Великий старец иосиф исихаст. Таинник Богородицы: Старец Арсений Исихаст и его поучения Группа иосиф исихаст

«Страх Господень - начало премудрости» (Притч. 1:7), - говорит премудрый Соломон, и отцы соглашаются с этим. И я говорю вам: блажен и треблажен муж, боящийся Господа. Из этого божественного страха рождается вера Богу. И человек верует всей душой, что поскольку совершенно посвятил себя Богу, то и Бог всецело о нем промышляет. И кроме пищи и покрывала, о которых, опять-таки, Он побуждает его заботиться, у него нет другого попечения.

Но, следуя воле Господней, он со всей простотой ей подчиняется. Когда укоренится эта вера, совершенно упраздняется то знание, которое рождает сомнение во всем и уменьшает веру, а часто ее отнимает, ибо имеет силу естества, поскольку мы на нем воспитаны.

Однако когда после многих испытаний вера победит, то возвращается назад и рождает, или, скорее, ей дается дар знания духовного, которое не противостоит вере, а на ее крыльях летает и исследует глубины таин, и эти двое - вера и знание, знание и вера - теперь неразлучные сестры.

Итак, давайте теперь испытаем себя мы, посвятившие себя Богу, есть ли у нас такая вера или в нас господствует знание. И если все оставляешь Богу, вот тогда ты понял веру и обязательно, вне всякого сомнения, обретешь Его своим помощником. Тогда, даже если тысячу раз будешь испытан и тебя будет искушать сатана, чтобы ослабить твою веру, тысячу раз предпочти смерть и не слушайся знания.

И тогда откроется дверь таин. И ты будешь удивляться тому, что прежде был связан цепями знания. А теперь летаешь на божественных крыльях над землей. И дышишь иным воздухом свободы, которого лишены другие. А если ты видишь, что царствует знание и при малейшей опасности ты теряешься и отчаиваешься, знай, что тебе еще недостает веры и, следовательно, ты еще не возлагаешь на Бога всю свою надежду, что Он может тебя спасти от всякого зла.

Позаботься о том, чтобы исправиться, как мы здесь говорим, чтобы не лишиться столь великого блага. И ныне послушай, что я скажу.

Пришел к нам однажды человек, много лет проведший в монашестве, живший в Швейцарии. Так как у него были три серьезные и страшные и к тому же неисцелимые болезни. И на лекарства он истратил целое состояние. Ибо он был богатым человеком. И поскольку кто‑то посоветовал ему прийти ко мне и открыть свой помысел, я его очень пожалел.

Итак, я ему сказал, что он сразу выздоровеет, если только поверит, что Бог может его исцелить. Наконец, если я напишу всю историю, сколько я промучился, чтобы его убедить, мне придется исписать кучу бумаги. Ибо он не оставлял меня и не уходил, но и не хотел поверить. Пока не помог Бог и пока он явно не услышал голос: «Почему ты не хочешь послушаться, чтобы выздороветь?»

И так он освободился. Поскольку я просил, чтобы он ел противоположное - то, о чем он говорил, что умрет, если это съест, - и возложил всю надежду на Бога и, оставив знание, последовал вере. И ел вместо десяти раз в день, как он ел, один раз. Богу было достаточно всего лишь трех дней, чтобы его испытать. А я усердно о нем молился.

И ночью увидел во сне двух страшных птиц, которые схватили его, чтобы съесть. И змея крепко обвилась у него вокруг шеи. И он звал меня, испуская дикие вопли, чтобы я его спас. Тогда я, сразившись со всеми ими, умертвил их и проснулся. Итак, он приходит и говорит мне: «Я совершенно выздоровел, как будто только что родился».

И действительно, его плоть стала здоровой, как у младенца. Были у него лекарства и две коробки с уколами. Я ему сказал, и он выбросил все это вниз на скалы. И жил после этого как здоровый человек и ел один раз в день.

Итак, видите, что делает вера? Не думайте, что это сделал я. Нет. Я не имею такого устроения. Это вера, имеющая силу совершать подобное.

Послушайте еще. Одна монахиня мне написала, что страдает и если не сделает операции, то умрет. Я пишу, говоря совершенно противоположное. Та опять пишет, что врач ей сказал: если она не сделает операции, через несколько дней случится прободение и наконец смерть. Я повторяю: «Имей веру, возложи все на Бога, предпочти смерть». Она присылает мне ответ, что болезнь повернула вспять.

Видите? Тысячи раз я испытал это. Когда полагаешь перед собой смерть и ожидаешь ее каждое мгновение, она убегает далеко от тебя. Когда боишься смерти, она постоянно тебя преследует. Я похоронил трех туберкулезников, питая надежду, что заражусь и сам. Надел одежду умирающего, когда его переодевал, но смерть ушла, идя к боящимся ее.

Я болею всю свою жизнь. Никогда не лечился. Упорно ем противопоказанное. И где смерть? Пишу вам это, потому что вы любите совершенство. Ибо миряне не согрешают, делая то, чего требует знание, потому что не ищут другого пути. А я хочу сказать всем этим, что без воли Господней мы не болеем и не умираем.

Итак, уходи от нас прочь, маловерие. И, вначале познав Бога как Творца всяческого блага, Отца, Промыслителя и Покровителя нашего, мы должны уверовать в Него всей душой и сердцем. И только на Него надеяться. И затем мы возлюбим Его, испытывая на себе множество Его благодеяний. И когда возлюбим Бога от всего сердца как Создателя, тогда и ближнего возлюбим, как самого себя, зная, что все мы - братья: Адамовы по естеству и Христовы по благодати.

И посему духовный человек должен признавать не родство плоти, а родство духа, так как он посвятил себя Богу. Ибо плоть, мужской и женский пол, существуют для размножения, - то, от чего мы отреклись и выше чего поднялись. Итак, как духовные, каковыми мы являемся, мы должны и видеть духовно.

Что касается души, то нет души мужчины и женщины, девушки или старика, но на всем благодать Христова. Поэтому прошу: освободите свой ум, - не заключайте его под законом, ибо мы под благодатью, - чтобы он узрел, какое великое таинство скрывается в словах, которые я вам говорю. Чтобы он вкусил непорочную любовь. И чтобы возлетел к созерцанию Единого Бога, нашего Благаго Отца.

