Третий государственный переворот хрущева. Заговор против Н.С

15. Заговор против Сервия Туллия, организованный Тарквинием Гордым, и заговор против Андроника-Христа, организованный Исааком Ангелом В римской версии молодой и горячий Тарквиний Гордый, ободренный поддержкой знати, переходит к активным действиям против царя Сервия

Сразу после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев выдвинул лозунг "Догоним и перегоним Америку!", товарищи по партии предприняли попытку свергнуть его...

Так все связалось по датам, по событиям, произошедшим 55 лет назад. "После" - вовсе не значит "вследствие". Но есть и некая внутренняя связь: то, что потом официально назвали "экономическим волюнтаризмом" - произвольными решениями в хозяйственной практике, идущими вразрез с объективными условиями и научно обоснованными рекомендациями. Проще говоря - отсутствием реального взгляда на жизнь в стране, на возможности системы.

Реалистом был Ленин. Хотя он и говорил: "Когда мы победим в мировом масштабе, ...сделаем из золота общественные отхожие места..." Но когда речь шла о конкретике, об экономике, об Америке, тут он был трезв в оценках и в первую очередь полагался на... диверсионную деятельность.

"Лозунг "Догнать и перегнать Америку!" тоже не следует понимать буквально: всякий оптимизм должен быть разумным и иметь свои пределы, - предостерегал Ленин. - Догнать и перегнать Америку - это означает прежде всего необходимость возможно скорее и всяческими мерами подгноить, разложить, разрушить ее экономическое и политическое равновесие, подточить его и таким образом раздробить ее силу и волю к сопротивлению. Только после этого мы сможем надеяться практически "догнать и перегнать" Соединенные Штаты и их цивилизацию. Революционер прежде всего должен быть реалистом".

Из чего следует, что Ильич больше верил в диверсионно-идеологическую подрывную работу, нежели в советскую экономику, в то, что она способна в равноправном соревновании одолеть американскую систему. Потому данное высказывание вождя революции никогда не предавали публичной огласке, о нем знали только самые дотошные.

Сталин - знал. И потому говорил о соревновании с Западом вообще. Первый советский токарный станок, выпущенный в 1932 году, назывался "ДиП" - "Догнать и перегнать". Такой лозунг был. Однако без истерической кампании и без упоминания Америки.

Конечно, в любом случае две самые могучие державы, политические антиподы, были обречены на соперничество. Но Хрущев возвел его в степень национально-государственной глупости, довел до фарса и одновременно - до трагедии. Этот лозунг породил и закрепил дух соперничества и агрессии одновременно с комплексом неполноценности. Разрушительное сочетание. Россияне в этом состоянии живут до сих пор.

Самый популярный анекдот тех времен: на обочине шоссе плакат с призывом "Догоним и перегоним Америку!", а в ста метрах от него - плакат-предостережение ГАИ: "Не уверен - не обгоняй!" Самоирония тогда спасала, но не очень. Хрущев объявил: "В ближайшие 10 - 12 лет мы превзойдем Соединенные Штаты как по абсолютному объему промышленности, так и по производству на душу населения. А по сельскому хозяйству эта задача будет решена значительно раньше". И постановил - к 1960 - 1961 году обогнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.

Что началось в стране - сейчас трудно вообразить. Газеты и радио неистовствовали в пропаганде и "мобилизации трудящихся на выполнение планов партии". Вплоть до плакатов: "Держись, корова из штата Айова!"

В декабре 1959 года первый секретарь Рязанского обкома партии Алексей Ларионов стал Героем Социалистического Труда. Потому что Рязанская область взяла обязательства превысить годовой план по мясу в три раза, а превысила - в 3,8 раза! Каким образом Ларионов совершил такой рывок? Во-первых, по всей стране практически запретили держать скотину в подсобных личных хозяйствах, особенно в поселках городского типа. Скот сдавался в зачет государственного плана. Во-вторых, в колхозах и совхозах пустили под нож часть молочного стада и молодняк. Сдавали на мясокомбинаты телят! То есть гробили будущее животноводства. Но и забоя молодняка было уже недостаточно для выполнения плана 1960 года. Посланцы Ларионова поехали по соседним областям - стали скупать скотину у населения и сдавать ее как выращенную в хозяйствах Рязанщины. И, наконец, пошли в ход просто-напросто приписки.

