не даст света, Евангелие будет проповедано всем, будет скорбь великая, явятся лжехристы, умножатся пороки и бедствия, иссякнет любовь.

Размышляя на тему конца мира, митрополит Вениамин в одном из писем отвечает на вопрос: «Если хоть и не сейчас, но приближается конец. К чему это обязывает нас?». Владыка пишет следующее: во-первых, «мы должны выйти из психологии прежнего благополучного жития в атмосферу ожиданий, святого беспокойства, переоценок… «Бодрствуйте» - вот первое, что говорит Господь». Во-вторых, «особенно бодрствовать придется потому, что будет разделение повсюду: в семьях, между друзьями, в светском, в церковном мире!» … В-третьих, «еще страшнее самому отпасть от истинной Церкви или заблудиться …» «А больше всего, - говорит Владыка Вениамин, - кажется, нужно молиться и подвизаться в покаянии… Как Господь и указал после слов: «Бодрствуйте…» Молитесь и не отягчайте себя невоздержанием…

Во второй части книги, которая называется «О смерти и бессмертии» приводится фрагмент книги монаха Митрофана (Алексеева) - «Как живут наши умершие и как будем жить и мы после смерти». Впервые эта книга увидела свет в 1880 году, а после несколько раз переиздавалась. Изучая обозначенную тему, внимательный и трудолюбивый автор собрал все, что заключается не только в постановлениях православной Церкви, но и в теоретических выводах науки, и в произведениях мировой литературы. Общедоступность изложения заключается в том, что научная терминология здесь заменена общепонятными выражениями, вместо отвлеченных оборотов употреблена прямая и непосредственная речь, доступная даже для самых простых читателей.

Вот, например, что пишет монах Митрофан о «явлении смерти на земле». «Понятие «смерть», по словам указанного автора, впервые появилось в раю. «Господь сказал Адаму: от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (так повествует книга Бытия). Адам и Ева жили в раю. Первый человек был создан как высшее существо, подобное Ангелам, он даже, как подобие Божие, был существом безгрешным. Сегодняшний нравственный упадок - это следствие греха прародителей. О высшем совершенстве наших прародителей можно заключить уже из того, что не дано им было никаких заповедей, никаких нравственных законов, как нам, а только самая легчайшая заповедь.

Вероятно, - отмечает отец Митрофан, - в душе человека уже были все главные законы духа, иначе и быть не может. Если человек поставлен царем всего видимого, значит, он составлял венец творения Божия. Дух не тяготился плотью, и прародитель не взывал, подобно апостолу Павлу: «кто избавит меня от сего тела смерти?». Но это нравственное падение, о котором сокрушался апостол Павел, получило свое развитие из-за падения Адама. После этого появилась на земле смерть: одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть (читаем мы в послании к Римлянам). Так смерть сделалась достоянием наших прародителей, а, следовательно, и всего человечества. Кто не знает слова «смерть»? Всему человечеству известны две истины. Первая - что мы умрем, а вторая - неизвестно, когда это произойдет».

О «всеобщности смертного закона» монах Митрофан пишет: «Закон смерти - общий для всего человечества. Смерть неизбежна всем и каждому. Слово Божие о всеобщности смертного закона свидетельствует: «кто из людей жил - и не видел смерти, избавил душу свою от руки преисподней?» (это Псалтирь); «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (это уже послание к Евреям); «в Адаме все умирают» (говорит апостол Павел в первом послании к Коринфянам). Смерть приходит к человеку тогда, когда он достиг предела жизни, какой предопределен ему праведным судом Божиим для совершения дела, ему предназначенного. Предела, в котором предусмотрено все, что полезно человеку. Следовательно, смерть полезна человеку. И нам заповедано за все благодарить Господа. Слава Тебе, Боже, устроившему все для нашей пользы… Да будет имя Твое, Господи, благословенно отныне и до века», - заключает монах Митрофан.

В последней части книги собраны рассказы тех людей, которые либо сами были на грани смерти и видели мир иной, либо к ним являлись усопшие родственники и свидетельствовали о потустороннем мире. Загробная жизнь, участь праведных и грешников, наше содействие к улучшению участи грешников, испрошение у Бога прощения их грехов и средства, которыми мы помогаем почившим, - всё это засвидетельствовано на земле явлениями умерших живым. Усопшие напоминают нам, ныне живущим, о силе милостыни, очищающей грехи и избавляющей от вечной смерти, о силе молитвы за них, и об истине христианской веры. И тем самым приводят своих родственников или друзей, еще живущих на земле, к вере в Бога и покаянию. Обо все этом и свидетельствуют собранные в книге рассказы.

Святой Антоний Великий, проникая в глубину судеб Божиих, однажды обратился к Богу с такой молитвой: «Господи! Для чего одни умирают в молодости, а другие живут до глубокой старости?» И был ему ответ от Бога: «Антоний, внимай себе! Тебе нет пользы испытывать судьбы Божии!» По словам автора-составителя, и сейчас «есть такие люди, которые пытаются проникнуть в недоступные для них тайны домостроительства Божьего. Руководимые ограниченным умом, они ложно объясняют пророческие и апостольские слова, распространяют ереси. Но, - утверждает составитель книги Владимир Михайлович Зоберн, - достоин похвалы тот, кто не забывает о своей собственной кончине, помнит, что впереди его ждет воздаяние за дела, страшится вечной муки и старается не грешить. Для таких читателей автор и предлагает православный взгляд на знамения пришествия антихриста перед кончиной мира и на жизнь души после смерти».

Осужденные усопшие
– Геронда, когда человек умирает, то он сразу же понимает, в каком состоянии находится?