Поскольку все мы братья, дыхание Божие, божественное дуновение, и наш Жизнодавец Отец посреди нас, то все наши дела, движения и мысли открыты суду Его ока. И прежде чем ты шевельнешься или помыслишь что‑нибудь доброе или злое, сразу же дыхание, душа, будучи дуновением Божим, извещает Бога. Вначале Он видит, что ты сделаешь, а затем уже ты совершаешь душевное или телесное движение.

Теперь послушай внимательно слова пророка: «Предзрех Господа моего предо мною выну» (Пс. 15:8). А всегда ли открыты твои душевные очи или ты считаешь, что так как ты не видишь Бога близ себя, то не видит тебя и Он? Или, поскольку ум твой заключен, считаешь, что можешь сделать что‑то втайне от Него? Однако Он тебя видит, скорбит и делает вид, что не видит, порицает твое маловерие и помрачение твоего ума.

Разве ты не знаешь, что Иисус бывает в каждом случае исцелением всякой нужды? То есть пищей для голодного, водой для жаждущего, здоровьем для больного, одеждой для нагого, голосом для поющих, извещением для молящегося, всем для всех во спасение. Поверь, чадо мое, что чем бы мы ни страдали, во всем Христос является превосходным врачом души и тела. Достаточно иметь совершенное самоотречение, совершенную веру и преданность Ему без колебаний.

Ведь если наш сладкий Иисус так добр, милостив, благ, зачем отчаиваться? Мы просим Его о малом, а Он нам дает так много. Просим его об одном луче света, а Он нам дарует Себя - совершенный Свет, Истину, Любовь. Итак, смиряйся и всю свою надежду возлагай на Него. И поверь мне, говорящему правду, что с тех пор, как я стал монахом, сколько мне ни случалось болеть, совершенно не пекся о себе. И никому не позволял позаботиться о своем телесном здоровье, а всю свою надежду возлагал на Безмездного Врача.

И вначале мне было дано такое тяжкое испытание, что вся моя спина сверху донизу покрылась большими, как лимон, чирьями. И я стал как деревянный, не в состоянии согнуться. И я боролся со страданием, совсем не меняя ни фуфайку, ни другую одежду. Но надел на спину котомку и обошел всю Святую Гору. До тех пор, пока все они не лопнули и сами не потекли даже по ногам. И я не переодевался, как сказал, борясь и терпя страдания, и белье, фуфайка и ниже, стали толщиной в палец от жидкости, которая текла. И в отверстия ран помещался палец. И со мной ничего не случилось.

И до сего дня, какая бы болезнь меня ни посетила, я принимаю ее с большой радостью, ожидая, не принесет ли она мне вечный сон, чтобы я был с Господом Иисусом. Но не настал еще час. И все же он вскоре настанет. Смерть, которая для многих велика и страшна, для меня - упокоение, сладчайшая вещь, которая, явившись, сразу избавит меня от мирских скорбей. И я жду ее с минуты на минуту. Она воистину велика, но очень большой подвиг - поднять всю тяжесть мира сегодня, когда каждый требует исполнения всех заповедей от другого.

Таково наше время. Поэтому необходимо терпение, пока не умрем, не теряя стойкости. Посему мужайся, и да крепится душа твоя во всем, что бы с тобой ни случилось. Из‑за этого и из‑за всего я чуть живой. Прошу Бога забрать меня, чтобы я отдохнул. Очень прошу любовь вашу молиться обо мне. Ибо у меня много душ, которые просят моей помощи. И поверьте, что за каждую душу, которая получает помощь, я испытываю брань, которой она подвержена. И снова пишу это, ободряя вас, чтобы вы не боялись болезней, даже если мы будем страдать до конца своей жизни.

Ведь если Бог все время рядом, зачем ты беспокоишься? «О Нем живем, движемся» (Деян. 17:28). Он носит нас в Своих объятиях. Богом мы дышим, в Бога одеваемся, Бога осязаем, Бога вкушаем в таинстве. Куда ни повернешься, куда ни посмотришь - везде Бог: на небесах, на земле, в безднах, в деревьях, в камнях, в твоем уме, в твоем сердце.

И разве Он не видит, что ты страдаешь, что мучаешься? Пожалуйся Ему, и увидишь утешение, увидишь исцеление, которое исцелит не только тело, но в большей мере - страсти твоей души. Ты мне пишешь, что пока еще причастен своему ветхому человеку. А я говорю тебе, что у тебя нет еще ни капли от нового Адама, ты весь ветхий. И когда начнет в тебе образовываться новый Адам, я сам напишу тебе о путях образования нового человека, если буду жив.

Публикуется по книге: Преподобный Иосиф Исихаст. «Изложение монашеского опыта».

28 августа Церковь празднует день памяти афонского подвижника, старца Иосифа Исихаста. Милостию Божией усердный молитвенник сподобился мирной и непостыдной кончины в день Успения Пречистой Божией Матери, причастившись накануне Святых Христовых Таин.

Предлагаем вниманию читателей отрывок из книги прп. Иосифа Исихаста «Изложение монашеского опыта».

Только что получил твое письмо и видел, что в нем; и радуюсь твоему здравию, но печалюсь о твоих скорбях.

То, что ты пишешь, дитя мое, происходит с тобой потому, что у тебя нет терпения. Ты, дитя мое, ищешь Христа, стремишься войти в Небесный Град. Молится об этом твой старец, молятся отцы, молюсь и я, убогий, здесь, среди скал. Итак, нас всех слышит Господь и ради сокрушения твоей гордой души, чтобы ты смирил и поборол гнев, ярость, раздражение, гордость, Он послал тебе одну блоху – это маленькое искушение, чтоб она тебя кусала, а ты терпел, чтобы она тебе докучала, а ты не обращал внимания. И чтобы мало-помалу ты укрощал гнев, ярость и возмущение, удушая это в себе и не позволяя грубому слову выйти из твоих уст. И тогда эта сила сатаны, которую человек подавляет в себе один, и два, и много раз, убегает и оставляет его кротким и спокойным, как ягненка.