К концу 1960 года обман вскрылся. Дело Ларионова рассматривалось на Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Его лишили звания Героя Социалистического Труда и сняли с должности.

После чего Алексей Ларионов застрелился.

Так ведь он был не один, по всей стране творилось то же самое, пусть и в меньших масштабах. Черное дело было сделано - подорваны и без того шаткие основы сельского хозяйства. Молока и мяса в магазинах не стало. А потом и хлеба. С 1963 года СССР начал закупать зерно в США и Канаде.

В 1963 году я вместе с другими мальчишками и девчонками из нашей целинной(!), хлебной(!) Северо-Казахстанской области ехал в Артек. Через Москву. Что произвело на нас самое большое впечатление в столице нашей Родины? Не Кремль. Не Царь-пушка. И даже не метро.

Нас в полное изумление повергло, что в Москве хлеб продавался БЕЗ ОЧЕРЕДИ! Наши детские и подростковые годы в то время проходили в очередях за молоком и хлебом. Родители на работе, а мы - в очередях.

Потом хлеб появился и всегда был. Молоко - с перебоями. А вот мяса до скончания советской власти в 1991 году в магазинах так и не видели, что в свою очередь породило цикл самых разных анекдотов. Например: рассеянный покупатель спрашивает в рыбном магазине: "У вас мяса нет?" Продавец отвечает: "У нас рыбы нет! А мяса нет в магазине напротив!"

Та кампания - "Догоним и перегоним Америку!" - могла и не начаться. Потому что через месяц после ее объявления, 18 июня 1957 года, на заседании Президиума ЦК 7 членов Президиума из 11 проголосовали за снятие Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС. И потому можно утверждать, что "антипартийной группы" (под таким названием эти события вошли в историю страны и партии) не было. Не может быть "группой" большинство членов Президиума.

Резче всех выступал секретарь ЦК Дмитрий Шепилов. После "разгрома антипартийной группы" его долго еще называли в народе человеком с самой длинной фамилией - "Ипримкнувшийкнимшепилов". Формулировка была такая: "Маленков, Каганович, Молотов и примкнувший к ним Шепилов".

В 1991 году 86-летний Дмитрий Шепилов (он умер в 1995 году) вспоминал: "Я выступил действительно резко. Начал я так: советский народ и наша партия заплатили большой кровью за культ личности. И вот прошло время, и мы снова оказались перед фактом нового, формирующегося культа. Хрущев... все решает он. Причем неграмотно, неправильно... Все говорили, что положение нетерпимое, надо Хрущева освободить от должности Первого секретаря..."

Однако у них ничего не получилось. Потому что заговора в полном смысле этого слова не было - ни четкого плана действий, ни вожака.

"Что важно - совершенная неподготовленность всего этого дела, - вспоминал Шепилов. - Это им было бы непростительно, если они что-то затевали".

Шепилов имел в виду членов Президиума ЦК, людей, выше него стоящих в партийной иерархии, которых недавно вся страна называла не иначе, как "вожди" - Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова... Если и был заговор, то Шепилова в него не посвятили:

"Никто не говорил, кто же будет вместо Хрущева... Видимо, все было настолько не подготовлено, что вопроса такого не было. Это просто... это был какой-то взрыв. Была ли группа
антипартийная - не могу сказать, что нет. Я просто не знаю".

Лазарь Каганович в мемуарах также подтверждает, что заговора не было: "Если б мы организовались, мы бы могли взять власть... Большинство Политбюро было за нами, но... Хрущев сумел обмануть нас всех. Он жулик высшего пошиба. А мы парламентаризмом занялись..."

Каким парламентаризмом?!! Согласились на созыв Пленума ЦК. Формально они обязаны были сделать это. По протоколу Первого секретаря снять может только Пленум ЦК. Но это формальность. На любой Пленум члены Президиума выходили с готовым решением, и Пленум послушно штамповал его. Однако они не подготовились к Пленуму, не организовали его, думали, что решения Президиума будет достаточно.