– Да, он приходит в себя и задает себе вопрос: «Что же я натворил?». Но – «файда йок» («бессмысленно» - тур.) – то есть в том, что он задаёт себе такой вопрос, ему уже нет пользы. К примеру, пьяный, убив свою мать, смеётся, распевает песенки, потому что не понимает, что наделал. А когда хмель выветривается из головы, он начинает плакать, рыдать, спрашивать себя: «Что же я натворил?» То же самое происходит и с теми, кто живёт греховно. Эти люди подобны пьяным. Они не понимают, что делают, не чувствуют своей вины. Однако когда они умирают, из их головы выветривается [земной] хмель и они приходят в себя. У них открываются душевные очи, и они осознают свою вину, потому что душа, выйдя из тела, движется, видит, ощущает всё с непостижимой скоростью.
Некоторые обеспокоены тем, когда будет Второе Пришествие. Однако для человека умирающего Второе Пришествие, если можно так выразиться, уже наступает. Потому что человек судится в соответствии с тем состоянием, в котором его застигает смерть.
– Геронда, а что испытывают сейчас те, кто находится в адской муке?
– Эти люди осуждены. Находясь в темнице, они испытывают мучения в соответствии с теми грехами, которые совершили в жизни земной. Эти люди ждут окончательного суда – грядущего Суда Христова. Но среди них есть осуждённые строгого и особого режима, а есть и осуждённые на более мягкие наказания.
– А где сейчас святые и благоразумный разбойник?
– Святые и благоразумный разбойник сейчас в Раю, но они ещё не восприяли конечную славу, подобно тому как и осуждённые в аду еще не восприяли конечное осуждение. Бог ещё сколько веков назад сказал: «Покайтеся, приближибося Царствие Небесное». Но, несмотря на это, Он всё продлевает и продлевает время, потому что ждёт нашего исправления. Но мы, продолжая пребывать в наших страстях и грехах, проявляем тем самым несправедливость к святым, потому что они [из-за нас] не могут восприять конечную славу, которую восприимут после грядущего Страшного Суда.

Молитва за усопших и заупокойные службы
– Геронда, могут ли молиться осуждённые усопшие?
– Они приходят в чувство и просят помощи, однако помочь себе уже не могут. Те, кто находится в аду, хотели бы от Христа только одного: чтобы Он дал им пять минут земной жизни, чтобы покаяться. Мы, живущие на земле, имеем запас времени на покаяние, тогда как несчастные усопшие уже не могут сами улучшить своё положение, но ждут помощи от нас. Поэтому мы обязаны помогать им своей молитвой.
Помысл говорит мне, что только десять процентов осуждённых усопших находятся в состоянии демоническом и, будучи в аду, хулят Бога, подобно тому как это делают демоны. Эти души не только не просят помощи, но и не приемлют её. Да и зачем им помощь? Что может сделать для них Бог? Представьте, что ребёнок уходит из дома своего отца, растрачивает всё его имущество и вдобавок ко всему ещё и поносит отца последними словами. Э-э, чем тогда может помочь ему отец? Однако другие осуждённые в аду – те, у кого есть немного любочестия, ощущают свою вину, каются и страдают за свои грехи. Они взывают о помощи и получают существенную помощь от молитв верующих. То есть сейчас Бог даёт этим осуждённым людям благоприятную возможность получать помощь до тех пор, пока не наступит Второе Пришествие. В жизни земной друг царя может походатайствовать перед ним, чтобы помочь какому-то осуждённому. Подобно этому, если человек «друг» Бога, то он может походатайствовать своей молитвой перед Богом и исходатайствовать осуждённым усопшим перевод из одной «темницы» в другую – в лучшую, из одной «камеры» в другую, более удобную. Он даже может исходатайствовать им перевод из «камеры» в какую-нибудь «комнату» или «квартиру».
Подобно тому как, навещая заключённых, мы приносим им прохладительные напитки и тому подобное и облегчаем тем самым их страдания, так же мы облегчаем страдания усопших молитвами и милостынями, которые совершаем об упокоении их душ. Молитвы живых об усопших и совершаемые об их упокоении службы – это последняя возможность получить помощь, которую даёт усопшим Бог – до Второго Пришествия. После конечного Суда возможности получить помощь у них уже не будет.
Бог хочет помочь усопшим, потому что Ему больно за них, однако Он не делает этого, потому что у Него есть благородство. Он не хочет дать диаволу права сказать: «Как же Ты спасаешь этого грешника, ведь он совсем не трудился?». Однако, молясь за усопших, мы даём Богу «право» на вмешательство. Надо сказать и о том, что в большее «умиление» Бога приводят наши молитвы об усопших, чем о живых.
Поэтому наша Церковь и установила освящение заупокойного колива, заупокойные службы, панихиды. Заупокойные службы – это самый лучший адвокат о душах усопших. Заупокойные службы обладают такой силой, что могут даже вывести душу из ада. И вы после каждой Божественной литургии освящайте коливо за усопших. В пшенице есть смысл: «Сеется в тлении, восстаёт в нетлении», – говорит Священное Писание. В миру некоторые люди ленятся сварить немного пшеницы и несут в церковь изюм, печенье, бисквиты, чтобы священники прочитали над всем этим молитву об упокоении усопших. А на Святой Горе старенькие монахи за каждой Божественной литургией освящают коливо и за усопших, и за празднуемого святого, для того чтобы иметь его благословение.
– Геронда, а люди, умершие недавно, имеют большую нужду в молитве?
– Ну а как же! Когда человек только попадает в тюрьму, разве вначале ему не особенно тяжело? Будем молиться об усопших, которые не благоугодили Богу, чтобы Бог как-то помог и им. Особенно если мы знаем, что человек был жёстким или жестоким – точнее, если он казался жестоким, потому что иногда мы считаем человека жестоким, а в действительности он не таков. А если такой человек еще и жил греховно, то нам надо за него много молиться, подавать его имя на поминовение за Божественными литургиями, записывать его на сорокоусты и давать беднякам милостыню о спасении его души, для того чтобы, услышав молитву бедняков: «Да будет благословен его прах», Бог приклонился на милость и помиловал этого человека. Таким образом, то, что не сделал сам человек, сделаем за него мы. А вот если у человека была доброта, пусть он и не жил хорошо, – то от малой молитвы он получает большую пользу. Это происходит потому, что он имел доброе расположение.
Я знаю случаи, свидетельствующие о пользе, которую усопшие получают от молитвы духовных людей. Один человек пришёл ко мне в каливу и с плачем сказал: «Геронда, я перестал молиться за одного усопшего знакомого, и он явился мне во сне. «Ты, – сказал он, – не помогал мне уже двадцать дней. Ты забыл меня, и я страдаю». И действительно, я забыл о нем как раз двадцать дней назад от множества забот, и в эти дни не молился даже о себе».
– Геронда, когда кто-то умирает и нас просят помолиться о нём, то правильно ли будет совершать о его упокоении одну чётку первые сорок дней после кончины?
– Если ты молишься об усопшем по чёткам, то вместе с ним молись и о других усопших. Зачем поезду ехать в такую даль только с одним пассажиром? Ведь он может взять и других. Знаете, сколько усопших нуждаются в молитве? Несчастные просят помощи, и у них нет никого, кто бы за них помолился! Некоторые люди очень часто совершают панихиду о ком-то из своих усопших сродников. Но от этого не получает помощи даже тот человек, о котором совершается молитва, потому что такая молитва не очень-то угодна Богу. Раз они совершили об этом усопшем столько заупокойных богослужений, то пусть одновременно молятся и за других усопших.
– Геронда, иногда я начинаю беспокоиться о спасении своего отца, потому что он не имел с Церковью никакой связи.
– Ты до последнего момента не можешь знать того, каким будет Суд Божий. Когда тебя это беспокоит? Каждую субботу?
– Я не следила. А почему каждую субботу?
– Потому что суббота – это день усопших, усопшие имеют на него право.
– Геронда, а те усопшие, за кого некому помолиться? Получают ли они помощь от молитв людей, которые молятся об усопших вообще – не называя конкретных имен?
– Конечно, получают. Я, молясь обо всех усопших, вижу во сне и своих родителей, потому что они радуются молитве, которую я совершаю. Каждый раз, когда у меня в келье служится Божественная литургия, я совершаю и общую заупокойную литию обо всех усопших, молюсь об усопших королях, архиереях и так далее. А в конце говорю «и о их же имён не помянухом». А если иногда я опускаю молитву об усопших, то мои знакомые умершие являются мне. Один мой родственник был убит на войне, и я не записал его имя для поминовения на заупокойной литии, потому что оно было записано для поминовения на проскомидии вместе с другими, павшими смертью храбрых. И вот я увидел этого человека во весь рост стоящим передо мной во время заупокойной литии. И вы подавайте для поминовения на проскомидии не только имена больных, но и имена усопших, потому что усопшие имеют в молитвах большую нужду.