Также послушай об одном событии, происшедшем со мной. Когда я был в миру, со всеми ссорился. Сердце у меня было львиное. И вот любовь Христова меня сокрушила. Если бы я захотел рассказать, что терпел каждый день от этой страсти, должен был бы написать книгу. Ибо Бог, желая меня освободить, посылал мне все изощренные нападки: чтобы мне несправедливо досаждали, чтобы меня оскорбляли, чтобы надо мной издевались. Не простые издевательства, а способные убить. И, терпя и подавляя в себе сатану крайним терпением, я получил избавление от зла.

Итак, одной тяжелой зимой искуситель приготовил и направил против меня все козни, которыми привык нас искушать и которыми Бог попускает ему нас испытывать. И вот, когда он произвел три или четыре искушения и увидел тщетность своих нападений, внезапно врывается сквозь дверь ветер, настолько сильный, что срывает крышу со всеми опорами, кровлю с тысячами ок камней наверху – она пронеслась по воздуху, как самолет, – и бросает ее напротив на скалы, в снег. И мы остались в тишине под снегом.

А если ты услышишь еще и о видах искушений, то не перенесешь этого без вреда для себя, осуждая виновников. Однако, терпя испытания, получишь взамен, соответственно искушениям, благодать, которой нет меры. Поэтому не думай, что, если откажешься от одного, к тебе не придет другое искушение. Обязательно придет. И если окажешься немужественным в нем, то и в других искушениях будешь таков же.

Ибо искушение внутри нас. Ты не видишь его, дитя мое? Посмотри получше! Оно от пупа чрева поднимается в сердце, разжигает его, горячит кровь и поднимается к горлу, ударяет в голову, помрачает ум. И как бы ком стоит в горле, и перекрывает самое дыхание, и душит человека.

Наконец, его может вызывать другой, худший человек, или, вернее, и того толкает искуситель, чтобы привести тебя в возмущение и раздражение. Однако Господь это позволяет ему, чтобы ты становился с каждым днем испытаннее и пришел в бесстрастие. Ибо, когда ты готовишься и его ожидаешь, то не раздражаешься, не возмущаешься, не выходишь из себя.

Ты пишешь, что, если бы знал, что получишь благодать, вытерпел бы тысячу искушений, таких, как это. А откуда ты знаешь, что если вытерпишь, то не получишь благодати? Я говорю тебе и всем братьям, что нет другой, более короткой дороги, чем терпеть искушения, которые приходят так, как они приходят. Духовное состояние человека и благодать, которую он имеет, подтверждаются терпением. Почему всех вас терпит ваш старец? Потому что имеет терпение. Этим подтверждается, что он имеет благодать, имеет добродетель.

У добродетели нет колокольчика, чтобы узнавать о ней по его звону. Колокольчик праведности – снисходительность, великодушие, терпение. Это – украшение монаха и всякого христианина.

Подвизающийся, предвидя мздовоздаяние свыше и благодать, которую получит от Господа, все терпит. Вот брату, как сильному, старец поручил выносить и терпеть искушаемого. Тебе же, как слабому, дал эту мельчайшую занозу. Итак, прояви терпение, чтобы и ты сделался способным выносить бесноватого. Его терпеть, ему служить, его выдерживать. Великая добродетель! Знаешь ли ты, что значит выносить и терпеть сумасшедшего?

Пришел к нам один сумасшедший, и мне стало жаль его прогонять. Отовсюду его прогоняли. Итак, я оставил его, чтобы он как человек немного передохнул, чтобы согрелось его сердце. И что же после этого? Я наложил на него строжайший пост, как говорит Господь: «Род сей ничим же может изыти, токмо молитвою и постом» (Мк. 9, 29 ).

И вот, однажды мы все были во дворе, а он закрыл все двери и окна келлии и нас оставил снаружи. И, несмотря на многие уговоры, не открывал. Что нам оставалось делать? Мы нашли отвертку, выкрутили петли и открыли. И тогда он вышел.

– Слушай, – говорю я ему, – почему ты закрылся и оставил нас снаружи?

– Потому, – говорит, – что в доме были лук и картошка: я хотел один подвизаться – есть лук и картошку!

Вскоре ему стало лучше, но он ушел и снова начал бесноваться. Три раза приходил, и, только лишь выздоравливал, уходил, и снова делался сумасшедшим, и им овладевали бесы. Сейчас его держат в больнице.

Ты же будь внимателен, не презирай ни одного из малых, уничиженных и немощных мира сего. Ибо эти презрение и обида с твоей стороны не останавливаются на этих несчастных, а восходят через них к лицу Творца и Создателя, образ Которого они носят. И весьма удивишься в день оный, когда увидишь, что Святой Дух Божий почивает более на них, чем в твоем собственном сердце.

Я еще сильнее разболелся. Как парализованный. Не могу сделать десяти шагов. Из‑за этого и из‑за всего остального превратился в мертвеца. Очень прошу: молитесь обо мне, ибо есть много людей, которые просят у меня помощи.

И поверьте, отцы и братия мои, что за каждую душу, получающую помощь, я испытываю брань, которой она подвергается.

Поэтому и ваш старец постоянно болен. Ибо слабеет от умственного перенапряжения и от искушений, которые ради всех вас переносит. Поэтому не говори, дитя мое, того, что тебе говорит бес: что старцу нет до тебя дела, что он не обращает внимания на твои труд и нужды. Как может не обращать внимания тот, кто ради всех вас страдает?

Будь внимателен! Оставь этот помысл и прояви терпение, чтобы Бог увидел произволение и облегчил твой труд. Прими искушение и не обвиняй того или другого. Ибо когда не терпишь то или другое искушение и жалуешься на других, то, поскольку Господь нам это посылает, Он Сам нас будет бичевать, что гораздо страшнее и весьма сурово, потому что никто из людей не может так наказать, как наказывает Всесильный. Поэтому, дитя мое, «приимите наказание, да не когда прогневается Господь» всяческих (Пс. 2, 12 ). Возлюбите волю Его и переносите напасти, как свои, чтобы Он не предал нас малодушию и хуле.