"Против принятия этого решения выступила группа: члены Президиума Микоян, Суслов и кандидаты в члены Президиума (без права голосовать) Фурцева, Шверник, я и Кириченко, - вспоминал тогдашний министр обороны маршал Георгий Жуков, который и спас Хрущева. - Мы были в меньшинстве. Чтобы оттянуть время для вызова отсутствующих членов Президиума (Кириченко и Сабурова), мы внесли предложение ввиду важности вопроса сделать перерыв до завтра и срочно вызвать всех членов Президиума... Видя, что дело принимает серьезный оборот, Хрущев предложил созвать Пленум ЦК. Группа отклонила это предложение, сказав, что вначале снимем Хрущева, а потом можно будет собрать Пленум. Я видел выход из создавшегося положения только в решительных действиях. Я заявил: категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК... Если сегодня... будет принято решение о смещении Хрущева, я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации Вооруженных сил..."

Его спросили, не собирается ли он двинуть на Москву танки. Жуков ответил: "Танки не могут подойти к Москве без приказа министра, а такого приказа с моей стороны не было".

Иначе говоря, дал понять, на чьей стороне реальная сила...

"Это, конечно, было необычное и вынужденное заявление. Я хотел провести психологическую атаку на антипартийную группу и оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолетами. После этого моего заявления было принято решение перенести заседание на третий день, и этим самым группа проиграла затеянное ими дело против Хрущева".

22 июня собрался Пленум. Один из самых длинных и бурных в истории КПСС. Он длился с 22 по 29 июня. А постановление его опубликовали только 4 июля.

Одним из главных выступающих был Жуков. Кстати, среди его обвинений Молотову, Маленкову и Кагановичу было и такое: они сомневаются в реальности лозунга Хрущева - догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока.

Пленум отменил решение Президиума ЦК о снятии Хрущева. А Маленкова, Молотова, Кагановича "и примкнувшего к ним Шепилова" объявил "антипартийной группой". Так закончилась их политическая карьера. А также карьера Булганина (тогдашнего Председателя Совета Министров), Ворошилова, Первухина и Сабурова.

Но публично фигурировала только первая четверка. Потому как нельзя было объявлять во всеуслышание, что большинство членов президиума ЦК оказались "заговорщиками".

Почему Пленум ЦК поддержал Хрущева, - историки обсуждают до сих пор. Много причин, все не объять в кратком очерке. Пленум был не в полном составе - в Москву самолетами военной авиации доставлялись в основном верные Хрущеву члены ЦК. Дмитрий Шепилов говорил, что их запугивали: мол, если уберут Хрущева, начнутся аресты и репрессии... Ведь за Молотовым, Маленковым, Ворошиловым и Кагановичем - страшная слава первых соратников Сталина. А за Хрущевым - заслуженная слава разоблачителя преступлений Сталина...

Никто не хотел возврата к репрессивному прошлому.

Кстати, именно на этом было построено выступление Жукова и последующая пропагандистская кампания против "антипартийной группы", что до сих пор отражается в трактовке тех событий некоторыми историками. Дескать, ярые сталинисты хотели сталинского реванша, а молодые и по тому времени прогрессивные члены ЦК воспротивились... Ничего подобного там и близко не было. Маленков был такой же сталинист и такой же, если не более, антисталинист, как и Хрущев. Самые первые антисталинские публичные выступления исходили от него (с подачи Берии). Но Маленкову решительности не хватало. Хрущев перехватил у него инициативу разоблачений Сталина. Смог бы Маленков выступить на XX съезде так, как это сделал Хрущев, - еще бабка надвое сказала. Хрущев - смог. Тем и вошел в историю, в благодарную память потомков.

В большом смысле это была также война ЦК против Совета Министров, война партийного аппарата против исполнительного, хозяйственного - за власть в стране. Ведь при Сталине главной была должность Председателя Совета Министров. (Кстати, Хрущев, став премьер-министром, сам начал войну против партии. И потерпел сокрушительное поражение в 1964 году.)