Самое лучшее поминовение усопших
Полезнее, чем все поминовения и заупокойные службы, которые мы можем совершить за усопших, будет наша внимательная жизнь, та борьба, которую мы совершаем ради того, чтобы отсечь свои недостатки и очистить душу. Ведь результатом нашей свободы от вещей материальных и от душевных страстей будет не только то, что сами мы почувствуем облегчение. Облегчение получат и усопшие праотцы всего нашего рода. Усопшие испытывают радость, если их потомок живёт с Богом. Если мы не находимся в добром духовном состоянии, то наши усопшие родители, дед и прадед, все наши предки страдают. «Посмотри-ка, как живёт наш потомок!» – говорят они и расстраиваются. Однако, если мы находимся в добром духовном устроении, они радуются, потому что были сотрудниками Бога в нашем рождении и Бог некоторым образом обязан им помочь. То есть усопшим доставит радость, если мы предпримем подвиг и постараемся благоугодить Богу своей жизнью. Поступая так, мы встретимся с нашими усопшими в Раю, и все вместе будем жить в жизни вечной.
Из этого следует, что стоит трудиться и вести брань с нашим ветхим человеком, чтобы став новым, он уже не вредил ни себе, ни другим людям, но помогал и себе, и другим – будь они живые или усопшие.

Дерзновения праведников к Богу
– Геронда, в письме к новоначальным монахам Вы пишете: «Хотя истинные монахи понимают, что то, что они получают в этой жизни, есть лишь часть райской радости и что в Раю она будет больше, но при этом из-за большой любви к своему ближнему хотят ещё пожить на земле, чтобы помочь людям молитвой, для того чтобы в дела мира вмешался Бог и мир получил помощь».
– Читай: «Монахи хотят пожить на земле, для того чтобы страдать вместе с людьми и помогать им молитвой».
– Геронда, а в жизни иной настоящий монах тоже своей молитвой будет помогать людям?
– Он будет помогать им своей молитвой и в жизни иной, но тогда он не будет страдать, тогда как сейчас он им сострадает. Он не живёт на земле припеваючи, «со счастливыми глазами и сияющим лицом»! Однако, чем большее страдание монах испытывает за своего ближнего, тем большим божественным утешением ему воздаётся, и это воздаяние некоторым образом извещает монаха, что его ближний получил пользу. Эта райская радость есть божественное воздаяние за боль, которую он испытывает за своего брата.
– Геронда, то есть святые, которых мы просим о помощи, не сострадают вместе с нами?
– Да, брат ты мой, – ведь там же нет боли! Где им страдать? В Раю? «Идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Разве не так говорится о Рае? Кроме того, святые [опытно] знают о том божественном воздаянии, которое восприимут люди, мучающиеся в этой жизни, и это знание доставляет им радость. Ведь иначе и Сам Бог, имея столько любви, столько сострадания, как бы мог переносить эту великую человеческую боль? Он может её переносить, потому что знает о том божественном воздаянии, которое ждёт страдающих людей. То есть, чем больше мучаются люди здесь, тем большую небесную мзду Бог откладывает им на Небе. А вот мы всего этого не видим и поэтому сострадаем тем, кому больно. Но если человек хотя бы немного видит, что ждёт страдающих в жизни иной, и знает о том божественном воздаянии, которое они получат, то его страдание не столь велико.
– Геронда, а если мы просим Бога помочь усопшему, который не нуждается в этой помощи? Тогда наша молитва совершается впустую?
– Как же она может совершаться впустую? Когда мы говорим: «Упокой раба Твоего (имярек)», а этот человек в жизни иной находится близ Бога, то он на нас не обижается. Наоборот: наша молитва приводит его в умиление. «Погляди-ка, – говорит он, – я в Раю, близ Бога, а они переживают». Так наша молитва действует на любочестие этого человека, и, молясь о нас Богу, он помогает нам ещё больше. Но, кроме того, откуда ты знаешь, в каком состоянии находится тот или иной усопший? Конечно, прежде всего надо молиться о тех, о ком ты знаешь, что своей земной жизнью они огорчили Бога. Потом надо молиться о других подобных ему усопших, а после этого – молиться о всех усопших вообще.