И когда будешь согрешать снова и падать, снова кайся. Не отчаивайся. Возбуждай в себе дерзновение и упование. Говори: «Прости меня, Христе мой», и снова: «Каюсь!» Не говори: «Мне уготован гнев Божий». Не грех ли это? Ведь мы люди.

Не ропщи на братьев. Переноси их ошибки, чтобы и они переносили твои. Люби для того, чтобы тебя любили, и терпи для того, чтобы тебя терпели. Стань добрым, и все станут добрыми к тебе. Покори свои страсти, и увидишь, что многие благоговейно будут относиться не только к твоим словам, но и к движению твоих глаз.

Что касается послушаний, о которых ты говоришь: если их много и ты не успеваешь их выполнять и приходишь в смущение, прошу и я твоего старца, чтобы он их тебе облегчил и ты не исполнял их с ропотом.

А из остального, о чем ты мне пишешь, видно, что у тебя большое тщеславие. Поэтому уничижи себя, чтобы все попирали тебя ногами. Стань землей. Бей, ударяй, возненавидь, как непримиримого врага, самого себя, совершенною ненавистью возненавидь его. Ибо если ты его не поразишь, то он тебя поразит. Мужайся, не жалей его! По благодати Божией я тебя поддерживаю. Но напоминаю тебе и слова отцов, которые говорят: «Если не прольешь кровь, то не примешь Духа».

Не считай себя человеком, если не принял благодати. И без благодати напрасно мы, люди, родились в мир.

В соответствии же с чистотой души и просвещением, которое принял каждый из нас здесь, он будет видеть Христа там ближе, яснее, и сильнее будет наслаждаться Его благоуханием, и больше, чем другие, будет радоваться и ликовать.

Итак, не считай себя человеком, если не принял благодати.

прп. Иосиф Исихаст

«Изложение монашеского опыта»

Часть 1. Письма к монашествующим и мирянам

28 августа исполняется 57 лет со дня Блаженной кончины Преподобного старца Иосифа Исихаста – одного из наиболее выдающихся представителей афонского монашества за последние несколько столетий. Блаженный старец стоял у истоков возрождения нескольких афонских монастырей. Среди них и обитель Ватопед, духовник которой старец Иосиф Ватопедский (наряду с Ефремом Филофейским, Ефремом Катунакским и другими подвижниками) был духовным чадом Иосифа Исихаста. Уже прошло больше полвека, а память о нем на Афоне так жива, что кажется совсем недавно можно было прийти к нему в пещерный храмик и послушать его огненные слова.

Значение Иосифа для Афона со временем видится в иной перспективе. Чем дальше время отодвигает его от нас, тем более величественным нам видится его подвиг. Целая эпоха обновления духовной жизни на Святой Горе связана с памятью старца Иосифа Исихаста.

Влияние старца Иосифа Исихаста на аскетическую и литургическую жизнь Святой Горы Афон

Геронда Иосиф Исихаст (Спилиот, Пещерник) был тем редким монахом, который с самого начала своего отречения от мира получил полноту Божественной Благодати, Благодать совершенных…

В первые месяцы после прихода на Святую Гору, когда он находился в Вигле, уединенной местности неподалеку от афонской Великой Лавры, он обрел бесценный небесный дар – посещение Божественного Света и одновременно непрестанную умную молитву … Свою жизнь старец Иосиф Исихаст посвятил опытному познанию Божественной Благодати, алканию и стяжанию ее.

В непрестанной своей аскетической борьбе — главным врагом он считал лень (по святоотеческой терминологии – нерадение), а вовсе не гордость. Ибо, как говорил Иосиф Исихаст, нерадение не позволяет тебе даже собрать духовный плод
и увидеть его (плод – Божественную Благодать), в то время как гордость крадет его после того, как ты его приобретешь.

То есть, если не будешь лениться и нерадеть, то в самом начале вкусишь от этого бесценного плода и, помня этот пережитый опыт, можешь (если захочешь), через покаяние и самоукорение снова его вернуть. Если же ты совсем не знаешь, что это за плод, то даже и не будешь стараться его приобрести.

Приснопамятный старец Иосиф Спилиот был великим исихастом и подвижником. Заведенный им порядок аскетической жизни (устав, типик) складывался на примерах великой подвижнической жизни старца Даниила из келлии святого Петра в Криа Нера (это около скита Керасиа) и старца Каллиника Исихаста, жившего на Катунаках.

Старец Иосиф, исполненный Божественной Благодатью, иногда «передавал» ее своим ученикам (только Бог может ее дать, поэтому уместны тут кавычки). Так, старца Иосифа Ватопедского Благодать посещала уже в самые первые дни послушания приснопамятному старцу Иосифу Исихасту, а старец Ефрем Катунакский признавался, что «не мог насытиться Благодатью, которую давал старец» Иосиф Исихаст … В этом заключается суть святогорского предания.

Для сохранения монахом дарованной ему Благодати требуется, с одной стороны — опытный наставник, сам просвещенный Благодатью старец, а с другой — внимательное жительство, добрая совесть, великое самоотвержение ученика. Поэтому приснопамятный старец Иосиф Исихаст считал опыт духовной жизни надежнее преждевременно обретенной Благодати. Подвижнические труды по стяжанию Божественной Благодати и многократные «волны» ее посещения и оставления человека — дают аскетический опыт и учат рассуждению. Монах утверждается на пути Господнем, так что чувствует уже некую уверенность и спокойствие даже во время оскудения Благодати, попускаемого Богом в этих воспитательных целях.

Формы аскезы, которым следовал старец Иосиф Исихаст, непосредственно повлияли на его преемников и учеников, так что многое из устава Иосифа Исихаста было введено ими в устав своих братств. Ночное неусыпное бдение, которое старец Иосиф Исихаст считал величайшим подвигом (укрощающим тело) (7), было введено ими в своих братствах, — еще когда они пребывали в Новом Скиту, а затем перешло и в скит Провата, и в келию Буразери (бывшая русская «Белозерка»), отчасти и в современные большие киновии (общежительные монастыри), ведущие свое духовное преемство от старца Иосифа Исихаста (это афонские обители: Каракал, скит Святого Андрея Первозванного, Ксиропотам и Костамониту)…

Приснопамятный старец Иосиф Исихаст, обучив должным образом своих учеников, удостоил и их благословением быть старцами. Старца он видел носителем Благодати «во образ Христов». Он ценил в союзе старца и послушника – не плод чувственной человеческой привязанности, а мистическую, таинственную сторону, восходящую к Самому Богу.