Это была также история предательств. Наверное, в июне 1957 года Маленков не раз вспоминал своего друга Лаврентия Берию, которого он предал, позволил арестовать (26 июня 1953 года) и расстрелять. Маленков стал наследником Сталина в должности премьер-министра с подачи Берии. Берия был его первым заместителем. Одновременно главой нового Министерства внутренних дел, в которое вошла и госбезопасность. И они вдвоем, по инициативе Берии, начали реформы в стране. С именем Маленкова в то время народ связывал расширение производства товаров для населения, повышение закупочных цен на продукцию сельского хозяйства, уменьшение обязательных поставок государству, резкое снижение налогов на крестьян: "Как пришел Маленков, так наелися блинков". Маленков в узких политических кругах призывал к мирному сосуществованию двух систем (?!), поддерживал идею Берии (?!) о воссоединении Германии (?!)...

Но, видимо, он тоже боялся Берии, его растущей власти. В общем, в 1953 году Маленков и Хрущев объединились и уничтожили Берию. Отчетливо помню, что года через два-три после тех событий мы, босоногие мальчишки, на наших пыльных улицах подпрыгивали (как раз в такт) и кричали: "Берия, Берия! Потерял доверие! А товарищ Маленков надавал ему пинков!" От взрослых слышали, понятно. Эта частушка имеет статус исторического документа. Она показывает, что в то время в народе должность Председателя Совета Министров ставилась выше должности Первого секретаря ЦК, главным в стране считался Маленков. Но предав Берию, он остался гол и беззащитен. Должности мало - нужен еще характер, воля. А Маленкова в окружении Сталина звали Маланьей - наверное, не только из-за созвучности фамилии и рыхлого тела. Молотов про него говорил: "Слабоват насчет воли, слабоват".

В 1955 году Хрущев убрал Маленкова с поста Председателя Совета Министров, обвинив его в том числе в прямом содействии планам Берии и даже в сотрудничестве с ним. Закончилось все для Маленкова "антипартийной группой" и ссылкой в Экибастуз, на должность директора электростанции.

А Хрущев через четыре месяца расправился с тем, кто спас его от краха, - с Жуковым. Снял его с должности министра обороны и вывел из Президиума ЦК.

В общем, та еще история. Кампания "Догоним и перегоним Америку!" беспрепятственно развернулась, продолжилась и пришла к известному концу. 55 лет прошло. Мы на втором месте после США - по количеству долларовых миллиардеров. И догнали и перегнали Америку по ценам на бензин.

Никита Сергеевич Хрущев - выдающийся рефор­матор, однако его главная заслуга не в развитии позитивных процессов, а в прекращении плохих. Судите сами: он остановил Карибский кризис и не допустил развязывания третьей мировой войны, остановил маховик сталинских репрессий - и тем самым создал беспрецедентную для СССР возмож­ность, когда первое лицо государства бескровно отрешили от власти в ходе вполне легитимной процедуры.

Правление Никиты Хруще­ва было отмечено рядом крупных политических, соци­альных и экономических оши­бок. Но главные его неудачи заключались все-таки в сфере экономики.

Ставка на партноменклатуру

За время правления Хру­щева, которое длилось с 1953 по 1964 год, темпы роста про­изводства и уровень жизни населения в стране сократились в 3 раза. Огромные сред­ства, порядка 400-500 миллионов долларов в год, тратились на по­мощь странам третьего мира, а главным бла­годеянием для своего собственного народа стали квартиры-хрущевки. Впервые за дол­гие годы в 1963 году хлеб стали закупать на золото за границей, да еще у стратегического противника Союза - США. И это вскоре по­сле победных реляций об освоении 42 миллио­нов гектаров целинных земель. Об экономиче­ских неудачах власти

народ догадался еще в 1962 году, когда вдруг исчезли та­релки с бесплатным хлебом в столовых.

Волюнтаристские решения Хрущева на посту руководи­теля советского государства вызывали недовольство всех слоев населения. И рабочих, решившихся в Новочеркасске на открытый протест, и колхоз­ников, которые кляли Никиту Сергеевича на чем свет стоит

за развязанную им кампанию против личных подсобных хо­зяйств. Интеллигенцию Хрущев не особо жаловал, и она стала платить ему тем, же. К числу недовольных примкну­ли еще и верующие, после того как в стране началось массо­вое закрытие церквей. Армия, милиция и КГБ были недоволь­ны им из-за реорганизаций и массовых сокращений.