Грядущий Страшный Суд
– Геронда, как очищается душа?
– Если человек потрудится в хранении и возделывании заповедей Божиих, если он совершает работу над собой, если он очищается от страстей, то его ум просвещается. Он возносится на высоту созерцания, и его душа становится такой, какой была душа человека до падения первозданных людей. В таком состоянии человек будет находиться после воскресения мёртвых. Однако, совершенно очистившись от страстей, человек может увидеть воскресение своей души ещё до общего воскресения. Если это произойдет, то его тело будет ангельским, бестелесным и материальная пища его не будет заботить.
– Геронда, а как будет происходить Страшный Суд?
– На Страшном Суде в одно мгновение будет открыто, в каком состоянии находится каждый человек. Каждый сам пойдёт в то место, которого он достоин. Каждый, как по телевизору, будет видеть и свое собственное непо-требство, и духовное состояние другого. Человек как в зеркало будет смотреться в своего ближнего и, приклонив голову, пойдёт на своё место. К примеру, невестка в жизни земной сидела перед своей свекровью нога на ногу, а свекровь со сломанной ногой заботилась о её, невесткином, сыне – своём внуке. Если на Страшном Суде эта невестка увидит, что Христос помещает её свекровь в Рай, а саму её туда не берут, то она не сможет ничего возразить и спросить Христа, почему Он это делает. Ведь та земная сцена будет стоять у неё перед глазами. Она будет помнить, как её свекровь со сломанной ногой ухаживала за внуком, и не дерзнёт пойти в Рай. Да и сама она не сможет поместиться в Раю. А, к примеру, монахи увидят те трудности, те испытания, которые испытывали люди мирские, увидят, как они их преодолевали. Если монахи жили неправильно, то они, потупив голову, сами пойдут в то место, которое засуживают. Монахини, которые не угодили Богу, увидят на Страшном Суде матерей-героинь, которые не давали монашеских обетов, не имели тех благословений и благоприятных возможностей, которые имеют монахини, и, несмотря на это, подъяли подвиг и достигли высокого духовного устроения. Как же, видя всё это, устыдятся монашки за мелочность и низость, которыми они занимались и от которых сами же мучались! Вот так, – говорит мне помысл, – пройдет Страшный Суд. То есть на Страшном Суде Христос не станет говорить: «Иди-ка сюда, что ты там натворил?» или «Ты пойдёшь в ад, а ты в Рай». Нет: каждый человек, сравнивая себя с другим, сам пойдёт на то место, которое он заслуживает.

Будущая жизнь
– Геронда, я принесла сладости, чтобы Вы угостили сестёр.
– Погляди-ка, как они радуются! В жизни иной мы будем говорить: «Каким же мы радовались глупостям! Как же нас тогда эти глупости волновали!» А сейчас, у-у-у, наше сердце просто прыгает от этих радостей.
– Геронда, а как нам понять [суетность этих радостей] уже сейчас?
– Если вы поймёте это сейчас, то не скажете так в жизни будущей. Что ни говори, но те, кто живут там, на Небе, живут хорошо. Знаешь, каким на Небе занимаются рукоделием? Непрестанным славословием Бога.
– Геронда, почему мёртвое тело называется «останками»?
– Потому что тело – это то, что остаётся на земле после человека, после его смерти. Основной человек – душа – уходит на Небо. На грядущем Суде Бог воскресит и тело человека, чтобы он был судим вместе с ним, потому что человек вместе с ним жил и грешил. В жизни иной все будут иметь одинаковое тело – тело духовное, все будут одинакового роста: и маленькие, и высокие, все будут одинакового возраста: и юноши, и старики, и младенцы – поскольку у всех людей одинаковая душа. То есть в жизни иной у всех людей будет один и тот же ангельский возраст.
– Геронда, а в будущей жизни те, кто будет находиться в аду, смогут ли видеть тех, кто будет в Раю?
– Представь, что ночью в комнате горит огонь. Те, кто стоит на улице, видят тех, кто находится в этой светлой комнате. Так же и те, кто будет находиться в аду, будут видеть тех, кто будет находиться в Раю. И это будет для них ещё большей мукой. И представь опять: те, кто ночью находится в свете, не видят тех, кто стоит на улице в темноте. Так же и находящиеся в Раю тех, кто в аду, не увидят. Ведь если бы те, кто находится в Раю, видели мучающихся грешников, то им было бы больно, они скорбели бы об их горькой участи и не могли бы наслаждаться Раем. Но в Раю «несть болезнь…». Те, кто в Раю, не только не будут видеть тех, кто в аду – они даже не будут помнить, имели ли они брата, или отца, или мать, если и те не будут в Раю вместе с ними. «В той день погибнут вся помышления его», – говорит псалмопевец. Ведь если находящиеся в Раю будут помнить о своих мучающихся в аду родственниках, то какой же это для них будет тогда Рай? И мало того: те, кто в Раю, будут думать о том, что других людей [кроме тех, кто находится в Раю] нет. Так же они не будут помнить и о тех грехах, которые совершили в жизни земной. Если они будут помнить о своих грехах, то от любочестия не смогут вынести мысль, что огорчили Бога.
Надо сказать и о том, что количество радости, которую будет испытывать каждый человек в Раю, не будет одинаковым. У одного будет напёрсток радости, у другого – чашка радости, у третьего – целое озеро радости. Однако каждый будет чувствовать себя наполненным, и никто не будет знать – сколько радости, сколько божественного веселья испытывает другой. Благий Бог устроил так, потому что, если бы один человек знал о том, что другой испытывает большую радость, чем он, то Рай не был бы Раем, потому что тогда и в Раю начались бы [зависти, подобные земным:] «почему он испытывает большую радость, а я меньшую?». То есть каждый в Раю увидит славу Божию в соответствии с чистотой своих душевных очей. Однако эта острота духовного зрения [славы Божией] не будет определена Богом. Она будет зависеть от чистоты каждого отдельного человека.
– А вот некоторые, Геронда, не верят в то, что существует ад и Рай.
– Не верят в то, что есть ад и Рай? Но если нет Рая и ада, то как мертвые могут существовать в небытии? Ведь они – души! Бог бессмертен [по естеству], а человек бессмертен по Благодати. Следовательно, и в аду он тоже останется бессмертным. Кроме того, даже в сей земной жизни наша душа в какой-то степени переживает Рай или ад – в соответствии с тем состоянием, в котором находится. Если человека мучает угрызение совести, если он испытывает страх, смущение, душевную тревогу, отчаяние или же одержим ненавистью, завистью и тому подобным, то он [ещё в земной жизни] живёт в адской муке. А вот если в человеке есть любовь, радость, мир, кротость, доброта и подобное этому, то он живёт в Раю. Вся основа – это душа. Ведь это она чувствует и радость, и боль. Попробуй-ка подойди к умершему и начни говорить ему самые приятные для него вещи, к примеру: «Приехал твой брат из Америки», или что-нибудь подобное этому. Он ничего не поймёт. Если же ты набросишься на него и переломаешь ему руки и ноги, то он тоже ничего не поймёт. Из этого следует то, что в человеке чувствует не что иное, как душа. Разве всё это не заставляет задуматься тех людей, которые сомневаются в существовании ада и Рая? Или предположим, что ты видишь прекрасный приятный сон. Ты радуешься, твоё сердце сладостно бьётся, и ты не хочешь, чтобы этот сон заканчивался. Ты просыпаешься, и тебе жалко, что ты проснулся. Или же ты видишь сон дурной. К примеру, тебе снится, что ты упал и сломал себе ноги, во сне ты страдаешь и плачешь. От страха просыпаешься с мокрыми глазами, видишь, что с тобой ничего не произошло и радостно восклицаешь: «Слава Богу, что это был сон!» То есть этому причастна душа. Видя дурной сон, человек страдает больше, чем он страдал бы в действительности, подобно тому как больной ночью страдает больше, чем днем. Так же, когда человек умрёт и пойдёт в адскую муку, для него это будет более скорбным [чем то состояние адской муки, которую он, возможно, переживал на земле]. Представьте, что человек вечно переживает кошмарный сон и вечно мучается. Тут и нескольких минут не можешь вытерпеть дурной сон. А представь – Боже упаси! – находиться в скорби [вечно]. Поэтому в ад лучше не попадать. Что вы на это скажете?
– Геронда, мы столько времени бьёмся, чтобы не попасть в ад. Так что же, по-Вашему, мы туда все-таки попадём?
– Если у нас не будет ума, то попадём. Я нам вот чего пожелаю: уж если в Рай, так всем, а уж если в ад – так никому… Правильно говорю или нет? Будет очень неблагодарным, если после всего того, что Бог сделал для нас, людей, мы попадём в адскую муку и Его огорчим. Да Боже упаси – чтобы не только человек в ад попал, но даже и птичка.
Пусть Благий Бог даст нам доброе покаяние, чтобы смерть застала нас в добром духовном устроении и мы снова вернулись в Его Небесное Царство. Аминь.