В братстве старца Иосифа подвиг непрестанной Иисусовой молитвы (пятисловной: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя ») обычно заменял собою повседневное богослужение. Двадцать четок по триста узлов (6000 молитв) заменяли вечерню, повечерие, полуночницу, утреню и часы. Но и в совершаемом монахами храмовом богослужении четки играли основополагающую роль. Старец Иосиф Исихаст советовал, чтобы монах слушал то, что читают или поют в церкви, соединяя это с молитвой по четкам.

И теперь, в общежительных монастырях, где службы продолжительные и долгие, монах может свободно заниматься на них умной молитвой, так как храм, место особого Богопочитания, является наилучшей средой для молитвы. Участие монаха в богослужении посредством умной молитвы весьма существенно, ибо так сохраняется постоянное памятование о Боге и бодрствование.

Старец Иосиф Исихаст говорил о душевно-телесном методе умной молитвы как необходимом на практике, но цель молитвы полагал в личных благодатных переживаниях молитвы. Умную молитву в сердце каждого монаха Святой Дух совершает особым и неповторимым образом: у одного молитва может совершаться тихо, медленно и мягко, у другого – быстро, сильно, чисто и ярко. На Святой Горе Афон ежедневное совершение Божественной Литургии является для внимательного монаха великим и важным условием духовного возрастания.

Приснопамятный старец Иосиф Исихаст очень любил Божественную Литургию. Когда в братстве сподобились стать священниками ученики его – папас Харлампий и папас Ефрем (папас — по-русски: батюшка, священник), Божественная Литургия стала там совершаться ежедневно, и все регулярно причащались (а именно четыре раза в неделю: во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье, но бывало и чаще, если случался великий праздник) .

Кто-то даже осуждал старца за то, что он намеревался возродить в Церкви регулярное частое «непрестанное» причащение. Но не подвергались ли за это нападкам и великие отцы прошлого, такие как преподобный Никодим Святогорец? Святогорские братства, непосредственно связанные (через его духовных чад) со старцем Иосифом, а также и все, усвоившие учение великого старца, следуют в отношении Божественного Причащения этому филокалийному преданию и часто причащаются Святых Христовых Тайн.

Несмотря на то, что старец Иосиф Спилиот был настоящим исихастом, — ему нравились храмовые службы и церковное пение. Сам он, хотя и не знал музыки, пел очень хорошо (это устное святогорское предание). Даже в день своего успения он пел Трисвятое. Одной монахине он советовал петь тихо-тихо и с услаждением воспевать Владыку Христа и Его Пречистую Матерь.

Чтобы вдохновить на возвращение на Святую Гору одного ушедшего в мир получателя его письма (батюшку-зилота), он пишет: «Мы будем петь первым плагальным гласом, который самый радостный». Он совсем не был против монашеских уставов, но считал, что они должны заключать в себе духовное содержание, исполнены духовного смысла, как листья деревьев скрывают в себе плоды. Старец Иосиф Исихаст, благодаря своему учению и восприятию этого учения его последователями, в значительной степени способствовал укоренению общежительного и исихастского устава в великих общежительных монастырях (киновиях) Святой Горы, а также в афонских келиях и скитах…

Как в аскетической, так и в литургической своей деятельности старец Иосиф Пещерник руководствовался писаниями древних святых Отцов, будучи упоен их учениями, исихастской атмосферой XIV века и филокалийным («Филокалиа» — по-русски: «Добротолюбие») возрождением XVIII века. Он был новым исихастом , явившим в своем собственном опыте полноту исихастского и филокалийного предания и стремившимся передать его своим ученикам и последователям.

В большинстве своем они продолжили затем свою монашескую жизнь в общежительных монастырях Святой Горы Афон, и влияние, оказанное на них истинной традиционной подвижнической жизнью старца Иосифа Исихаста, было безусловным и определяющим. И мы полагаем, что все это немало поспособствовало не только наполнению Святой Горы Афон монашествующими, но и общему духовному возрождению современного афонского монашества.

Под конец соего земного пути старец Иосиф признавался: «Вся моя жизнь была сплошным мученичеством, и больше всего я терпел от людей, которых хотел спасти, а они меня не слушали. И я плакал и молился, а они насмехались, и ими владело искушение». Так он писал об этом своей сестре: «Знаешь ли ты, каково, когда ты не искушаешь - а тебя искушают? Ты не крадешь - а у тебя крадут? Ты благословляешь - а тебя проклинают? Ты милуешь - а тебя обижают? Ты хвалишь - а тебя осуждают? Когда приходят без причины, чтобы тебя обличать, постоянно кричат, что ты прельщенный, кричат до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят. И видишь искушение, которое ими движет. И ты каешься и плачешь, как виновный, что ты такой и есть. Это - самое тяжелое. Поскольку воюют с тобой и они, и ты воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так. Когда видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав. Это, сестра моя, искусство из искусств и наука из наук. Бьешь себя палкой, пока не убедишь себя называть свет тьмой и тьму светом. Чтобы ушло всякое право. И чтобы окончательно исчезло возношение, чтобы стал ты безумным при полном разуме. Чтобы видеть всех, когда тебя никто не видит нисколько. Ибо тот, кто станет духовным, всех обличает, не обличаемый никем (см. 1 Кор. 14:24–25). Все видит. Имеет глаза свыше, а его не видит никто»

Архимандрит Ефрем (Εφραίμ),

игумен Ватопедского монастыря Святой Горы Афон

Тропарь преподобному Иосифу Исихасту, глас 5

Преподобне отче Иосифе, / Господу и Богородице свято послужив, / в Богом обетованную в Рай / новую землю под Небом новым возшел еси, / и нам, недостойным вселения в сих, // письмены твоими и молитвами спастися помози.