Однако Никита Сергеевич давно наплевал на на­родное недовольство, пребывая в уверенности, что его власти ничего не грозит, пока ему верна партия.

Так что главной забо­той Никиты Сергеевича было управление не народом, а капризной партноменклатурой, которая и являлась га­рантом его власти. На подковерных партий­ных интригах Хрущев собаку съел, еще когда пребывал в ближай­шем окружении Ста­лина. Благодаря чему не только выжил, но и после смерти вождя сам занял его трон. И не только занял, но и удер­жал, когда в 1957 году его соратники по «сталинской гвардии» - Молотов, Мален­ков, Каганович - попытались стащить оттуда «зарвавшегося Никиту». Можно сказать, что тогда Хрущева спас министр обороны и прославленный маршал Георгий Жуков. А спу­стя некоторое время Жуков с подачи Хрущева был дискредитирован и отправлен в от­ставку.

Никита Сергеевич при подборе своего окружения руководствовался принци­пом «разделяй и властвуй». Поэтому он окружил себя представителями как «старой гвардии» - (Брежнев, Подгор­ный, Суслов, Косыгин), так и «молодежи» в лице Шелепина и Семичастного, будучи уве­ренным, что эти две группы не объединятся. «Старики» руко­водили партией, а «молодые» за ними присматривали, по­скольку Владимир Семичастный был председателем КГБ, а Александр Шелепин воз­главлял весьма влиятельную Комиссию партийно-государственного контроля. Однако получилось так, что фактиче­ски ближайшее окружение и свергло Хрущева.

Главная загадка этого заго­вора кроется в его организо­ванности. Как удалось вовлечь в него совершенно разных партийных деятелей, к тому же плохо уживавшихся друг с другом? Как получилось объ­единить их одной целью, во имя непонятно чего? По сути дела, существенные дивиден­ды от отрешения Хрущева от власти могли получить все­го лишь двое - те, кто занял бы освободившиеся от него кресла глав ЦК КПСС и Совета Министров. Всем остальным перестановка в верхах не су­лила никакой выгоды.

История наглядно показа­ла, что ни в СССР, ни позднее в демократической России больше никогда операции по отрешению от власти перво­го лица государства не про­текали столь четко и органи­зованно. Невольно возникает догадка, что заговор против Хрущева был организован бо­лее искусными режиссерами, нежели советская номенкла­тура, привыкшая действовать по партийной указке.

Решающая стадия

Главный удар по Хрущеву решили нанести в тот самый момент, когда Хрущев с Микояном отдыхали в Пицунде, а жены Хрущева и Брежнева - в Карловых Варах.

Инициаторами удара были четыре человека: Шелепин, метивший на пост главы государства, два старых кремлев­ских интригана Подгорный и Игнатов, которые тоже хотели больше власти, а также Бреж­нев, обиженный на Хрущева из-за того, что тот сместил его с поста председателя Пре­зидиума ВС СССР. Но основ­ная нагрузка по воплощению плана заговорщиков в жизнь легла на председателя КГБ Семичастного. Много позже Се- мичастный, очень обиженный на Брежнева, отстранившего его от должности, в своих воспоминаниях выставил Ле­онида Ильича в нелицепри­ятном свете в ходе истории с заговором. Якобы Брежнев обсуждал с ним вопрос о лик­видации Хрущева во время одной из его поездок, а когда руководитель КГБ отказался, то решил действовать по бес­кровному сценарию.

И именно Семичастный 13 октября 1964 года встречал в аэропорту вернувшихся из Пицунды Хрущева и Микоя­на. Отсутствие на аэродроме членов Президиума ЦК мог­ло вызвать подозрение Хру­щева - обычно они гурьбой приезжали его встречать. Но Семичастный убедил его, что те заседают в Кремле, где и ожидают прибытия главы государства.