За тысячи лет развития нашей цивилизации возникли разные верования и религии. И каждая религия в том или ином виде сформулировала идею о жизни после смерти. Представления о загробной жизни сильно отличаются, однако, есть и общее: смерть не является абсолютным концом человеческого существования, а жизнь (душа, поток сознания) продолжает существовать после смерти физического тела. Вот 15 религий из разных частей света, и их идеи о жизни после смерти.

Самые древние представления о загробном мире не имели разделения: все умершие люди уходят в одно и то же место, независимо от того, кем они были на Земле. Первые попытки связать загробный мир с воздаянием зафиксированы в египетской «Книге мертвых», связанной с загробным судом Осириса.

В античные времена еще не существовало четкого представления о рае и аде. Древние греки считали, что после смерти душа покидает тело и отправляется в мрачное царство Аида. Там продолжается ее существование, довольно безрадостное. Бродят души по берегам Леты, нет им радости, они грустят и сетуют на злой рок, что лишил их солнечного света и прелестей земной жизни. Мрачное царство Аида было ненавистно всему живому. Аид представлялся ужасным свирепым зверем, который никогда не отпускает свою добычу. Лишь самые отважные герои и полубоги могли спуститься в мрачное царство и вернуться оттуда в мир живых.

Древние греки были жизнерадостны, как дети. Но любое упоминание о смерти вызывало печаль: ведь после смерти душа уже никогда не узнает радости, не увидит животворящего света. Она будет только стонать в отчаянии от безрадостной покорности судьбе и неизменного порядка вещей. Только посвященные обретали блаженство в общении с небожителями, а всех остальных после смерти ожидали только страдания.

Эта религия приблизительно на 300 лет старше, чем христианство, и сегодня имеет определенное число последователей в Греции и других частях мира. В отличие от большинства других религий на планете, эпикуреизм верит во многих богов, но ни один из них не обращает внимания на то, чем человеческие существа станут после смерти. Верующие считают, что все, в том числе их боги и души, состоит из атомов. Кроме того, согласно эпикуреизму, нет никакой жизни после смерти, ничего подобного перевоплощениям, переходу в ад или рай - вообще ничего Когда человек умирает, по их мнению, душа также растворяется и превращается в ничто. Просто конец!

Религия Бахаи собрала под своими знаменами примерно семь миллионов человек. Бахаи считают, что душа человека вечна и прекрасна, и каждый человек должен работать над собой, чтобы приблизиться к Богу. В отличие от большинства других религий, где есть свой собственный бог или пророк, Бахаи верят в единого Бога для всех религий в мире. По мнению Бахаи, рая и ада нет, и большинство других религий ошибаются, считая их некими физически существующими местами, в то время как их следует рассматривать символически.

Отношение бахаи к смерти характеризуется оптимизмом. Бахаулла говорит: «О сын Высочайшего! Я сделал для тебя смерть вестником радости. Что же ты печалишься? Я повелел свету излить на тебя своё сияние. Что же ты укрываешься?»

Приблизительно 4 миллиона последователей джайнизма верят в существование многих богов и реинкарнацию душ. В джайнизме главным считается ненанесение вреда всему живому, цель - получить максимальное количество хорошей кармы, что достигается через добрые деяния. Хорошая карма поможет душе освободиться, а человеку - стать в следующей жизни девом (божеством).

Люди, которые не достигнут освобождения, продолжают вращаться в цикле перерождений, и при плохой карме некоторые из могут даже проходить через восемь кругов ада и страданий. Восемь кругов ада ужесточаются с каждым следующим этапом, и душа проходит через испытания и даже пытки перед тем, как получить еще одну возможность для реинкарнации, и еще один шанс достичь освобождения. Хотя это и может занять очень много времени, освобожденные души получают место среди богов.