Кондак преподобному Иосифу Исихасту, глас 8

Избранный Господом Иисусом в подобныя древним ученики, / Духом Животворящим Святым осолился еси, / ещеже и братию самоотверженную и смиренномудрую возрастив, / деланию молитвенному непрестанному обучил еси, / и ради обретения ими совершенных даров, / даже до смерти пощением, бдением и трезвением подвизался еси, / ныне же о Господе утешаешися, / со Ангелы и святыми блаженствуеши и слышиши: / Радуйся, Исихасте Великий Иосифе, // Новый Афонский пустынниче и монахов Наставниче.

Вконтакте

religion_orthodoxy religion_christianity religion_rel Старец Иосиф Исихаст Выражение монашеского опыта

В этой книге собраны все изданные к настоящему времени в Греции сочинения знаменитого подвижника Святой Горы старца Иосифа Исихаста. Первые две части книги представляют собой исправленный перевод изданных ранее его писем (Старец Иосиф Афонский. Изложение монашеского опыта. Свято–Троицкая Сергиева Лавра, 1998), в третьей части помещено его сочинение «Десятигласная духодвижимая труба» (Монах Иосиф. Старец Иосиф Исихаст. Свято–Троицкая Сергиева Лавра, Спасо–Преображенский Валаамский монастырь, 2000).

Перевод с греческого иеромонаха Симеона (Гагатика) (часть I‑II), Алексея Крюкова (часть III).

Под редакцией иеромонаха Тимофея (Никонова).

Добавлена IV часть - ТОЛКОВАНИЕ НА «ДЕСЯТИГЛАСНУЮ ДУХОДВИЖИМУЮ ТРУБУ» монаха Иосифа.

Это II часть книги «Монах Иосиф. Старец Иосиф Исихаст» (Свято–Троицкая Сергиева Лавра. Спасо–Преображенский Валаамский мужской монастырь, г. Сергиев Посад, 2000).

Перевод на русский язык выполнен Алексеем Крюковым с греческого издания Ὁ Γέροντας Ἰωσὴφ ὁ Ἡσυχαστής. Βίος. Διδασκαλία. «Ἡ Δεκάφωνος Σάλπιγξ». «Старец Иосиф Исихаст. Жизнь и учение». Новый Скит, Святая Гора, 1986.

Ru el иеромонах Симеон Гагатик Алексей Крюков OOoFBTools-2.4 (ExportToFB21), FictionBook Editor Release 2.6.6, AlReader2 21.10.2012 OOoFBTools-2012-9-27-1-35-18-597 2.0

2.0 - выполнена вычитка текста, добавлены иллюстрации из бумажного издания (01.02.15 г., www.fblib.com)

1.0 - исходный текст

Выражение монашеского опыта Свято–Троицкая Сергиева Лавра Сергиев Посад 2006 Вычитка: Фещенко Максим

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Помню, мне было девятнадцать лет, когда я отправился в Сад нашей Пресвятой, на Святую Гору. Путь этот, ведущий к монашескому житию, указала мне моя добродетельная и монахолюбивая мать, ныне монахиня Феофания.

В первые годы бедствий оккупации, когда я ради работы бросил школу, в одну из двух старостильных церквей Волоса пришел приходским священником иеромонах–святогорец. Он принадлежал к братии старца Иосифа Исихаста, как сам его называл. Этот иеромонах стал для меня в то время драгоценным советчиком и помощником в моей духовной жизни. Я избрал его своим духовным отцом и, благодаря его беседам и советам, вскоре начал чувствовать, как сердце мое удаляется от мира и устремляется к Святой Горе. Особенно когда он мне рассказывал о жизни старца Иосифа, что‑то загоралось во мне, и пламенными становились моя молитва и желание поскорее узнать его.

Когда наконец подошло время, в одно прекрасное утро, 26 сентября 1947 года, кораблик потихоньку перенес нас из мира к святоименной горе, так сказать, от берега времени к противоположному берегу вечности.

У причала скита Святой Анны нас ожидал почтенный старец отец Арсений.

Ты не Яннакис из Волоса? - спросил он меня.

Да, старче, - говорю ему я, - а откуда вы меня знаете?

А старец Иосиф узнал это от Честного Предтечи, - говорит он. - Он явился ему вчера вечером и сказал: «Посылаю тебе овечку. Возьми ее к себе в ограду».

Тогда моя мысль обратилась к Честному Предтече, моему покровителю, в день рождества которого я родился. Я почувствовал большую признательность ему за эту заботу обо мне.

Ну, Яннакис, пойдем, - говорит мне отец Арсений. - Пойдем, потому что старец ждет нас.

Мы поднялись. Какие чувства охватили меня! Ни у кого не хватило бы сил их описать.

В тот вечер в церковке Честного Предтечи, высеченной внутри пещеры, я положил поклон послушника. Там, в полутьме, душа моя узнала только ей ведомым образом светлый облик моего святого старца.

Я был самым младшим из братии по телесному и духовному возрасту. А старец Иосиф был одной из крупнейших святогорских духовных величин нашего времени. Я пробыл рядом с ним двенадцать лет, обучаясь у его ног. Столько он прожил после моей встречи с ним. Бог удостоил меня служить ему до его последнего святого вздоха. И он был поистине достоин всяческого услужения в благодарность за его великие духовные труды, за его святые молитвы, которые он оставил нам как драгоценное духовное наследство. Я убедился в том, что он был подлинным богоносцем, превосходным духовным полководцем, опытнейшим в брани против страстей и бесов. Невозможно было человеку, каким бы страстным он ни был, находиться рядом с ним и не исцелиться. Только бы он был ему послушен.

Для монахов старец Иосиф выше всего ставил христоподражательное послушание. Для мирян отдавал предпочтение умной молитве, но всегда по указанию опытных наставников, ибо насмотрелся на прельщенных людей. «Ты видел человека, который не советуется или не исполняет советы? Погоди, вскоре увидишь его прельщенным» - так часто говорил он нам.