Хрущев, вероятно, о за­говоре не знал. Но странную возню среди своих соратни­ков явно приметил. Еще бу­дучи в Пицунде, он, со слов сына, догадывался о заговоре и мог предотвратить свою от­ставку. Но, с одной стороны, его убаюкивал находившийся

с ним Микоян, которого счи­тают «серым кардиналом» в операции по отстранению главы государства от власти. Именно Микоян спрятал в ко­мод под стопку белья показа­ния бывшего чекиста Василия Галюкова, который пытался предупредить Хрущева о за­говоре через его сына Сергея. И после отставки Никита Сер­геевич и Микоян, некогда быв­шие не разлей вода, ни разу не встречались. С другой сторо­ны, по свидетельству Сергея Хрущева, его отец, которому к тому времени было уже за 70 лет, устал морально. И пустил ситуацию на самотек.

Поэтапная казнь

Хрущев прямо из аэропор­та отправился на заседание Президиума ЦК. И попал там даже не с корабля на бал, а фактически на собственную политическую казнь. Все вы­ступающие говорили нелице­приятные для Хрущева вещи. Еще вчера он чувствовал себя почти всесильным - и вдруг оказался в ситуации, когда подчиненные отчитывают его словно нашкодившего шко­ляра. Трудно даже предста­вить, что чувствовал Никита Сергеевич на этом заседании. Он мог позволить себе раз­махивать ботинком в ООН, но здесь вериги партийной дисциплины заставляли его держать себя в руках и вни­мать, как соратники говорят о его самодурстве и ошибках. И каждый из выступавших пред­лагал отстранить Хрущева от руководства. Тот сначала пы­тался язвить, потом попытался сгладить ситуацию и обронил реплику: «Ведь все мы здесь друзья». Но председатель Со­вета Министров РСФСР Ген­надий Воронов резко его оса­дил: «У вас здесь нет друзей!» Никита Сергеевич понял, что это конец, и сник. А в своем завершающем выступлении даже покаялся: «Я многого не помню, о чем здесь говорили, но главная моя ошибка состо­ит в том, что я проявил сла­бость и не замечал порочных явлений».

На следующий день, 14 ок­тября 1964 года начался Пле­нум ЦК. Его открыл Брежнев, а затем с большим докладом, критикующим деятельность первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, выступил Суслов. За отставку Хрущева Пленум про­голосовал в лучших советских традициях - единогласно.

Не только в Кремле, но и в стране, по сути дела, не на­шлось ни единого человека, кто вступился бы за опально­го Хрущева. Впрочем, заговор­щики подстраховались на слу­чай, если кто-то захочет встать на его защиту. Едва Хрущев приехал на Президиум ЦК, как Семичастный предупредил начальника его охраны, чтобы тот ни во что не вмешивался. Тем временем особняк Ники­ты Сергеевича на Ленинских горах взяли в оцепление.

Учли заговорщики и опыт провального заговора про­тив Хрущева в 1957 году. Они

искусно взяли под контроль все средства массовой инфор­мации, сумев организовать командировки для их руково­дителей. Например, зять Хру­щева Аджубей, который был главным редактором газеты «Известия», находился в по­ездке по стране, а председа­тель Гостелерадио Харламов укатил в заграничную коман­дировку.

Так что отставка Хрущева прошла как по маслу. В каче­стве отступного ему предо­ставили пенсию в 500 рублей, дачу и квартиру и персональ­ную машину. Новым первым секретарем ЦК КПСС избрали компромиссную фигуру, устра­ивающую большинство, - Лео­нида Брежнева. Тот отблагода­рил большинство соратников по заговору различными пре­ференциями, а главное - воз­можностью почти до самой смерти занимать место на политическом Олимпе.

В этой связи весьма по­казателен пример Микояна.

Некогда он помогал Сталину избавляться от «оппортуни­стов» - Каменева, Зиновьева и Бухарина. Потом помогал Хрущеву избавиться от анти­партийной группы «маленковцев». А затем помог Бреж­неву избавиться от Хрущева. Благодаря этому он почти до 80 лет оставался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР и получил шесть орденов Ле­нина.

И только рвущегося к вла­сти Шелепина Брежнев оса­дил и вывел на вторые роли, где у того поубавилось если не амбиций, то возможностей. Любопытно, что Хрущев после отставки сказал ему на про­щание: «С тобой они поступят еще хуже».

А вместе с Шелепиным в опалу попал и его ставленник, председатель КГБ Семичаст­ный, без поддержки которого свержение Хрущева вряд ли бы состоялось.

Олег ЛОГИНОВ