Синтоизм (神道 синто — «путь богов») - традиционная религия в Японии, основана на анимистических верованиях древних японцев, объектами поклонения являются многочисленные божества и духи умерших.

Странность синтоизма состоит в том, что верующие не могут публично признаться, что они являются приверженцами этой религии. По некоторым старым японским легендам, связанным с синто, мертвые попадают в мрачное подземное место под названием Йоми (Yomi), где река отделяет мертвых от живых. Это очень похоже на греческий Аид, не так ли? Синтоисты имеют крайне негативное отношение к смерти и мертвой плоти. В японском языке глагол «сину» (умирать) считается неприличным и используется только в случае крайней нужны в нем.

Последователи этой религии верят в древних богов и духов, называемых «ками». Синтоисты считают, что некоторые люди могут стать ками после того, как умрут. Согласно синто, люди чисты от природы и могут сохранить свою чистоту, если станут держаться подальше от зла и пройдут через некоторые ритуалы очищения. Главным духовным принципом синто является жизнь в согласии с природой и людьми. По представлениям синто, мир - единая естественная среда, где ками, люди и души умерших живут рядом. Храмы синто, кстати, всегда органично вписаны в природный ландшафт (на фото - «плывущая» тории храма Ицукусима в Мияджиме).

В большинстве индийских религий распространено представление о том, что после смерти душа человека перерождается в новое тело. Переселение душ (реинкарнация) происходит по воле высшего миропорядка и почти не зависит от человека. Но в силах каждого – повлиять на этот порядок и праведным путем улучшить условия существования души в следующей жизни. В одном из собраний священных гимнов описывается, как душа попадает в утробу матери только после того, как долго пропутешествует по миру. Вечная душа перерождается снова и снова – не только в телах животных и людей, но и в растениях, воде и всем, что сотворено. Причем её выбор физического тела обусловлен желаниями души. Так что каждый последователь индуизма может «заказать», в кого бы он хотел перевоплотиться в следующей жизни.

Все знакомы с понятиями инь и янь, весьма популярной концепцией, которой верны все последователи китайской традиционной религии. Инь - отрицательный, темный, женского рода, в то время как янь - позитивный, яркий и мужского рода. Взаимодействие инь и янь очень сильно влияет на судьбу всех сущностей и вещей. Те, кто живет в соответствии с традиционной китайской религией, верят в мирную жизнь после смерти, однако, человек может достичь большего путем выполнения определенных ритуалов и оказывая особую честь предкам. После смерти бог Чэн Хуан определяет, был ли человек достаточно добродетельным, чтобы попасть к бессмертным богам и жить в буддистских райских кущах, или ему дорога в ад, где следует немедленное перерождение и новое воплощение.

Сикхизм является одной из самых популярных религий в Индии (примерно 25 миллионов последователей). Сикхизм (ਸਿੱਖੀ) - монотеистическая религия, основанная в Пенджабе гуру Нанаком в 1500 году. Сикхи верят в Единого Бога, Всемогущего и Всепронизывающего Творца. Его настоящее имя никому не известно. Форма поклонения Богу в сикхизме - медитация. Никакие другие божества, демоны, духи, согласно религии сикхов, не достойны поклонения.

Вопрос о том, что будет с человеком после смерти, сикхи решают так: они считают неверными все представления о рае и аде, воздаянии и грехах, карме и новых перерождениях. Учение о воздаянии в будущей жизни, требования покаяния, очищения от грехов, поста, целомудрия и «благих дел» - всё это, с точки зрения сикхизма, попытка одних смертных манипулировать другими. После смерти душа человека не переходит никуда - просто растворяется в природе и возвращается к Творцу. Но не исчезает, а сохраняется, как всё сущее.

Чучхе - одно из новых учений в этом списке, и государственная идея, стоящая за ним, делает его, скорее, социально-политической идеологией, нежели религией. Чучхе (주체, 主體) - северокорейская национал-коммунистическая государственная идеология, разработанная лично Ким Ир Сеном (руководителем страны в 1948-1994 годах) в противовес импортному марксизму. Чучхе подчеркивает самостоятельность КНДР и отгораживается от влияния сталинизма и маоизма, а также дает идеологическое обоснование личной власти диктатора и его преемников. Конституция КНДР закрепляет руководящую роль чучхе в государственной политике, определяя его как «мировоззрение, в центре которого - человек, и революционные идеи, нацеленные на осуществление самостоятельности народных масс».

Приверженцы чучхе поклоняются лично товарищу Ким Ир Сену, первому диктатору Северной Кореи, который управляет страной как вечный президент - сейчас в лице своего сына Ким Чен Ира, и Ким Чен Соко, жены Ира. Последователи чучхе верят, что когда они умирают, они попадают туда, где навсегда останутся со своим диктатором-президентом. Непонятно только, рай это или ад.

Зороастризм (بهدین»‎ - благая вера) - одна из древнейших религий, берущая начало в откровении пророка Спитамы Заратустры (زرتشت‎, Ζωροάστρης), полученном им от Бога - Ахура Мазды. В основе учения Заратустры - свободный нравственный выбор человеком благих мыслей, благих слов и благих деяний. Они верят в Ахура Мазду - «мудрого бога», благого творца, и в Заратустру, как единственного пророка Ахура Мазды, указавшего человечеству путь к праведности и чистоте.

Учение Заратустры было одним из первых, готовых признать личную ответственность души за совершённые деяния в земной жизни. Избравших Праведность (Ашу) ждёт райское блаженство, избравших Ложь - мучения и саморазрушение в аду. Зороастризм вводит понятия посмертного суда, представляющего собой подсчёт деяний, совершённых в жизни. Если добрые дела человека хотя бы на волосок перевесили злые, язаты ведут душу в Дом песен. Если перевесили злые дела, душу утаскивает в ад дэв Визареша (дэв смерти). Распространена также концепция Моста Чинвад, ведущего в Гародману над адской пропастью. Для праведников он становится широким и удобным, перед грешниками он обращается в острейшее лезвие, с которого они проваливаются в ад.