В соблюдении нашего подвижнического устава старец был предельно строг. Всей своей душой он возлюбил пост, бдение, молитву. Хлебушек и трапеза - всегда в меру. И если знал, что есть остатки со вчерашнего или позавчерашнего дня, то не ел свежеприготовленную пищу. Однако к нам, молодым, его строгость относительно питания была умеренной, потому что, видя столько телесных немощей, он считал, что должен оказывать нам снисхождение. Но его терпимость, казалось, как бы вся исчерпывалась этим снисхождением. Во всем остальном он был очень требователен. Не потому, что не умел прощать ошибки или терпеть слабости, но желая, чтобы мы мобилизовывали все душевные и телесные силы на подвиг. Ибо, как говорил он, «тем, что мы не отдаем Богу, чтобы этим воспользовался Он, воспользуется другой. Поэтому и Господь дает нам заповедь возлюбить Его от всей души и от всего сердца, дабы лукавый не нашел в нас места и пристанища, где мог бы поселиться».

Каждую ночь мы совершали бдение. Это был наш устав. Старец требовал, чтобы мы до крови подвизались против сна и нечистых помыслов. Сам он совершал бдение в темноте в своей келлийке, с неразлучным спутником - непрестанной умной молитвой. И хотя он уединялся там, внутри, мы видели, что он знает о том, что происходит снаружи - каждое наше движение и каждый шаг. Ему было достаточно просто взглянуть на нас, чтобы прочитать наши помыслы. И когда он видел, что мы нуждаемся в духовном ободрении, рассказывал о разных удивительных подвигах афонских отцов. Он был очень искусным рассказчиком. Когда он говорил, хотелось слушать его бесконечно. Однако, несмотря на его природный дар повествователя, когда речь заходила о божественном просвещении, о благодатных состояниях, он часто, казалось, испытывал огорчение из‑за того, что бедный человеческий язык не мог помочь ему выразить глубину его опыта. Он оставался как бы безгласным, как будто находился далеко от нас, будучи не в силах говорить о том, что обретается на неведомой, пресветлой, высочайшей вершине тайных словес, там, где пребывают простые и непреложные, неизменные и неизреченные тайны богословия.

Мой старец не изучал богословия, однако богословствовал с большой глубиной. Он пишет в одном из писем: «Истинный монах, когда в послушании и безмолвии он очистит чувства и когда успокоится его ум и очистится сердце, принимает благодать и просвещение ведения и становится весь светом, весь умом, весь сиянием и источает богословие, записывая которое, и трое не будут успевать за потоком благодати, изливающейся, подобно волнам, и распространяющей мир и крайнюю неподвижность страстей во всем теле. Сердце пламенеет божественной любовью и взывает: „Задержи, Иисусе мой, волны благодати Твоей, ибо я таю, как воск“. И оно действительно тает, не выдерживая. И ум восхищает созерцание, и происходит срастворение, и пресуществляется человек, и делается единым с Богом, так что не знает или не может отделить себя самого, подобно железу в огне, когда оно накалится и уподобится огню».

Из этих слов видно, что божественный мрак, озаряемый нетварным светом, не был для него неведомой и неприступной областью, но был известен ему как место и образ присутствия Бога, как тайна неизреченная, как свет пресветлый и яснейший. И это потому, что мой старец умел молиться. Часто, когда он выходил из многочасовой сердечной молитвы, мы видели его лицо изменившимся и светлым. Совсем не удивительно, что тот свет, которым постоянно освещалась его душа, временами явственно освещал и его тело. Впрочем, нимб святых - это не что иное, как отблеск нетварного света благодати, который светит и сияет в них, подобно золоту.

15 сентября мы вспоминаем афонского старца Арсения Пещерника и Исихаста. Отец Арсений – подвижник, стяжавший дары духовного рассуждения, смирения и кротости, прозорливости и непрестанной молитвы. На протяжении почти 40 лет отец Арсений был неразлучным сподвижником, духовным братом и сотаинником великого старца Иосифа Исихаста (1897–1959).

После блаженной кончины старца Иосифа Исихаста все монашеские братства духовных чад старца Иосифа соединяющим звеном называли отца Арсения.

Старец Арсений в воспоминаниях современников

Схимонах Иосиф Ватопедский: «Старец Арсений был тихим и великим делателем добродетели. Это один из современных афонских святых. Благословение его да пребудет с нами.

К старцу Арсению поистине может быть отнесено евангельское: “Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства”. От природы он был прямым, простым, беззлобным, кротким, послушным и исключительно редким подвижником, также и нестяжательным. К старцу Арсению всегда можно было отнести евангельское: “Да – да; нет – нет”. Никогда он не злопамятствовал, что бы ты ему ни сделал, никогда не гневался, никогда не причинял никому вреда. Послушание его было совершенным, поэтому благодаря послушанию и абсолютной вере в Старца (Иосифа Исихаста) он ежедневно жил превыше законов естества.

“Геронда, пришло время труда”. И старец, придя в себя, в недоумении отвечал нам: “Разве уже рассвело?”

Совершать бдение он начинал вечером, трудясь в тысячах поклонов и во всенощном стоянии до самого рассвета. Он так сосредотачивался в молитве и так к ней прилеплялся, что часто, когда приходило время труда, даже и не думал прекращать молитвы. Тогда по необходимости мы подходили к его окошку, чтобы позвать его, и видели, как он стоял прямо и пребывал в мире ином. “Геронда, пришло время труда”. И старец, придя в себя, в недоумении отвечал нам: “Разве уже рассвело?”

При всей своей простоте этот старец постиг саму суть монашеской жизни. Всего себя он предал послушанию и подвигу, почему и сподобился желаемого. Он обрел в себе молитву, обрел Бога».