В исламе земная жизнь – лишь подготовка к вечному пути, а после начинается главная его часть – Ахирет – или жизнь загробная. С самого момента смерти на Ахирет значительно влияют прижизненные деяния человека. Если человек при жизни был грешником, его смерть будет тяжелой, праведник – умрет безболезненно. В мусульманстве также существует представление о посмертном суде. Два ангела – Мункар и Накир – допрашивают и наказывают мёртвых в могилах. После этого душа начинает готовиться к последнему и главному Справедливому суду – суду Аллаха, который случится только после конца света.

«Всевышний сделал этот мир средой обитания для человека, «лабораторией» для испытания душ людей на верность Творцу. Уверовавший в Аллаха и в Его Посланника Мухаммада (мир ему и благословение), должен верить и в наступление Конца Света и Дня Суда, ибо об этом говорит Всевышний в Коране».

Самым известным аспектом ацтекской религии являются человеческие жертвоприношения. Ацтеки почитали высшее равновесие: по их мнению, жизнь не была бы возможна без предложения жертвенной крови силам жизни и плодородия. В их мифах боги пожертвовали собой ради того, чтобы созданное ими солнце могло двигаться по своему пути. Возвращение детей богам воды и плодородия (жертвоприношение младенцев, а иногда и детей до 13 лет) считалось платой за их дары - обильные дожди и урожаи. Помимо принесения «жертвы крови», сама смерть тоже была средством поддержания равновесия.

Перерождение тела и судьба души в загробной жизни зависят в значительной степени от социальной роли и причины смерти умершего (в отличие от западных убеждений, где лишь личное поведение человека определяет его жизнь после смерти).

Люди, которые поддались болезням или старости, попадают в Миктлан - темную преисподнюю, где правят бог смерти Миктлантекутли и его супруга Миктлансиуатль. В рамках подготовки к этому путешествию мертвеца пеленали и привязывали к нему узелок с различными дарами богу смерти, а затем кремировали вместе с собакой, которая должна была служить проводником через подземный мир. Пройдя множество опасностей, душа достигала мрачного, заполненного сажей Миктлана, откуда нет возврата. Помимо Миктлана был ещё один загробный мир — Тлалок, принадлежащий богу дождя и воды. Это место предназначено тем, кто умер от удара молнии, утопления или определенных мучительных заболеваний. Кроме того, ацтеки верили в рай: туда попадали только самые доблестные воины, которые жили и умерли как герои.

Это самая юная и жизнерадостная из всех религий в этом списке. Никаких жертвоприношений, только дреды и Боб Марли! Последователей растафари становится все больше, особенно среди общин, которые выращивают марихуану. Растафарианизм зародился на Ямайке в 1930 году. Согласно этой религии, император Эфиопии Хайле Селассие когда-то был богом воплощенным, и его смерть в 1975 году это утверждение не опровергла. Раста считают, что все верующие будут бессмертны, пройдя через несколько реинкарнаций, и райский Эдемский сад, кстати, по их мнению, не на небесах, а в Африке. Отличная трава у них, похоже!

Главная цель в буддизме – освободиться от цепи страданий и иллюзии перерождений и уйти в метафизическое небытие – нирвану. В отличие от индуизма или джайнизма, как такового переселения душ буддизм не признает. В нем говорится лишь о путешествии различных состояний сознания человека по нескольким мирам сансары. И смерть в этом смысле – всего лишь переход из одного места в другое, на исход которого влияют деяния (карма).

В двух самых многочисленных мировых религиях (христианстве и исламе) взгляды на жизнь после смерти во многом похожи. В христианстве полностью отвергли представление о реинкарнации, о чем вышло специальное постановление на Втором Константинопольском соборе.

Вечная жизнь начинается после смерти. Душа переходит в другой мир на третий день после погребения, где затем готовится к Страшному суду. От божьей кары не может уйти ни один грешник. После смерти он попадает в ад.

В Средние века в католической церкви появилось положение о чистилище - временном месте пребывания грешников, пройдя через которое душа может очиститься и потом отправиться на небеса.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга имеет двоякую цель: во-первых, с точки зрения православного христианского учения о загробной жизни, дать объяснение современных “посмертных” опытов, возбудивших такой интерес в некоторых религиозных и научных кругах; во-вторых, привести основные источники и тексты, содержащие православное учение о загробной жизни. Если ныне это учение так плохо понимают, то это во многом следствие того, что в наши “просвещенные” времена эти тексты находятся в забвении и совсем “вышли из моды”. Мы пытались сделать эти тексты более понятными и доступными современному читателю. Нет нужды говорить о том, что они представляют собой бесконечно более глубокое и полезное чтение, чем популярные сейчас книги о “посмертном” опыте, в которых, даже если они и не являются лишь обычной сенсацией, все равно не может быть ничего, кроме внешней эффектности, потому что в них нет цельного и истинного учения о загробной жизни.

Изложенное в этой книге православное учение, несомненно, подвергнется критике со стороны некоторых лиц, как слишком простое и наивное, чтобы в него мог поверить человек ХХ века. Поэтому следует подчеркнуть, что это учение есть не учение нескольких изолированных или нетипичных учителей Православной Церкви, а учение, которое Православная Церковь Христова предложила с самого начала, которое изложено в бесчисленных святоотеческих творениях, в житиях святых и богослужениях Православной Церкви, и которое Церковь непрерывно передает вплоть до наших дней. “Простота” этого учения - это простота самой истины, которая - будь она выражена в том или ином учении Церкви - оказывается освежающим источником ясности среди путаницы, вызванной в современных умах различными заблуждениями и пустыми спекуляциями последних столетий. В каждой главе настоящей книги делается попытка указать на святоотеческие и агиографические источники, содержащие это учение.

Основным источником вдохновения при написании этой книги послужили труды епископа Игнатия (Брянчанинова), который был, возможно, первым крупным русским православным богословом, непосредственно занимавшимся именно той проблемой, которая встала так остро в наши дни: как сохранить подлинное христианское предание и учение в мире, который стал совершенно чужд православию и стремится или к тому, чтобы опровергнуть и отбросить его, или перетолковать его таким образом, чтобы оно стало совместимо с мирским образом жизни и мышления. Остро ощущая римско-католическое и другие западные влияния, которые стремились модернизировать православие даже в его дни, преосвященный Игнатий готовился к защите православия как путем углубленного изучения православных первоисточников (чье учение он впитал в ряде лучших православных монастырей своего времени), так и путем ознакомления с наукой и литературой своего времени (он учился в военно-инженерном училище, а не в духовной семинарии). Вооруженный, таким образом, знанием как православного богословия, так и светских наук, он посвятил свою жизнь защите чистоты православия и разоблачению современных уклонений от него. Не будет преувеличением сказать, что ни в одной из православных стран ХIХ века не было такого защитника православия от искушений и заблуждений современности; единственным его соперником был только лишь его соотечественник епископ Феофан Затворник, который в общем-то делал то же самое, но на менее высоком уровне.