Архимандрит Ефрем Филофейский: «Когда старец Иосиф Исихаст преставился, отец Арсений стал жить в моей каливе. Старец так и сказал, что после его смерти отец Арсений должен перейти жить ко мне. И мы с отцом Харалампием относили отцу Арсению еду по очереди: один день – я, один день – он. Я был неравнодушен к батюшке не только потому, что видел в нем духовного человека и преемника Старца, но прежде всего потому, что, глядя на старца Арсения, я видел как будто самого старца Иосифа. И я заботился о нем, посылал ему тарелку с едой, стараясь приготовить самым лучшим образом, чтобы сделать ему приятное. Я знал о подвижнических трудах, которые он совершал в годы, проведенные вместе со Старцем, помогая ему и заботясь о нем. Ведь отец Арсений был правой рукой старца Иосифа. Это был крепкий душой и телом человек, большой подвижник.

Я увидел (в тонком сне) их (Иосифа Исихаста и Арсения Исихаста) вдвоем, поскольку Старец с отцом Арсением молились о том, чтобы после смерти было поделено между ними воздаяние за духовный подвиг, чтобы быть после смерти в одном месте. Это – признак любви и доверия между ними, поскольку разделяется на обоих не только всё хорошее, но и плохое».

Несмотря на свой 95-летний возраст, старец непрестанно и ревностно подвизался

Преподобный Паисий Святогорец в книге «Отцы-святогорцы и святогорские истории» рассказывал: «Отец Арсений Пещерник говорил: “Когда я молюсь по четкам стоя, то ощущаю сильное Божественное благоухание. А когда молюсь сидя, едва его чувствую”. Несмотря на свой 95-летний возраст, старец непрестанно и ревностно подвизался, а также постоянно духовно обогащался, хотя у него и без того был уже накоплен большой духовный капитал».

Отец Паисий был весьма удивлен простоте и чистоте старца, ибо понимал, что благоухание во время молитвы есть свидетельство чистоты сердца молящегося. С тех пор он преисполнился к отцу Арсению особенного уважения.

Монах Иосиф Дионисиатис: «Именование старца Арсения Пещерником уже общепринято ввиду того, что приснопамятный большую часть жизни провел вместе со своим сподвижником (великим старцем Иосифом Исихастом) в горах, пещерах и ущельях земли. Безусловно, подошло бы имя “Арсений Исихаст”, а также старец по справедливости мог бы быть назван “таинником и истинным чадом Богородицы”. Старец Арсений, благодаря самоотречению и своим сверхъестественным подвигам, действительно стал таинником и истинным чадом Богородицы, всегда с дерзновением умоляющим Ее о нас.

С первой же минуты мы увидели в его спокойном лице черты преподобного со многими дарованиями: кротостью, любовью, смирением. Но наиболее выделялись его блаженная простота и незлобие.

“Восемнадцать лет я прожил рядом с ним и никогда не видел его сердитым”

Восемнадцать лет я прожил рядом с ним и никогда не видел его сердитым или в пылу гнева . Помню, что только однажды он повелительно возвысил тон своего голоса, не соглашаясь с одним братом, который настаивал на том, чтобы что-то было сделано иначе. Но старец с помощью молитвы провидел, что если бы уступил, то с другим братом случился бы несчастный случай. Поэтому он строгим тоном сказал: “Ты сотворишь послушание. Будет именно так”. И действительно, он оказался абсолютно прав.

В ясности ума предчувствуя кончину, отец Арсений открыл и обнажил всего себя перед своими духовными чадами. Многие братия не успевали задать ему вопрос: как только они приближались, он опережал их, входил в их помыслы, в их затруднения и тотчас давал соответствующий совет. Некоего брата, помышлявшего уйти из монастыря, он призвал и, наедине открыв ему его же собственные помыслы, предложил и соответствующие лекарства, чтобы избавиться от брани».

Духовные наставления старца Арсения Исихаста

О молитве

Когда миряне интересовались Иисусовой молитвой, старец Арсений обычно спрашивал их: «Есть ли у вас духовник? Исповедуетесь ли вы? Ходите ли вы в храм, молитесь ли дома? Поститесь ли вы в среду и пятницу? Регулярно ли причащаетесь?» Если посетители были людьми семейными, он добавлял: «Соблюдаете ли вы воздержание со своей женой в посты, воскресные дни, праздники? Столько ли у вас детей, сколько дает вам Бог? Имеете ли любовь к врагам и друзьям? Если вы поступаете так, тогда мы побеседуем об умной молитве. Если нет, то и умной молитвы нет. И времени не будем терять».

«Основанием, конечно, является Иисусова молитва. Если есть у тебя охота к молитве, не прерывай молитву. Она возмещает всё. Если молитва ослабнет, тогда читай акафист. Божия Матерь очень любит и молитву “Богородице Дево, радуйся”. Иногда, как прочитаешь несколько раз эту молитву, Богородица дает такую неописуемую сладость!»

“Монашество требует от нас бодрости, потому что от этого зависит, будем мы жить или умрем”

«Настал твой час, и ты проснулся? Не рассеивайся, не зевай, не вставай вяло. Монашество требует от нас бодрости, потому что от этого зависит, будем мы жить или умрем. Проснулся? Встань, перекрестись и сразу: “Господи Иисусе Христе, помилуй мя”».

«Насколько возможно, следите за языком, чтобы он не празднословил и не осуждал, но непрестанно творил молитву, когда вы заняты работой. Вот вам мое благословение, исполняйте это, и у Христа мы все будем вместе».

Отец Арсений рассказывал: «Вчера повар говорит мне: “Благослови, у меня подгорела еда”. “Верно, есть у тебя какой-то плохой помысл”, – отвечаю ему. – “Не помню, геронда”. Тогда я говорю: “Ум твой о чем-то замечтался, и молитвы не стало”. – “Да разве это связано?” – “Связано, и еще как. Заметь, что, когда ты говоришь молитву непрестанно, пища никогда не отвлечет твоего ума, и увидишь, какую вкусную еду ты приготовишь!”».

“Если у нас есть силы, то сатана тут как тут. Он тотчас приносит небрежение и сон”

Христос не требует от нас того, что выше наших сил

«Доколе держат вас ноги, на молитве стойте, если желаете увидеть плоды».

«Христос не требует от нас того, что выше наших сил. Если мы действительно не можем ни стоять, ни сидеть, тогда Он с нами, даже если мы лежим. Но если у нас есть силы, то сатана тут как тут. Он тотчас приносит небрежение и сон».

О чтении духовной литературы