Один том собрания сочинений епископа Игнатия (том 3) специально посвящен церковному учению о загробной жизни, которое он защищал против римско-католических и других современных искажений. Именно из этого тома мы главным образом взяли для нашей книги обсуждение таких вопросов, как мытарства и явления духов, – учений, которые по ряду причин современный ум не может принять, но настаивает на их перетолковании или полном отвержении. Преосвященный Феофан, конечно, учил тому же, и мы также воспользовались его словами; а в нашем веке другой выдающийся русский православный богослов, блаженной памяти архиепископ Иоанн (Максимович) столь ясно и просто повторил это учение, что мы использовали его слова как основу для заключительной главы настоящей книги. То, что православное учение о загробной жизни столь ясно и четко излагалось выдающимися современными учителями православия вплоть до наших дней, оказывает огромную пользу нам, стремящимся сегодня сохранить отеческое православие не просто путем правильной передачи слов, но больше того – путем подлинно православного толкования этих слов.

В книге помимо упомянутых выше православных источников и толкований, мы широко использовали современную неправославную литературу о “посмертных” явлениях, а также ряд оккультных текстов по этому вопросу. В этом мы следовали примеру Владыки Игнатия – излагать лжеучения настолько полно и беспристрастно, насколько это нужно для разоблачения его ложности, чтобы православные христиане не соблазнялись им; как и он, мы обнаружили, что неправославные тексты, когда дело касается описания фактического опыта (а не мнений и толкований), дают зачастую потрясающее подтверждение истин православия. Главной нашей целью в этой книге было дать настолько детальное противопоставление, насколько нужно, чтобы показать полное различие между православным учением и опытом православных святых, с одной стороны, и оккультным учением и современными опытами, – с другой. Если бы мы просто изложили православное учение без этого противопоставления, оно было бы убедительно лишь для немногих, не считая тех, кто уже придерживался этих убеждений; но сейчас, возможно, даже кое-кто из тех, кто вовлечен в современные опыты, осознает огромную разницу между ними и подлинно духовным опытом.

Однако уже то, что значительная часть этой книги посвящена обсуждению опытов, как христианских, так и нехристианских, означает, что здесь не все представляет собой простое изложение церковного учения о жизни после смерти, но что также дается и авторская интерпретация этих разнообразных опытов. А в том, что касается самих интерпретаций, конечно, есть место для законного разномыслия между православными христианами. Мы постарались, насколько это возможно, дать эти интерпретации в условной форме, не пытаясь определить эти стороны опыта так же, как можно определить общее учение Церкви о загробной жизни. В частности, что касается оккультных опытов “вне тела” и в “астральной плоскости”, мы просто привели их в таком виде, в каком они были изложены самими их участниками, и сравнили их с аналогичными случаями в православной литературе, не пытаясь точно определить природу этих опытов; но мы принимаем их как реальные опыты, в которых действительно имеет место контакт с демоническими силами, а не как простые галлюцинации. Пусть читатель сам судит о том, насколько справедлив этот подход.

Должно быть ясно, что данная книга ни в коем случае не претендует на исчерпывающее изложение православного учения о загробной жизни, это лишь введение в него. Однако на самом деле не существует полного учения по этому вопросу, как нет и православных экспертов в этой области. Мы, живущие на земле, вряд ли можем даже начать постижение реальности духовного мира, пока сами не будем там обитать. Это процесс, который начинается сейчас, в этой жизни, а завершается в вечности, где мы лицом к лицу будем созерцать то, что сейчас видим сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. XIII, 12). Но православные источники, на которые мы указывали в этой книге, дают нам основной очерк этого учения, достаточный, чтобы побудить нас не к приобретению точного знания о том, что, в конце концов, вне нас, а к тому, чтобы начать борьбу за достижение цели христианской жизни – Царствия Небесного, и избежать бесовских ловушек, которые враг нашего спасения расставляет на пути христианской борьбы. Потусторонний мир реальнее и ближе, чем мы обычно думаем, а путь к нему открывается нам через жизнь духовного подвига и молитвы, которую Церковь дала нам как средство спасения. Эта книга посвящена и адресована тем, кто хочет вести такую жизнь.

От переводчика. И переводилась эта книга на русский язык для тех, кто искренне стремится к тому, чтобы вести духовную жизнь православного христианина. С Божьей помощью удалось завершить перевод всего за полтора месяца, и всегда в этой работе меня укрепляла мысль о нашей прекрасной православной молодежи, которой так нужны такие “простые” книги, которые говорят о “едином на потребу” и учат жить с мыслью о смерти, чтобы войти в жизнь, тогда как обезумевший мир живет все более и более плотской жизнью, ест и пьет, ибо знает, что завтра умрет (1 Кор. XV, 32). От души хочется пожелать всем серьезным читателям принять эту отеческую веру со всею искренностью и простотою, с какой хранили ее христиане от первых и до наших дней.

Моя сердечная безграничная благодарность всем друзьям, чья заинтересованность в этой работе и помощь – молитвенная и действенная – так были нужны и дороги. В основном удалось найти почти все русские первоисточники, цитируемые о. Серафимом, но некоторые выдержки приходится давать в обратном переводе. Учитывая малую доступность ряда полезных книг, я счел необходимым сделать несколько добавлений к приложению, чтобы пояснее проиллюстрировать материал книги. Заранее приношу извинения за все возможные неточности и ошибки.

Прошу всех православных читателей молитвенно почтить светлую память инока-подвижника нашего времени, человека удивительной веры и любви, приснопамятного иеромонаха Серафима – да упокоит его Господь в месте светле, злачне и покойне. Аминь.

Москва, январь 1984 г.

Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.

Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.

Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер богач, и похоронили его.

И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.

Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.

Глава седьмая. ВЫХОД ИЗ ТЕЛА В ОККУЛЬТНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